Время для жизни 2 - taramans

«Плохо, что шофер наш — училищный, то есть — сплетни и разговоры будут иметь продолжение!».

А Калошин, как специально, право-слово! Разливался соловьем:

— А ты слышал, что твои песни уже на пластинках выходят? Нет? Ну, брат, ты совсем уже! Прямо как в лесу все это время был! Или как тот Папанин — на льдине!

— Игорь! Ну ты чего, а? Я за это время из училища может раз шесть или семь выбирался! Где и когда мне эстраду слушать? — возмутился Косов.

— Ну да, ну да… Ты же у нас выбрал армейскую стезю. Тебе ближе уставы, команды, шагистика прочая! — хмыкнул Калошин.

Иван с улыбкой увидел, как неодобрительно покосился на представителя эстрады водитель машины.

«Это ж — наш человек, армейский! А тут какая-то штафирка, да таким тоном армию поносит!».

Ивану было сейчас интереснее исследовать на ощупь Варины чулочки. Без перебора, слегка, только до колена. Женщина прикусывала губки, чтобы не улыбаться, иногда скашивала веселый взгляд на «попаданца», действий его — не пресекала.

— А ты в курсе, что твоего «Шмеля» уже вовсю Тамара Церетели распевает? А Изабелла Юрьева — «Долгожданную гитару»?

Косов удивился и повернувшись к Варе, спросил:

— Врет?

Та покачала головой:

— Нет! Представь себе — не врет. Я тоже эти пластинки уже слышала.

— Ты мне не веришь, что ли? — снова развернулся к ним Калошин, — Эти жучки из филармонии поговаривали, что «Глаза напротив» будет сам Утесов записывать! Утесов! Косов! Ты меня слышишь? Ты непроглядный балбес! Вот просто непостижимо, как можно быть таким тупым, а? Твои песни будут петь лучшие мастера эстрады Советского Союза, а он — в пехотном училище учиться затеял.

От избытка чувств Калошин пихнул в плечо шофера. Тот плечами и лицом изобразил сложные чувства, не поддающиеся расшифровки. Толи согласился, что Косов — дурак, толи возразил, что и это — дело нужное!

— Ты сам, сам представь, сколько бы ты еще «на-гора» выдал, занимаясь только песнями, а не вот этим всем! «Ать-два», мать вашу…, - Калошина явно несло и его нужно было останавливать.

— Игорь! Угомонись! Затоковал он здесь! Выдать «на-гора»! Даешь стране угля! Мелкого, но до хуя!

Конева фыркнула, а потом и расхохоталась в голос. Шофер тоже хмыкнул и с одобрением покосился на Ивана в зеркало заднего вида. Калошин заткнулся и даже, вроде бы — обиделся.

— Вот то-то же! — Иван повернулся к Варе и на ушко прошептал ей, — Очень хочется тебя сейчас поцеловать! Крепко и в губы!

Она подняла бровь, и так же шепотом ему на ухо:

— Правда? Мне тоже… хочется. Но давай уж потерпим… до вечера…

«Вот же я дурень! Шофер же! Еще и таких разговоров не хватало, что я шептался-миловался с заезжей артисткой-красоткой!».

И Косов решительно отодвинулся от Коневой, чем вызвал ее удивленную мордашку.

«Ага… это мы куда-то в сторону городка Водников? А куда? В будущем, в Старо-загородной роще были какие-то спортбазы. И даже — дача первых лиц области. А сейчас?».

Машина ожидаемо свернула направо и по лесной дорожке покатила вперед.

«Это мы где-то… в районе будущей областной больницы, не? Где-то так…».

Двухэтажный деревянный дом, похожий на старинную помещичью усадьбу.

«Довольно уютно здесь! Правда из леса холодком еще тянет. Видно, не везде снег растаял!».

Калошин с Варей провели ему экскурсию по внутренним помещениям. На первом этаже — большой холл, затем — большая комната, что-то вроде гостиной, с выходом на крытую веранду. С другой стороны холла — здоровенный зал, с фортепьяно и рядами стульев вдоль стен. И даже — небольшой эстрадой!

«Танцзал здесь, что ли?».

— Там, во флигеле — столовая и кухня! По другую сторону гостиной — спальные комнаты. Там ребята разместились. А мы, дружище, живем на втором этаже. Пойдем, посмотрим, куда тебя там устроить можно…

На втором этаже было даже более уютно, чем на первом. Хотя и первый этаж был вполне на уровне!

— Я вот здесь устроился! — показывал Калошин свои хоромы.

«Ну да! Я бы сказал — двухкомнатный люкс, по здешним меркам. Небольшая гостиная, совмещенная с кабинетом. И спальня с шикарной кроватью. Даже не кроватью… это сооружение так просто не назовешь — это уже оскорбление! Альков!».

— Ну ты и барин! — протянул Косов, с удивлением глядя на Калошина, — Варя! Напомни мне, у нас сколько лет прошло со свержения царя?

Женщина засмеялась, а Игорь надулся:

— Это ты еще ее спальню не видел! Барин! Скажешь тоже! Ценят нас просто. Ценят! И стараются устроить наш быт, чтобы мы могли хорошо отдохнуть перед выступлениями. С пониманием народ относится, не то, что некоторые…

— Ага… отдохнуть перед выступлением. А прочим музыкантам перед выступлением отдохнуть не надо значит?

— Да что ты привязался-то? Если бы не твоя дурацкая затея с пехотным училищем, ты бы сейчас ничуть не хуже отдыхал! И даже не здесь, полагаю, а где-нибудь рядом со столицей. Но ты же у нас — оригинал! Ты же у нас…

— Все-все-все! Уймись! Ишь, раздухарился! Шучу я, шучу… Я и сам рад недельку вот так… поблаженствовать. Кстати! А с водой тут как? Ну — туалеты, ванные — в наличие? И не говорите мне, что нужно будет бежать в будку на улице?

— Вот! А меня обижал, барином называл! — ткнул в сторону Косова пальцем Калошин, — А вот беги на улицу, беги! Ты же чужд буржуазного комфорта! Тебе претят маленькие бытовые радости, не так ли? Во-о-о-н там есть названная тобой будка, на краю леса! И пусть тебя там съедят злые волки!

— Да уймись же, сказал! Ни хрена у тебя чувства юмора нет, Калошин! — возмутился Иван.

Игорь засмеялся:

— Это у тебя, дружище, чувства юмора нет! Как я тебя, а?

— Варя! Напомни мне — Калошин у нас певец? Или — комедийный актер? Он что — амплуа сменил? — повернулся Иван к женщине.

Варя смеялась.