Голубая картина - ds
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Здравствуйте. Не подскажете, где это? – он протянул записку.
Мужчина, встретивший его, внимательно вгляделся в записку.
– А, вас, наверное, направила мадмуазель Дюпон, я прав?
– Честно, не удосужился спросить ее имени.
– Это ее адрес. Недалеко отсюда. Спускаетесь по реке до моста, затем направо, до мясной лавки, от нее налево и до конца улицы.
– Спасибо, я тогда пойду.
Луи двигался чуть ли не бегом, чтобы не забыть путь. Но около мясной лавки он уже не помнил, в какую сторону идти, и решил спросить у мясника. Быть может, он знает.
– Здравствуйте, а не знаете, где это? – поэт протянул ему записку, но тот даже не взглянул.
– Ты к Хлое? Выходишь и прямо, до конца улицы. И где она только вас находит.
– Нас? То есть, она еще кого-то звала?
– Да ты уже пятый только за этот месяц. Оно, конечно, хорошо, но все же… Странно.
Луи поблагодарил его и вышел. В конце улицы его ждало разочарование. Часто бывает, что здания строят впритык друг к другу и получаются целые улицы, идущие без промежутков. Эти дома оказались такими, и найти среди них жилье таинственной мадмуазель не так-то просто. Но не успел он куда-либо постучать, как открылась крайняя дверь.
– О, ты наконец то, пришел. Я тебя уже заждалась. Зайдешь на чай, или сразу пойдем?
Луи всерьез вспомнил, что забыл сегодня позавтракать.
– Пожалуй, не откажусь.
– Хм? – она удивленно взглянула на него. – Хорошо, только недолго. А то пропустим самое важное.
Девушка была уже собрана и казалось, что она не ожидала положительного ответа. Однако, все равно подготовила чай с печеньями.
– Ну, раз мы решили посидеть, почему бы нам не познакомиться? Меня зовут Хлоя Дюпон. А тебя?
– Я Луи Раммон.
– Ты говорил, что пишешь стихи. Ну как идет?
– Не совсем. Сегодня я еще не написал ни строчки.
– Я не об этом. Я хотела узнать, сколько тебе платят, что ты смог позволить переехать в Париж.
– На самом деле, я живу больше за счет отца.
– Да? И кто он?
– Купец.
– То есть свой. Отлично. Это я и хотела услышать. Если есть вопросы, задавай, пока есть время.
– Куда мы пойдем?
– В нашу обитель.
– И что это? А главное, где?
– Я так прямо не скажу, это сложно. Лучше подожди, пока прийдем и сам все увидишь.
Этот ответ только насторожил Луи. Но другого он получить не мог. Вскоре они отправились в путь.
– Нам сюда, – сказала после долгого молчания в пути Хлоя.
– В лес?
– Да.
Поэт в этот момент поверил в худшее и собирался бежать, как вдруг сзади появились еще двое. Один из них был портным, к которому Луи забегал утром.
– О, мадмуазель Дюпон, вы только идете? Я думал, вы все проводите.
– Нет, простите, я сегодня занята другим важным делом, – она качнула головой в сторону своего спутника.
– Ох, понимаю. Тогда чего же мы стоим? Пойдемте.
Теперь для Луи все казалось несколько странным. Конечно, это может быть и заговор, но поверить в такое было трудно. Слишком много глаз.
Вскоре они добрались до нескольких хижин в лесу. Хотя одну из них, что в центре, вполне можно было назвать домом, причем хорошим. Три этажа и боковое крыло были тому в подтверждение. На балках между вторым и третьим этажами стояла девушка с кисточкой, и разукрашивала эту часть стены, потому как остальные уже были изрисованы. Луи не мог отвести взгляд от великолепных узоров у окон, в которых он видел летящие по небу страницы.
Еще с улицы слышалась суета, творящаяся в доме, словно перед приемом знатных гостей. Они зашли и тут же обратили на себя всеобщее внимание.
– Мадмуазель Дюпон, вы здесь!
– Хлоечка, дорогая, тебя все заждались.
– Знаешь, как про тебя отец беспокоился?
– Ну чего же вы, – отвечала Хлоя, – я говорила папе, что можно начинать без меня.
– Да вы что как же мы без вас? Вы наш свет.
– Вы преувеличиваете, я всего лишь помощник. Ну ладно, надо скорее начинать.
Хлоя надела вовремя поданную ей серую мантию с черными вставками на рукавах и встала в центре большого зала. Все сразу разошлись на приличное расстояние.
– Дорогие друзья, сегодня мы вновь собрались для чествования нашей конституции. Мы люди, которые всего добились сами и обязаны только себе. Так почему мы должны приседать перед знатью, получившей все в наследство. Они ни дня в жизни не работали, получая все за счет крестьян. Мы платим им налоги, а они нам нет. Мы даем им свой труд, а они нам лишь деньги своих отцов. Но это не будет продолжаться вечно. Однажды их троны рухнут и мы, наконец, заживем как этого заслужили, по конституции, дающей людям свободу, наподобие нашей. И чем нас больше, тем ближе этот день. Слава Конституции!
– Слава Конституции! – повторили все хором.
– Вау, это было прекрасно, – подошел к ней Луи, когда представление закончилось. – Вот только ваш текст меня немного смутил. Кто его писал?
Хлоя спрятала руки за спину и смущенно отвела глаза к окну.
– Неужели…
– Да, я.
– Простите, не хотел вас задеть. Просто, некоторые моменты были слишком, как бы это сказать… Легкомысленные.
– Это про что именно?
– Например, когда вы говорили за налоги, это звучало как рассуждение ребенка. Мы им, они нам. Ну, то есть, думаю, можно было найти слова посерьезнее.
– Что же, учту. На сегодня ты можешь быть свободен. Мне нужно было показать, как сюда добраться. Дальше решай сам. Либо ты придешь в следующее воскресенье на посвящение, либо больше не появишься здесь никогда. И такие случаи были. А сейчас можешь походить тут, познакомиться со всеми. Хотя много куда тебя просто не пустят. И да, это тебе, – она протянула поэту маленькую бумажную книжонку, с большими буквами на обложке: «КОНСТИТУЦИЯ».
Хлоя вышла из комнаты и поднялась наверх. Луи все же решил для начала попробовать зайти куда-нибудь, узнать, чем тут вообще люди занимаются. В первую очередь он пошел на второй этаж. Все из-за странных звуков, доносящихся оттуда. Но на лестнице его встретил человек в серой мантии.
– Стой! Первый раз тебя вижу. Назовись.
– Я новенький, хочу осмотреться.
– Иди гуляй, сюда тебе пока нельзя. Лучше сходи во двор за домом, туда всем можно.
Так Луи и поступил. Вокруг царила суета, доносившаяся из хижин. И у каждой двери сидели люди в серых мантиях. Обойдя дом, Луи заметил беседку, в
