Тень на Солнце - Eldar Morgot

— Ох, нет, веретено ж это! — прошептал отец Кондрат, сжимая дубинку. — Страховидловское средство…

Зезва не отвечал, захваченный огненным представлением.

Языки пламени переплелись. Вот уже женщина моет веретено в маленьком чане.

— В молоке… — простонал отец Кондрат. — Нет, женщина, нет… Вызовешь…

Фигурка женщины вытащила веретено из молока, обложила ватой и спрятала в углу дома. Пламя взметнулось еще выше. Веретено в углу дрожит. Оно увеличивается. Женщина заломила руки, попятилась. Веретено съежилось, затем стало стремительно расти и меняться. Кот зашипел, заставив Зезву и отца Кондрата вздрогнуть и обернуться.

Голубоглазый кошак не мигая, смотрел на пламя и шипел. Шипел громко, яростно.

Зезва заставил себя снова смотреть на огненное представление.

Женщина подходит ближе к бесформенному телу, в которое превратилось веретено.

— Спаси нас Ормаз и Дейла… — забормотал отец Кондрат.

Тело зашевелилось, испуская огненные искры. Приподнялось, расправило огромные ручищи. Кривые толстые ноги ступили на землю. Мощный торс и большая человекообразная голова с курчавыми волосами. И пара маленьких рогов.

— Дэв! — прошептал Зезва. — Вот кого родило веретено!

Чудище подняло над головой руки, затрясло ими, словно празднуя свое рождение или освобождение из веретена. Женщина стоит неподвижно. Затем протягивает руки к дэву. Тот замечает ее и делает шаг навстречу. Пламя запылало, картинка смешалась. Искры и жар снова обдали зрителей. Зезва оглянулся на кота. Тот перестал шипеть, лишь выпускал когти, перебирая лапками по груди Евгена. Мальчик безмятежно спал. Сандр тоже словно не слышал шипения кота и ворчания костра.

Появилась новая картина: женщина и мужчина наклонились на колыбелькой. Рядом стоит маленький мальчик и, встав на цыпочки, пытается заглянуть внутрь. Мать отгоняет его оплеухой. Пламя забушевало вновь, смешав все. Новая сцена. Два мальчика спят в комнате. Что-то большое и страшное ползет из угла к кроватке одного из братьев. Зезва сжал меч.

Утром отец Кондрат разжег погасший костер. Зезва распаковал сумы, вытащил провизию: сушеное мясо и овощи. По очереди умыл Евгена и Сандра. Мальчики громко фыркали и весело переговаривались.

— Может, на охоту сходим, сын мой? — спросил брат Кондрат. — У тебя, я смотрю, и арбалет имеется.

— Имеется, — буркнул Зезва. — Только времени нет у нас на охоту, отче.

— Чего так?

— Того, — Зезва посмотрел на братьев, уписывающих за обе щеки сушеное мясо с овощами.

— Понимаю, — кивнул монах, проследив его взгляд.

Толстик весело заржал, когда Зезва подтягивал подпругу. Мерины стоически пялились в пространство. Судя по виду Толстика, ему до смерти надоели эти два кастрата.

Брат Кондрат запряг меринов, усадил мальчиков, а сам забрался на козлы. Зезва поехал рядом, иногда выезжая на разведку.

— Что ты ездишь туда-сюда, сынок? — спросил отец Кондрат после очередного вояжа Зезвы вперед. — Мы на Мзумском тракте.

— И что с того? — возразил Зезва. — Не тут ли разбойники на мальчишек напали?

— А ведь верно, клянусь милостью Ормаза! — монах повернулся к болтающим ногами сводным братьям. — Так говорите, не знаете, кто были те злодеи, а?

— Не шнаем, — помотал головой Евген, грызя кочерыжку.

— Понятия не имеем, — подтвердил Сандр.

Зезва пристально посмотрел на мальчика.

— Значит, чудище, что ночью приходило, Евгена хотело убить?

— Да, господин Зезва.

— Гм, а не врешь ли ты, парень?

Сандр поднял на Зезву глаза, сглотнул. Отец Кондрат неодобрительно посмотрел на Ныряльщика.

— Не врет, — вмешался Евген, пережевывая последний кусок кочерыжки. — Шандр не врет, дядя. Правду говорит, чешное шлово! Мы ше рашкашали вам вшу правду: бешим от энтого чудисча к дяде нашему, что в Мшуме шивет. Чешное шлово!

— Почему же вы бежали вот так, даже матери слова не сказав?

— Потому што, — Евген оглянулся на хмурящегося брата, — потому што папу боялишь.

— Папу? — Зезва многозначительно взглянул на отца Кондрата. — А что так? Разве папа такой страшный?

Некоторое время раздавался лишь скрип колес и пофыркивание меринов. Мальчики молчали. Наконец, Евген заговорил.

— Папа не страшный. Вовше нет, дядя… Зезва. Мама его ошень любит. Вот только…

— Помолчи, Евген! — резко повернулся Сандр.

Снова наступила тишина. Зезва хотел что-то сказать, но отец Кондрат покачал головой.

— Ладно, ребята, — улыбнулся он. — Хватит уже о грустном. Давайте-ка покушаем, а то с завтрака время приличное прошло, и в животе бурчит, ага! Вы как, не против?

Судя по оживленному виду детей, они были не против. Зезва вздохнул. Действительно, что он к детям прицепился? Не хотят говорить, ну и не надо. В конце концов, не его это дело. Пусть хранят свои секреты. Нужно отвезти их в целости и сохранности до Мзума и сдать в руки дяди. Вот только… Что это за кот ночью приходил? Не пожалует ли он снова? До Мзума еще далеко, в любом случае придется еще раз ночевать в дороге. Зезва ощупал меч, украдкой вытащил его. Светится, зараза. Все так же слабо, но все же. Мальчики — чуды? Бред. Так что же, врет Вааджова железяка? Обманул чародей, фальшивку подсунул? Да нет, вряд ли…

— Закрой детям глаза, брат Кондрат, — мрачно сказал Зезва, успокаивая Толстика. Жеребец нервничал и громко фыркал. Они остановились посреди довольно густого леса.

— А что такое? — удивился монах. — Ты что-то увидел за поворотом?

— Закрой, говорю!

— Да в чем… Ох, Дейла-спасительница! Евген, Сандр, а ну ко мне, живо!

Брат Кондрат схватил в охапку мальчиков, прижал к своему необъятному животу и прикрыл им ладонями глаза. Почувствовав свободу, мерины замедлили шаг. Зезва ударил их по крупам, чтобы шли быстрее. Наконец, оба коня учуяли запах смерти и заволновались.

— Дедушка Кондрат, — пожаловался Евген. — Пахнет шильно!

— Да, сынок, — дрогнувшим голосом сказал монах. — Сиди тихо, сейчас все закончится.

Зезва соскочил с коня и подошел к большому клену, что возвышался над трактом. На дереве покачивалось три трупа, от которых уже начал распространятся жуткий смрад.

Отец Кондрат посадил мальчиков спиной к дереву, строго-настрого велел не оборачиваться. Затем отогнал телегу в сторону от тракта, дал мальчикам по чистой тряпке, показав, как нужно закрывать нос. Соскочил на землю и побежал к понурившемуся Зезве, который молча смотрел на висельников.

— Джуджи, — ахнул брат Кондрат, оборачиваясь на телегу. Евген и Сандр послушно сидели спинами к клену, держа тряпки у носа. — Кто ж это так с ними, а?