К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №29 от 20.07.2010 - К барьеру! (запрещенная Дуэль)

Першин уточняет: «Фугас устанавливается непосредственно на дорогу?»

Паньков: «Именно на дорогу».

Судья пытается поймать свидетеля на противоречиях: «Объясните, пожалуйста, дилетанту во взрывном деле, но специалисту в юриспруденции: каким образом при установке фугаса под полотно дороги Вы просчитывали, что автомашина пройдет именно там, где фугас установлен?»

Паньков: «Для этого есть информаторы. И потом ловят машину на повороте, когда она снижает скорость».

Судья: «При ширине дороги в несколько метров как рассчитать где пройдет автомашина?».

Паньков: «Под колею ставится, либо под гусеницу, либо под колесо».

Шугаев уточняет: «Фугас надо закатывать в асфальт?»

Паньков: «Да, потому что если поставить на обочине, никакого эффекта не будет».

Прокурор: «В вашей практике встречались случаи, когда объекты были установлены на обочине?»

Паньков: «У меня так восемь человек сняли, один убит, остальные ранены. Но это если фугас ставится на личный состав, который едет на броне».

Все припоминают, что на броне чубайсовского БМВ личного состава точно не было. Тогда зачем устанавливать взрывное устройство на обочине?

Второй в этот день свидетель - полковник спецназа Александр Валентинович Мусиенко - также подтвердил свое знакомство с Квачковым, Яшиным, Найденовым. С подсудимым Мироновым оказался не знаком.

Адвокат Першин: «Когда и где Вы познакомились с Квачковым?»

Мусиенко: «Я знаком с Квачковым с 1992 года, когда проходил службу в войсковой части Туркестанского военного округа».

Першин: «Вы встречались с Квачковым в начале 2005 года?»

Мусиенко: «Встречались по ряду проектов Министерства обороны».

Першин: «Где и когда Вы последний раз видели Квачкова?»

Мусиенко: «На полигоне войсковой части Солнечногорска».

Першин: «Какими проектами занимался Квачков?»

Мусиенко: «На тот момент я был ведущим специалистом по спецоперациям Генерального штаба. Мы занимались вместе исследованиями огневой мощи боеприпасов при нападении на противника из засады. Я тогда подрывал, а он записывал результаты. При взрыве боеприпаса часть его не детонируется, частицы оседают на одежде, на руках, на обуви».

Першин: «Владимир Васильевич Квачков на полигонах участвовал в стрельбах и занятиях по подрыву?»

Мусиенко: «Да».

Першин: «В какой одежде он был?»

Мусиенко: «Он бывал там в гражданской одежде, если было грязно, подменку надевал».

Першин: «Был ли замечен Квачков в хищении боеприпасов?»

Мусиенко улыбается: «Нет, такого не было».

Першин: «На каком транспорте Квачков прибывал на полигон?»

Мусиенко: «На личной автомашине СААБ зеленого цвета».

Першин: «На каком расстоянии от полигона находится стоянка автомашин?»

Мусиенко: «Метрах в пятидесяти».

Першин: «Какова была эффективность засады по методике Квачкова?».

Мусиенко: «Ну в Афганистане была стопроцентная эффективность».

Першин: «Как поразить из засады бронированный объект?»

Мусиенко: «Бронированный объект надо сначала остановить путем организации завала».

Першин: «Устанавливается ли при этом заряд на обочине дороги?»

Мусиенко категорично: «Нет, не устанавливается».

Подсудимый Найденов: «Здравия желаю, товарищ полковник! Скажите, пожалуйста, при устройстве засад учитываются ли складки местности?»

Мусиенко: «Прежде всего».

Найденов: «При остановке движущихся объектов можно ли применять такие боеприпасы, как КЗД…»

Судья: «Вопрос снимаю, так как мы не занимаемся осведомлением присяжных об общих принципах засад и организации взрывного дела».

Найденов: «Вы лично наблюдали когда-либо поражение броневого движущегося объекта противопехотной миной?»

Мусиенко успевает лишь отрицательно качнуть головой, а судья уже спешит не дать ему сказать «нет»: «Мы не занимаемся исследованием жизненного пути свидетеля».

Прокурор: «С какими взрывами Квачков имел дело, когда находился на территории вашей войсковой части?»

Мусиенко: «От гранатометов. Он ходил по воронкам, доставал осколки руками. Следы взрывчатых веществ при этом остаются на руках и одежде».

Судья: «Но Вы рассказывали лишь об одном случае стрельб, о каких же воронках Вы говорите?».

Мусиенко: «Мишени обстреливали из подствольных гранатометов. Граната разрывается при ударе ее о землю. Образуется воронка».

Судья сквозь зубы: «Все стало понятно. Вы работали по своему плану. Приехал Квачков из любопытства посмотреть. Но почему Вы стали связывать этот случай с диссертацией и научной работой?»

Мусиенко терпеливо: «Объясняю. До этого он полностью полагался на ту информацию, которую я ему давал. А тут у него появилась возможность увидеть все самому».

Вопросы обвинения, кажется, иссякли.

Адвокат Першин подвел итог со стороны защиты: «Подрыв заряда мощностью до одного килограмма в тротиловом эквиваленте и расстрел автомашины из автомата – это плохая организация спецоперации?»

Мусиенко презрительно: «Никакая!»

Но вопрос и оценка ведущего специалиста Министерства обороны по спецоперациям тонут в резюме судьи: «Вопрос снимается».

Бедные судья и прокурор! Им приходится вылавливать и изымать из вопросов защиты то, что совсем не должно звучать в процессе по делу о покушении на Чубайса, - о способах и методах профессионального подрыва движущихся объектов. Но следом, пытаясь уличить подсудимых в неудачно проведенной спецоперации, они сами же вынуждены задавать подобные вопросы, словно забыв, что их только что задавала защита и получала за это жёсткий отлуп. А офицеры-спецназовцы в ответ твердили одно: таких засад не бывает, такие подрывы глупы и бесполезны, так дела не делаются. Если только кто-то не хочет сымитировать нападение, максимально гарантируя безопасность движущемуся объекту.

Любовь Краснокутская, Информагентство СЛАВИА

ИСТОРИЯ

Я "В ПОХОД СОБИРАЛСЯ"

Парафраз на общеизвестное

Собираясь на музыкальный БАХовский фестиваль в Германии в июне этого года в городе Грайфсвальде, я, конечно, не преминул поинтересоваться в энциклопедическом словаре, что это за "зверь" такой - Грайфсвальд. Будучи дотошным до неприличия, заглянул и в Энциклопедию. Но простого знакомства с городом у меня не получилось: как всегда в таких случаях, одно сведение цеплялось за другое, другое - за третье и т.д. и т.д. А когда они, эти сведения, стали складываться в более или менее стройную историческую картину, появилось много-много вопросов - "что? где? когда?" - доселе меня не обременявшие, так как я, не будучи историком, даже не предполагал, что таковые могут существовать. А любые вопросы по определению призывают к раздумью, к поиску ответов на них, к их решению. Пришлось "по внутреннему влечению" отложить в сторону музыку и заняться поисками ответов на некоторые из них. И вот что я выяснил.

Грайфсвальд - город в ГДР на берегу Балтийского моря. Как раз туда, как в конечный пункт, тянут нитку "Северного энергетического потока" из нашей Сибири, а конкретно - из восточной её части. Население в 1977 насчитывало 56 тысяч жителей. Город не богат промышленностью, однако близ него находится (по данным 1985 года) атомная электростанция "Норд" ("Север"). В городе имеется университет. Украшают город готические кирпичные церкви XIII-XIV веков.

Но, оказывается, Грайфсвальд не простой провинциальный город. Во времена Иоганна Себастиана БАХА (а именно 17.10.1715 г.) в нём был оформлен ранее неизвестный мне Грайфсвальдский союзный договор между Россией и Ганновером, который предусматривал раздел шведских владений в Германии между Ганновером, Пруссией и Данией, а также получение Россией земель Ингрии, Карелии и Эстляндии.

Время это - почти три столетия - отстоит от нашего достаточно далеко. К тому же каждый из нас больше интересуется историей своей родины, своего государства, а не необъятной всемирной историей (знание части которой совершенно не лишне для любого человека). Поэтому, исходя из сегодняшних политических реалий, лично для меня было много удивительного и непонятного, когда я читал о межгосударственном договоре между государством Россия и... городом Ганновер. Каково же было моё удивление, когда я узнал, что Грайфсвальдский союзный договор был законным актом двух равноправных государств, так как "Ганновер" со столицей с таким же названием в 1715 году был настоящим королевством, да к тому же находящимся в личной унии с другим государством - Англией, подарившим последней почти двухвековую королевскую династию (Георги I, II, III, IV, Вильгельм IV, Виктория). Всё это было абсолютно ново для меня, а хорошее новое всегда приятно. Поистине, "лишнее" знание - не лишне.

Итак, этот "тройственный", по существу, союз (Ганновер, Англия, Россия) был настолько весом и значителен, что смог не только противостоять тогдашнему пассионарно-агрессивному государству - Швеции, но и диктовать ей свою "территориальную" волю, "наградив" некоторыми материковыми землями Данию (потерпевшую в XVII столетии поражение в датско-шведских войнах за господство на Балтийском море) и даже Пруссию, которая к тому времени тоже стала королевством. Кое-какие территориальные приобретения были осуществлены и в пользу Ганновера. Надо отдать должное одной из девяти известных греческих муз - а именно, музе истории Клио и признать, как она о том и свидетельствует, что в те времена Швеция уже не была столь сильна и могущественна, как раньше, особенно после знаменитой битвы под Полтавой (27.6.1709), когда русские войска под предводительством Петра I разгромили на то время непобедимую шведскую армию, вынудив Карла XII спасаться бегством от русского плена в Турцию.