Черника в масле - Никита Максимов

Глава 6

Первым погиб невезучий сосед пастора Майера. Взорвавшийся левый мотор выбросил рой осколков, самыми опасными из которых были лопатки турбин. Вращавшиеся внутри авиационного двигателя «Пратт энд Уитни» с огромной скоростью, теперь, сорвавшись со своих креплений, они превратились в выпущенные из пращи смертоносные снаряды. Один из них с лёгкостью прошил слоёный пирог из алюминиевых сплавов и композитов, составлявший борт воздушного судна, проник внутрь туалета в хвосте основного салона, и пересёк основание шеи бедняги, сидевшего в этот момент на унитазе. Разбив позвонок, он перерубил спинной мозг, затем аорту и трахею, после чего вырвался наружу через грудину и левую ключицу. Если бы траектория полёта осколка прошла на несколько сантиметров выше, осколок просто снёс бы своей жертве голову, как нож гильотины. Но и полученных повреждений хватило, чтобы умереть практически мгновенно. Внутреннее пространство кабины туалета заполнилось брызгами крови вперемешку с кусочками плоти и раздробленных костей, и вся эта смесь ринулась вместе с воздухом в пробоину.

Другой обломок влетел в задний сервисный отсек. На его пути оказалась левая лодыжка Мэнди Уэстфилд, которая собиралась сесть и пристегнуться на своём служебном месте. Она только что вернулась из хвоста самолёта, проверив, заняли ли свои места пассажиры с маленькими детьми. Не успев опустить и закрепить своё сидение, Мэнди ощутила сильнейший удар по ноге, рывок, пол ушёл у неё из-под ног, что-то врезалось в голову, уши заложило. Отчаянно завыл сигнал тревоги. Мэнди судорожно попыталась вздохнуть, но что-то словно стиснуло горло, перекрывая доступ кислорода. Силясь понять, что с ней, она открыла глаза. Ничего не увидела. Попробовала ещё раз моргнуть и вздохнуть. Воздух нехотя всосался в лёгкие, темнота перед глазами посерела и стала дробиться на отдельные пятна. Сквозь муть она разглядела над собой уходящую вверх стенку служебной стойки, угол своего сидения и вывалившуюся над ним из аварийного лючка кислородную маску. Разгерметизация. Надо срочно встать и надеть маску. Она заелозила спиной по полу, задвигала локтями, пытаясь перевалиться на бок, опереться на руки и встать. В ушах стоял омерзительный писк, и было очень больно из-за резкого перепада давления. В голове плыло, ватные руки тряслись, одну из ног она вообще не чувствовала. Сделав над собой титаническое усилие, Мэнди перевернулась на живот и попыталась приподняться на локтях. Ей попался на глаза странный предмет, лежащий на полу в полуметре от её лица. Он очень походил на туфлю, только из неё почему-то торчало нечто с красными неровными лохмотьями и белыми острыми осколками наверху. Всё вокруг покрывали пятна тёмной жидкости. Мэнди попыталась понять, какого цвета эта жидкость и почему при виде странного предмета её начинает трясти и мутить. Не успела. Видимо, на самой границе узнавания и понимания того, что произошло, сознание заботливо щёлкнуло аварийным выключателем. В голове Мэнди ярко вспыхнули радужные искры, после чего её мозг провалился в кромешную темноту, а сама она рухнула лицом в лужу собственной крови.

***

Коби Трентон взрыв настиг на подходе к переднему сервисному отсеку. Самолёт резко рванулся в одну сторону, она по инерции полетела в другую, не удержавшись на ногах. И врезалась лбом в край переборки на выходе из первого класса. Слава богу, что по новым правилам окантовка во всех дверных проёмах была заменена на прочную, но всё же пластмассу. Окажись здесь старомодный дюралевый или, того хуже, стальной профиль, она рисковала бы пробить череп, а не просто рассечь кожу. Но всё равно из глаз полетели искры, потом слёзы, голова вспыхнула отчаянной болью, а во рту стало горячо, солоно и противно. Несколько секунд она не могла прийти в себя, оглушённая ударом, воем сирены и воплями пассажиров. Потом, судорожно цепляясь за переборку, смогла подняться на колени. Прямо перед ней, в углу сервисного отсека, лежала на полу Марси Уильямс. Скорчившись, она прижимала руки к левой части живота. Ноги ей придавила раздаточная тележка, которую не успели закрепить или она сорвалась с замков. Марси судорожно хватала ртом воздух, пытаясь издать хоть какой-то звук, но вместо этого из её горла вырывались только хрип и бульканье.

– Марси! – Коби, как была, на четвереньках рванулась к ней. Оттолкнула в сторону тележку, бегло осмотрела ноги Уильямс. Вроде бы всё в порядке, ни ран, ни неестественного положения, что могло бы свидетельствовать о переломе или вывихе. Потом она крепко взяла лицо Марси в свои ладони и повернула его к себе.

– Марси, Марси, ты меня слышишь? Смотри на меня, Марси, это я, Коби.

Глаза старшей стюардессы сфокусировались на ней, зрачки сузились. Марси снова попыталась открыть рот, что-то сказать, но смогла лишь судорожно и коротко вздохнуть.

– Дыши, Марси, дыши. Что с тобой? Тебе больно? Где больно?

Уильямс наконец смогла вдохнуть в себя достаточно воздуха, чтобы выдавить:

– Что… с нами? Мы падаем?

Коби потрясённо посмотрела ей прямо в глаза. Только сейчас она сообразила, что пол под ними отчаянно вибрирует и наклонён под неестественным углом. Марси отняла правую руку от живота и слабым движением попыталась указать в сторону носовой части самолёта.

– Пилоты… Коби… Узнай, что происходит… Скорее…

Из её обычно восхитительных, а сейчас полных страдания глаз полились слёзы.

***

Когда плеть очереди тридцатимиллиметровых фугасно-осколочных снарядов хлестнула по левой стороне кабины, второй пилот Билл Дейл смотрел на свой дисплей, проверяя текущие параметры работы самолёта. Внезапно его встряхнуло так, что голова чуть не оторвалась от плеч, раздался громкий треск, после чего уши наполнились ватой и болью. Левой щекой Билл ощутил попадание влаги, а на дисплей перед ним упал веер тёмно-красных брызг. Он вцепился в подлокотники кресла, сверху со щелчком распахнулся люк аварийного контейнера кислородного прибора, маска вывалилась и повисла прямо перед лицом, раскачиваясь. Дейл инстинктивно схватил её, в одно движение натянул на голову эластичные ремни, ткнул штекер микрофона в гнездо. Самолёт при этом интенсивно кидало из стороны в сторону, а нос ощутимо проседал вниз. В наушниках монотонный и бесстрастный голос бортового компьютера докладывал:

– Внимание! Разгерметизация пассажирского салона и пилотской кабины. Экстренное снижение до безопасной высоты. Отказ левого двигателя. Признаков возгорания нет. Повторяю. Разгерметизация…

Билл знал, что это же сообщение уходит сейчас по аварийной частоте и всем служебным каналам связи. Он повернул голову влево, ожидая получить распоряжения от командира.

Беннет МакКрейн смотрел прямо на него. Глаза у него были всё ещё ясные и осмысленные. Его губы судорожно шевелились, то ли для того, чтобы сказать что-то, то ли для того, чтобы вздохнуть. Плечи подёргивались, как будто он пытался этим усилием вернуть себе контроль над руками. Из левой части головы, повыше виска и ближе к уху, торчал непонятный осколок то ли металла, то ли куска триплекса из окна пилотской кабины. Из-под обломка с частотой сердцебиения выбивался пульсирующий фонтанчик крови. Кровь пропитывала коротко стриженные седеющие волосы на голове, заливала левую щёку, стекала по шее, капала на форменную белую рубашку и чёрный погон с золотыми нашивками. Позади командира экипажа в месте стыка борта кабины и смотрового окна зияла дыра, в которую с воем вырывался воздух.

– О, чёрт, командир! – второй пилот Дейл дёрнулся в кресле в сторону МакКрейна, подхватил болтавшуюся перед ним кислородную маску. Прижал её к лицу капитана и неловко, левой рукой, стал натягивать ему на голову ремни, стараясь не зацепить при этом торчащий из черепа обломок. Кое-как зафиксировав маску, он подключил шнур от микрофона к переговорной сети.

– Командир! Ты меня слышишь? Беннет! Мне нужна твоя помощь! Чёрт побери, Беннет, не подыхай, я не справлюсь один!

Сквозь сипение и хрип спустя несколько секунд до него донеслось:

– Держ-и-и-сь…

Почти сразу после этого кто-то забарабанил в дверь. В наушники ворвался женский голос:

– Парни, парни, это Трентон, стюардесса Коби Трентон! Вы целы, что у вас происходит?

– Трентон, это второй пилот Дейл! У меня ранен командир экипажа и разгерметизация кабины. Мы выполняем экстренное снижение до 3-х тысяч метров. Повторяю. Экстренно снижаемся до 3-х тысяч. В салоне есть пострадавшие?

– Я… я не знаю! Мы не падаем? Это точно?

– Это точно, – честно говоря, Билл не был в этом уверен. – Немедленно иди в салон и займись пассажирами. Автоматика говорит мне, что там тоже есть точки разгерметизации. Проследи, чтобы все надели кислородные маски, проверь, есть ли пострадавшие. И посмотри, что у нас с левым двигателем. Быстро!