У Великой реки - Андрей Круз

– Вкусно! – оповестила меня Маша после того, как прожевала последний ломтик бастурмы.

– Спасибо! – сказал я, сделав вид, что польщен.

Она кивнула, показав, что оценила мою признательность, и вернулась к молчаливому питью пива. Хм… Девушка субтильная, а вот аппетит у нее – поди прокорми.

– Ты куда собираешься ехать? – вдруг спросила она меня.

– В Серые Горы, к гномам. А что?

– Да так, ничего. Удивляюсь просто. Сам куда-то намылился, а меня в доме бросаешь. Не боишься, что обворую?

– А что у меня воровать? Если только сам дом разберешь да как сруб на вывоз продашь. – усмехнулся я.

Странно было бы, чтобы кто-то покусился на мое небогатое имущество. И ценного то у меня и было всего, что машина, да оружия несколько стволов. На машине я уеду, часть стволов с собой возьму, а что останется… Ну, из моей пирамиды не всякий большой колдун сумеет без моего ведома что-то в руки взять. Может и без рук остаться. Или без башки. Шкафом этим со мной как раз Васька-Некромант за одну работу рассчитался, и на нем такие заклятья гадские лежат… Лучше не пробовать. Я его уже сам потом в оружейную пирамиду переделал.

Тот же Васька в нашем городском банке сейфы заклинал. И что вышло? Когда банк наш грабили, двое грабителей там, в подвале и остались. Чего ждут от магических ловушек? Огня, холода, падающего камня, чего угодно. Привыкли, что все на стихийном волшебстве держится. А вот заклятия «Покрывало праха» точно не ждут. И отмычек то таких охранных систем не делают. Просто не догадываются. Не предполагают, если угодно, что некромант ловушку будет настраивать.

В нашем случае, так и остались двое налетчиков навечно привязанными к этому сейфу в виде голодных духов. И то, появляющиеся в нашем мире только с разрешения ночного сторожа. Он их на ночь выпускает у сейфов покрутиться, а с рассветом выгоняет из нашего слоя. А им остается лишь мечтать о новом грабителе, или придется оставаться голодными до конца эпох.

Вот с подобным сюрпризом «от Васьки» и пирамида у меня. О чем я, на всякий случай, под соусом «случайно не напорись», и поведал своей невольной госте. Та легкомысленно кивнула, пошарила машинально рукой по блюду, пытаясь найти на идеально чистой поверхности еще ломтик вяленого мяса, не нашла, выпила пива, затем снова спросила:

– Ты меня собираешься здесь держать, пока долг не отдам?

– Не знаю, если честно. – пожал я плечами. – Не думаю, что ты сможешь его отдать деньгами, ты все же не местная, работы у тебя здесь нет. Откуда тебе деньги брать? Но ты колдунья не из последних, в этом меня не обманешь. А я – охотник. Глядишь, придумаем, как помочь друг другу. И оба в накладе не останемся, вместе заработаем. Тебе ведь лишнее золото помехой не будет, верно?

– Как от колдуньи, от меня толку ноль. – заметно расстроилась она. – Дай бог через месяц Силу почувствовать. А сейчас я вообще безрукая. И спешу я, к тому же.

– Далеко?

– Далеко. Отсюда не видать.

Я пожал плечами, сказал:

– Поспешишь – людей насмешишь. – усмехнулся, и добавил: – Или урядников об стенку приложишь. И ты бы сейчас не в баньке, а в камере сидела, а в понедельник после другой баньки в больничке лежала, кверху задом. А на целителя у тебя денег нет, так что отмучалась бы по полной программе.

– Ну, хватит, может, мне об этом напоминать! – возмутилась колдунья Маша. – Не лежу же в больничке? Не лежу. Ну и хватит об этом.

– Ты имеешь в виду, что ты сама так ловко выкрутилась?

– Не сама! – чуть не крикнула она. – А какая разница?

– Разница? – треснул я ладонью по доскам стола с такой силой, что посуда подпрыгнула. – А очень простая разница. Я за тебя отдал все, что заработал, своей башкой рискуя. За эти деньги меня вчера утром чуть не съели, а теперь я, князь такой, могу их все до копейки отдать за то, чтобы какой-то ведьме-недотепе задницу не надрали. С которой я даже незнаком. Потому что я им лучшего применения не нашел, наверное. И взамен даже спасибо не услышать.

Я действительно всерьез разозлился. Я не жадный, легко пришло и легко ушло. Но если бы кто-то мою задницу из под молотилки вытащил, просто проходя мимо, то я тому, как минимум, был бы благодарен. А этой я теперь досадная помеха к осуществлению личных планов. Застряла она со мной здесь, досада, понимаешь, какая. У нее это по выражению лица видно.

Именно с таким выражением она снова машинально пошарила рукой по тарелке в поисках бастурмы, нащупала пустоту, осмотрела чисто выметенное блюдо, потом возмущенно сказала:

– Больше нет, что ли?

4

В которой главный герой ближе знакомится с Машей, ее проблемой, после чего они пьют чай с некромантом.

Воскресное утро против сякого обыкновения наступило у меня в восемь утра, хотя в другие выходные дни до полудня мог в постели проваляться. Встал, огляделся. Спал я сегодня не в своей спаленке, а на топчане в горнице, и с непривычки шея затекла так, что пошевелить трудно было. А свою кровать уступил прожорливой колдунье.

Умылся, в душ зашел, а когда начал жарить себе омлет с ветчиной и масло только зашипело на сковородке, на кухне показалась совершенно заспанная Маша. Которая молча вытащила из буфета тарелку и со стуком поставила ее на стол рядом с моей. После чего села на скамейку, оперлась головой на руку и снова задремала. Я пожал плечами, добавил к порции сначала два яйца, но потом, перехватив разочарованный взгляд внезапно приоткрывшихся глаз, добавил еще два. Влезло это все на мою сковородку с великим трудом, я все больше один здесь живу и на одного утварь кухонная рассчитана. Но справился, разве что подгорела чуток яичница снизу.

Сняв сковороду с плиты, я разбросал по тарелкам половинки круглого омлета, выставил острый соус выделки какого-то южного народа, о котором я никогда и не слышал, затем поставил чайник на плиту. За спиной зазвякали нож с вилкой. Когда я обернулся, сонный туман из взгляда ушел, и теперь колдунья Маша уплетала омлет с грибами и ветчиной за обе щеки, при этом меня не замечая и глядя в окно, на усевшихся на заборе воробьев.

– Доброе утро. – поприветствовал я ее.

В ответ я получил легкий кивок. Не уверен, что она вообще расслышала, что я ей сказал. О своем думала. О значительном, что ей суета? Яичницу есть не забывала, правда, но это у нее машинально получалось, хоть и с аппетитом. А чего она худая такая, если так ест? Тоже интересно. Магия какая-нибудь из ей доступных? Не тощая, но и до полной ей очень далеко. Небольшая, стройная, складная. Лицо чуть детское, хоть ей уже больше восемнадцати, наверняка. На правой брови маленький белый шрамик, отчего бровь немного раздвоилась. Глаза голубые, светлые. Волосы тоже светлые, стриженные растрепанным ежиком. Шея тонкая, высокая. Прямой нос. Рот крупноват немного для ее лица, но смотрится даже красиво. Твердый подбородок. Ушки маленькие и розовые. Хорошенькая девушка, очень. Свежая, чистая, взгляд ясный. Не зря, наверное, я ее из мрачных Анфисиных застенков вытащил.