Черная мантия. Анатомия российского суда - Любовь Краснокутская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прокурор: «Что Вы ощутили?»
Вл. Вербицкий: «Звук, взрывная волна, я ее почувствовал».
Прокурор: «А машина?»
Вл. Вербицкий: «С машиной ничего не случилось».
Прокурор: «У Вас лично были повреждения?»
Вл. Вербицкий: «Шок, наверное, нервных клеток поубавилось, а физических повреждений – нет, никаких».
Прокурор: «Какие повреждения были у машины Вашего брата?»
Вл. Вербицкий: «Выбито боковое треугольное стекло, заднее стекло. Переднее стекло треснуло, ручки дверные поотлетали, машину как бы раздуло».
Прокурор: «Кортеж из скольких машин состоял?»
Вл. Вербицкий: «Из двух – БМВ и Мицубиси».
Прокурор: «Вы эти машины на каком расстоянии наблюдали?»
Вл. Вербицкий: «В зеркало заднего вида – через машину брата, которая была между нами».
Прокурор: «В момент взрыва БМВ была на своей полосе движения?»
Вл. Вербицкий: «Нет, она начала совершать маневр, стала обгонять машину брата».
Прокурор: «После подрыва БМВ куда делась?»
Вл. Вербицкий: «После взрыва в первый момент мы двигались по инерции в три машины, а когда я и брат остановились, эта БМВ с большой скоростью ушла вперед».
Заметно было, что все сказанное Владимиром Вербицким весьма расстроило прокурора, да и понятно почему, в который уже раз не подтверждался обстрел БМВ Чубайса. Раздался взрыв, их машины, как утверждает свидетель, проехали по инерции чуть вперед, остановились, а машина Чубайса БМВ на большой скорости промчалась мимо, Вербицкий вышел из своей машины, подошел к машине брата и вот только тогда, когда машины Чубайса и след простыл, только тогда раздались выстрелы. Было от чего расстраиваться прокурору и задать следующий очень неожиданный вопрос: «У Вас не появилось ощущения, что подрыв был направлен против Вас или против Вашего брата?»
На что Владимир Вербицкий очень серьезно отвечал: «Меня и брата не за что таким образом подрывать».
Прокурор ловко сменил тему: «Вы подходили к месту взрыва? Опишите его».
Вл. Вербицкий: «Ну, это воронка метра четыре в диаметре».
Прокурор: «Глубину не припомните?»
Вл. Вербицкий: «Полметра, не больше».
Прокурор: «Не припомните, линии электропередач или подстанции там были?»
Вл. Вербицкий: «Я обратил внимание, что столб был повален. Деревянный столб с двумя-четырьмя проводами».
Прокурор: «А что собой представлял участок шоссе? Там были разбросаны посторонние предметы?»
Вл. Вербицкий: «Посторонних предметов там не было».
Адвокат Чубайса Сысоев потребовал от очевидца уточнений: «Опишите взрыв».
Вл. Вербицкий: «Разброс грунта шел вверх и вправо. Разлет земли вправо – к лесу».
Сысоев: «Это был настоящий взрыв или имитация?»
Вл. Вербицкий: «Взрыв был мощный, но основная часть этого взрыва пошла все-таки в лес. Я не думаю, что этот взрыв можно было использовать против машин на дороге. Полагаясь на свой военный опыт, я бы так не сделал».
Услышав оценку свидетеля о взрыве, мощном, подлинном, но не опасном для машин, сторона обвинения потеряла к нему всякий интерес, зато откровения Вербицкого вызвали живой интерес защиты.
Квачков: «Направленность взрыва в сторону леса Вы по каким параметрам оценили?»
Вл. Вербицкий: «По разлету частей грунта и осколкам».
Квачков: «Когда Мицубиси уехала с места происшествия?»
Вл. Вербицкий: «Когда мы с братом во второй раз остановились».
Квачков: «Вы видели пассажиров в Мицубиси?»
Вл. Вербицкий: «Да, порядка четырех человек».
В ответ мгновенная тишина зала. Свидетель Иванов, примчавшийся на место происшествия по странному, неизвестно от кого поступившему сигналу, тоже утверждал, что в Мицубиси он видел нескольких пассажиров, и вот новое подтверждение тому, что Моргунов, старший машины сопровождения Чубайса, действительно спешно, под обстрелом, бросив товарищей, вывез кого-то с места происшествия.
Адвокат Квачкова Першин: «На кузове машины Вашего брата какие были повреждения?»
Вл. Вербицкий: «Только от взрывной волны».
Першин с нарастающим азартом: «А чья машина была дальше от места взрыва – БМВ или машина Вашего брата?»
Вл. Вербицкий: «БМВ конечно».
Судебный зал снова охватила полная тишина, тут же сменившаяся оживлением. Еще бы! Получается, что «Жигули» Вербицкого, находившиеся ближе всех к эпицентру взрыва, не получили ни пробоины, ни царапины ни от осколков, ни от пуль, как же тогда БМВ Чубайса, прикрытый «Жигулями» от взрыва, и умчавшийся с места взрыва до всякой стрельбы, мог нахватать так много пробоин от пуль и осколков, о которых суду рассказывали водитель и помощник Чубайса?
И тогда Першин задает вопрос, который, будь это запись шахматной партии, комментаторы непременно бы пометили тремя восклицательными знаками, как блестящий, превосходный ход, ведь в ответ сейчас грянет сенсация. Першин спрашивает Вербицкого: «Известно ли Вам о каких-либо еще поврежденных автомашинах, кроме машины Вашего брата?»
Внимание! отвечает Вербицкий: «Когда машина БМВ проезжала мимо нас, тогда я не видел на БМВ никаких повреждений. А вечером в «Вестях» показали БМВ с повреждениями».
Будь это любой другой зал, он бы сейчас взорвался, настолько сильны были эмоции всех, но зал судебных заседаний в такие секунды замирает, замер и наш зал, переваривая только что прозвучавшую, потрясшую всех новость. Действительный очевидец взрыва на Митькинском шоссе 17 марта 2005 года, самый объективный, ни от кого независимый свидетель только что в присутствии судьи, прокурора, присяжных заседателей, адвокатов и полного зала слушателей заявил, что он своими глазами видел, как машина Чубайса уезжала с места взрыва неповрежденной, совсем не похожая на ту израненную машину, что вечером покажут по телевизору. Так кто и где ее потом расстрелял? Не в этом ли кроется отгадка, почему машина Чубайса не стала вещдоком, а вскоре после случившегося ее поспешно продали?..
Молчали, переводили дух и обвинение, и защита. К допросу приступила судья Пантелеева: «Насколько близко Вы подходили к эпицентру взрыва?»
Вл. Вербицкий: «Я был на дороге, к обочине не подходил».
Судья: «Вам предлагалось описать обстановку на шоссе. Имелись ли на нем посторонние предметы?»
Вл. Вербицкий: «Осколки стекол были».
Судья подсказывает: «А болты, гайки?»
Вл. Вербицкий: «Нет. Земля, стекла – они были».
Судья вкрадчиво: «Скажите, пожалуйста, в момент взрыва на одной или на разных полосах находились машины – Ваша и Вашего брата?»
Вл. Вербицкий: «Мы ехали по одной полосе».
Судья: «Как же тогда, говоря о расстоянии между вами, Вы сказали – «на длину кузова»?»
Вл. Вербицкий со вздохом: «Я думал – это всем понятно. В следующий раз буду объяснять подробнее».
Подсудимый Роберт Яшин резко вскидывает голову: «Не надо следующего раза!»
Судья, словно обрадовавшись подвернувшемуся случаю, тут же выплескивает все накопившееся раздражение от провального для обвинения допроса: «Вы, подсудимый Яшин и свидетель Вербицкий, предупреждаетесь за то, что разговариваете в суде, как приятели».
Дружно, разом, все вместе вскакивают Яшин, Миронов, Квачков, возмущенные тем, что судья Пантелеева в присутствии присяжных заседателей пытается подорвать сказанное на суде Вербицким, его, якобы, приятельскими отношениями с Яшиным: «Мы возражаем!..».
Сквозь шум прорывается голос самого Вербицкого: «Ваша честь, мы не являемся ни друзьями, ни даже знакомыми!»
Судья немедленно просит присяжных заседателей покинуть зал. В восстановившейся тишине звучит твердый голос Роберта Яшина: «Как Вам не стыдно, Ваша честь! Это же полная профанация суда!»
А судья Пантелеева уже диктует для протокола: «Суд удаляет подсудимого Яшина из зала до дачи им показаний».
«Это судебное преступление!», – гремит в ответ Яшин. Приставы выводят бунтовщика.
Возвращаются присяжные. Судья разъясняет присяжным заседателям, что они должны оставить без внимания выкрики подсудимых и не учитывать их при вынесении вердикта.
Ободренный поддержкой судьи прокурор Каверин заходит на новый круг вопросов: «Вы, – обращается он к Вербицкому, – когда по Митькинскому шоссе ехали, успевали за дорогой следить или только назад смотрели?»
Вл. Вербицкий: «Да, я смотрел большей частью назад. Я вообще всегда очень переживаю, когда едет кортеж с мигалками, у них водители непредсказуемые, могут в любой момент подрезать, тогда неизбежно ДТП».
Прокурор: «Как Вы определили, что машина Вашего брата была ближе всего к месту взрыва?»
Вл. Вербицкий: «Я смотрел в заднее зеркало».
Уверенность Вербицкого в показаниях пытается проверить адвокат Чубайса Сысоев: «У Вас есть познания в подрывном деле?»
