Полдень, XXI век (декабрь 2012) - Коллектив авторов

Оставалось последнее. И палатные мониторы, и терминал в ординаторской записывают тренды – повременную фиксацию данных. Их может просмотреть любой, а уж администрация и эксперты страховых компаний делают это регулярно. И что они увидят? Полное отсутствие функций, нули и красный цвет алярмов? Да тут все на ушах должны были стоять – «Мы его теряем!..» Сколько раз Горюнов ржал до слёз над этой киношной затёртой фразой! Но реанимацию никто не проводил – тишь да гладь. И больной жив…

Поэтому в своё время он выпил не одну бутылку с ребятами из техотдела и получил от них программку. Теперь, после введения определённого кода, монитор дублировал любой выбранный показатель с одного канала на другой.

Поколдовав с техникой, Горюнов вывел показатели первых двух пациентов на мониторы третьего и четвёртого. Вот теперь всё, можно хватануть ещё рюмочку.

Прилёг, врубил телевизор, и тут же ударило возбуждённым, захлёбывающимся голосом комментатора: «…информацию о полицейской операции, проводимую у штаба организации НРГ. Напомним, что деятельность неизвестного, взявшего себе псевдоним Новый Робин Гуд, и его команды обошлась Национальному Банку только на прошлой неделе в один миллион долларов США! Однако случаи бесплатной раздачи продуктов и тёплой одежды населению сделали организацию чрезвычайно популярной. По результатам анкетирования Бюро социологических исследований, рейтинг НРГ возрос ещё на двенадцать пунктов и составляет сегодня беспрецедентно высокий показатель…»

Горюнов прикрыл глаза: опять эта романтическая фигура благородного разбойника… Когда он слышал восторженные возгласы: вот, мол, парень молодец, грабит богатых и раздаёт бедным! – всегда кривился. Какой-то сопляк играет в Робин Гуда, что толку? Воровство – оно и есть воровство, какими побуждениями его ни прикрывай. Поймают и посадят.

На экране замелькали полицейские машины, забегали собровцы с автоматами. Диктор торопился поведать телезрителям, что штаб организации НРГ обнаружен, окружён, преступники оказывают ожесточённое сопротивление: вокруг неприметного офисного здания на Котельнической улице разгорелся настоящий бой.

Допрыгался, бедолага, отстранённо отметил про себя Горюнов. Под трепотню телевизора он задремал, и привиделась ему Маша, молодая и красивая, и сын Антошка, босоногий, с облупленным носом. Они тогда отдыхали на море: жаркое южное солнце, сладкий инжир, который рос прямо во дворе, как в их краях растут яблоки, стремительные росчерки чаек над волнами. И было это, кажется, сто лет назад.

– Пал Палыч! – голос у Веры был не на шутку встревоженным. – Из приёмного звонили. Раненого привезли, с перестрелки на Котельнической! Отправили в операционную, а потом – к нам…

– Ну да, – сонно отозвался врач. – Куда ж его ещё после операции-то. Только к нам.

– Ой, это говорят сам Робин Гуд! – выпалила восторженно медсестра. – Представляете, легендарная личность!..

– Да хоть шериф Ноттингемский… – недовольно проворчал Горюнов. Чёрт, весь кайф обломали. Теперь подпрыгивай с этим раненым. Да ещё начальство набежит, гори оно всё…

И тут зазвонил телефон.

– Больница, слушаю, – буркнул интенсивист в трубку, всё ещё переживая по поводу испоганенной смены.

– Доктор? – спросил возбуждённый молодой голос на том конце провода.

– Доктор, доктор, – раздражился Горюнов. – Говорите!..

– К вам привезли раненого! Это замечательный человек, его нужно спасти!

– Для нас все люди замечательные. И мы всех пытаемся спасти. – И добавил чуть тише: – Когда получается…

– Вы не поняли, доктор! – Показалось, собеседник сейчас зарыдает. – Это совершенно уникальный, неповторимый человек! Ну скажите, где сегодня ещё можно найти такого, который отдаёт собственные деньги другим людям? Ничего не требуя взамен?!

– Допустим, не свои, а ворованные… – сварливо возразил Горюнов.

– Не ворованные! – горячился невидимый оппонент. – Перераспределённые! Он не брал себе ни копейки, клянусь вам!..

– Пусть будет так, – сдался врач. – От меня-то вы что хотите?

– Он должен жить! – напористо откликнулся голос.

– Мы не боги, молодой человек. – Горюнов стал сам себе противен. Эту избитую фразу он говорил тысячи раз и всегда поражался безысходной банальности сказанного. Но это действительно так – врачи не боги.

– Он должен жить, – повторил собеседник как заклинание. – И он не должен попасть в руки полиции. Они его просто убьют.

– Ну-ну, не торопитесь, – несколько растерялся Горюнов. – Для начала этого вашего деятеля нужно спасти, а там видно будет…

– Я вам точно говорю – в полиции Робина убьют. Вы многого не знаете. – И после короткой паузы: – Я вам перезвоню…

Гудки отбоя. Горюнов бросил трубку на аппарат.

Чёрт знает что! Звонит какой-то юнец: играют детки в казаки-разбойники, лезут в петлю по собственной воле, а потом звонят вот так и требуют: «Он должен жить!..»

А Горюнов что?! Отдаст этому мальчишке своё здоровье? Тогда уж лучше бы посадить ему на плечи свою голову – и делать это нужно было не сегодня, много раньше!..

Хотя… Кому она нужна, твоя голова, Горюнов? Седая, не слишком умная, пропитанная дешёвым коньяком голова. Разве смог ты спасти жену? Или удержать сына? Что вообще ты можешь, Горюнов, кроме как пить на дежурствах и вводить пациентов в состояние биостаза, облегчая себе жизнь? А эти ребята пытались хоть что-то делать. Глупо, конечно…

И тут хлопнула дверь – вошли двое.

Впереди выступал невысокий сухощавый человек с костистым лицом. Под накинутым на плечи белым халатом – серый строгий костюм. И глаза тоже строгие и серые и очень внимательные. За ним возвышался второй: холёный, со скучающе-презрительной миной и в очках с золотой оправой. Этого Горюнов определил влёт. Точно такие ребята писали в своё время разгромные рецензии на его несостоявшуюся диссертацию.

– Доктор Горюнов? – спросил первый негромко.

Врач кивнул. Можно было поинтересоваться, с кем, мол, имею честь? Но делать этого совершенно не хотелось. И так ясно – человек из органов, имеет право задавать вопросы и получать ответы.

– Сейчас к вам из операционной привезут раненого, – спокойно и размеренно продолжал «серый». – Хирурги сделали операцию, говорят, – успешно. Теперь дело за вами.

– Я понимаю, – неопределённо покрутил головой Горюнов. – После операций…

– Это очень хорошо, что понимаете, – не дал продолжить «серый». – Но боюсь, не в полной мере. Зарубите себе на носу, доктор, – этот человек должен жить.

– Боюсь, и вы не совсем в курсе, – набычился врач. Хоть ты сто раз начальник, но здесь его, Горюнова, поляна. – Современная наука не умеет, к сожалению, спасать людей по приказу сверху. Даже если это очень высокие инстанции.