Александр Афанасьев. Крушение иллюзий - Александр Маркьянов

Майор не пытался высказать свои соображения по афганской стратегии кому бы то ни было. Знал, что никто его слушать не будет.

Шевроле катился мимо массивных коробов с землей и песком HESCO, которыми были уставлены обе обочины дороги для снижения обстрелов. Если бы у него были деньги — он бы основал компанию по производству таких вот мешков, которыми в последнее время было обставлено все: чек-пойнты, здания, стоянки техники, обочины важных дорог. Всего то — мешок из прочного пластика в два или три слоя, с обвязкой из стальной проволоки, соединяемой между собой. Этот мешок наполняется экскаватором — и превращается в отличную, дешевую и прочную баррикаду, пригодную для того, чтобы остановить пулеметную пулю, автомобиль смертника, осколки гранаты — словом все, что может представлять угрозу жизни американского солдата или контрактора. Он бы просто пошел дальше — наладил выпуск таких же мешков, только меньших по размеру, которыми можно было бы закладывать окна и устраивать баррикады в самом здании. Пошло бы на ура.

На выезде с советнического городка они пристроились к небольшой, всего две машины, Росомаха и Тур — колонне польского контингента с развернутыми польскими бело-красными флагами над каждой машиной. Машины шли с хорошей скоростью, не соблюдая скоростные ограничения, на головной Росомахе на броне, свесил ноги в люк сидел польский офицер. Старая привычка, еще с ОВД[23] — русские почему-то предпочитали ездить не под броней, а на ней и всех союзников этому научили. Майор немного знал историю, и удивлялся — почему, когда здесь были русские, им никто не помогал, у них ведь тоже были союзники и немало. Он попытался представить, что было бы, если б тяжесть войны вынуждены были бы нести на себе одни американцы, одна их армия — и не смог…

Колонна теряла скорость, они выезжали на одну из центральных улиц Кабула, там днем и ночью — движение, часто и пробки. Покатились мимо дуканы с выкладывающими, вывешивающими поутру свои богатства дукандорами, дома со следами обстрелов, где-то чернеющие провалами — но обязательно со спутниковыми тарелками, чек-пойнты афганской полиции: синяя форма, бороды, настороженные глаза, бурого цвета пикапы Форд малайзийской сборки, пулеметы ПКМ. Майор знал, что каждый десятый — тайный сторонник Талибана или Ислам-е-иттихад, или Аль-Каиды и доверять им ни в чем не следует. Военных почти не было, только рядом с гражданскими учреждениями нет-нет, да и увидишь бронемашину с буквами ISAF на броне и национальным флажком на антенне.

Господи… как мы можем их победить, если у нас даже флага нет.

Поляки свернули куда-то в сторону, они катились по просыпающемуся Кабулу, их никто не останавливал. У президентского дворца они проехали мимо американской охраны — XE security бывшая Blackwater. Даже в такое раннее время они стояли на часах — здоровенный Форд Икскершн, которых в США и встретить-то почти невозможно, огромный люк и турель с пулеметом ПКМ, статик-гарды у машины — все как на подбор рослые, в темных очках, светло-бурая форма с черными бронежилетами и обвесом, пистолеты в набедренной кобуре, "навороченные" автоматы Калашникова, непрекращающийся поворот головы влево-вправо, влево-вправо. Если бы кто-то спросил мнения майора — он бы сказал, что с частными контракторами они дали маху, выпустили джинна из бутылки, которого потом не загнать назад. Контракторы обходились государству примерно в четыре раза дороже (исследование по заказу Конгресса), чем обычные солдаты, у них была скверная дисциплина, они постоянно во что-то влипали и обладали не такой высокой боевой устойчивостью, как про них говорили — самому раз пришлось останавливать драпающих с позиций контракторов, то ли румын, то ли венгров, когда на них навалились всерьез. Зато, как говорили некоторые сенаторы — контракторы хороши тем, что деньги на них ты тратишь только в военное время, а в мирное их не нужно содержать, как нужно сдержать обычную армию. Наивные… Не только предложение рождает спрос — но и спрос рождает предложение. Если частные конторы будут кровно заинтересованы в войне — она никогда не прекратится.

Контрактор если сравнивать его с солдатом — та же проститутка по сравнению с женой. С женой ты живешь в одной семье, отдаешь ей получку, делишь все радости и беды — но это твоя семья, она всегда останется с тобой, в горе и в радости, и не предаст — по крайней мере, именно в этом клянутся перед алтарем. Проститутке нужны только деньги, у проститутки не болит голова, и не надо думать, что ей подарить на день рождения. Вот только можно от проститутки подхватить СПИД, лишиться кошелька, а то и самой жизни.

И поэтому майор никак не попытался поприветствовать своих земляков — тем более неизвестно, были ли это его земляки, в стремлении сэкономить ЧВК[24] кого только не вербовали — а "земляки" показали вслед фигуру из трех пальцев.

Чуть задержались на выезде из города — там теперь построили стационарные сканеры, вроде бы как засекающие взрывчатку прямо в машине, во время ее хода. Только максимальная скорость при этом должна была быть пять миль в час — и потому теперь на каждой ведущей в Кабул дороге почти в любое время суток были пробки.

Здание COIN, центра обучения противоповстанческим операциям было двухэтажным, на вид новым, обложенным вездесущими контейнерами с песком, с казармами, плацем и идущими далее полосами препятствий и стрельбищем. Если бы на это здание взглянул советский офицер — он удивился бы и сказал, что оно очень напоминает ему старый советский военный городок. В сущности, это не было бы ошибкой — и здание и военный городок строили русские во время их бесславного восьмилетнего пребывания здесь. Когда сюда пришли американцы — то они нашли загаженный, заброшенный, в одном корпусе обгоревший военный городок без единого целого стекла. Но стены, плац, какие-никакие учебные зоны были, осталось только подтянуть коммуникации, провести ремонт сделать большую, выложенную плитами стоянку для автотранспорта (русские почему-то мало этому уделяют внимания) — и тренировочный центр готов. Когда сворачивали — только тогда майор вспомнил, что у него сегодня по плану полевой выход. И выругался в голос.

На чек-пойнте их остановили — техники им не выделили, поэтому курсанты восстановили два старых советских броневика БТР-70 и пользовались ими, их крупнокалиберный пулемет — серьезная штука, в два раза мощнее старого доброго ма-деуса. Майор ехал ганнером и поэтому мог оценить правильность и слаженность действий дежурной группы — пулемет смотрит прямо на остановившуюся машину, еще один пулеметчик страхует с крыши бетонного здания чек-пойнта, сам прикрываясь затащенными туда краном контейнерами с песком и противогранатной сеткой, досматривает только один, еще двое страхуют. В свое время ему пришлось помучаться с афганцами — узнав знакомую машину, они просто поднимали шлагбаум, и удивлялись на следовавшую в ответ ругань. Как же можно не пропустить амера[25] — ведь амер едет. Сейчас его аскеры[26] действовали правильно и с проверкой и со страховкой. Машина может быть захвачена, может быть угнана и напичкана взрывчаткой, наконец, это может быть похожая машина. У них были даже отработаны условные сигналы и слова, говорящие об опасности. Доступ на территорию центра преграждал шлагбаум — массивный и откатывающийся в сторону, а не поднимающийся.

Пройдя контроль, они встали на отведенное им место на стоянке, заглушили мотор, майор полез вниз, не убирая пулеметную турель. В Афганистан пришла весна — непривычно студеная, сухая с ветром — но все-таки весна.

— Какие планы на сегодня?

Бейтс пожал плечами

— Собираюсь как следует погонять вторую группу на высадке. Они плохо пользуются тросами, гораздо хуже, чем я ожидал.

— А с моими отработаем зачистку — сказал Рамирес

— Значит, ты, Рамирес — за старшего. У меня индия-ромео[27] и меня не будет еще как минимум день. Обратите внимание на взаимодействие с бронетехникой — часть групп совсем не умеет взаимодействовать, часть придерживается старых, советских навыков. Это недопустимо. Наведение авиации пока не отрабатывайте, добейтесь сначала нормальной работы с броней. Потом будет проще. Приеду — примем промежуточный зачет по всем группам и приступим к авиационной компоненте.

— Да, сэр.

Экспресс-совещание закончилось.

Как и полагается, во время отсутствия военных советников, в казармах был дежурный офицер, им был пуштун по имени Кхазан, дежурный офицер не назначался каждый раз новый, его обязанности исполняли два-три человека по очереди — а то и вовсе только один. Майору вообще повезло, что на этом курсе он нашел Кхазана, жилистого и крепкого воина, чей возраст приближался к сорока годам, Он успел послужить в армии того Афганистана, который строили здесь русские. Про них говорить можно всякое — но несомненно было одно: армию они здесь построили и государство — тоже построили. Американские инструкторы — военные советники уже давно отказались от всяческих иллюзий и старались находить среди того мутного, привыкшего к анархии сброда, который приходил к ним на обучение, выделять курсантов с опытом той армии, пусть даже с солдатским — и выдвигать их наверх, делая офицерами. Потому что гораздо проще работать с человеком, который имеет представление о порядке дисциплине — чем с бывшим боевиком. И гораздо проще из солдата настоящей армии, пусть и бывшего сделать офицера — чем делать офицера из боевика.