Обещание - Ольга Романовская

— Вот эта? — усмехнулась обладательница высокого тембра. — Да она похожа на растекшееся по земле тесто. Юноша выглядит более крепким, но он не лиэнец. Значит, все-таки девушка?

— Внешность иногда бывает обманчивой, — возразила ее собеседница. — Она полна решимости, и внутри нее действительно что-то есть, что-то отличное от других людей. Чувствуешь?

— Да, что-то мимолетное. Мериад говорит, что он никак не может проследить нить ее судьбы: она рано обрывается, но не заканчивается смертью. Может, ты увидишь?

— Нет, я тоже не могу понять, что с ней случится. Странно, обычно мне не составляет труда рассказать повесть человеческой жизни, но здесь я бессильна.

Заинтересовавшись личностью спорщиц, Стелла приоткрыла один глаз и уже через мгновенье, позабыв о сне, еде и усталости, энергично трясла Маркуса.

Через минуту оба с подобострастным благоговением стоя взирали на дочерей Амандина, обсуждавших какое-то древнее предсказание.

Посчитав, что ей, как смертной, не престало в упор разглядывать богов, принцесса перевела взгляд на ее коня — золотисто-серебряного Голдсилка с отливающими бриллиантами копытами. Посмотришь на него — и поверишь, что божественные создания совершенны. Во всяком случае, животные.

Первой на них обратила внимание Натали. Окинув Стеллу оценивающим взглядом, она, прищурившись, изрекла:

— Кто знает, может, ты действительно победишь Маргулая и вернёшься домой со славой. Ты мне нравишься, я буду тебе помогать.

— Знаешь, — обратилась она к сестре, — она милая храбрая девушка с открытым сердцем, но я не вижу в ней ничего такого… Хотя, кажется, во взгляде есть что-то. Что ж, в Добисе мы проверим, правильно ли мы истолковали слова Виарматы.

— Скажи мне, неужели ты не боишься? — Алура спешилась и подошла ближе; теплота ее улыбки обволокла их сердца, превратила их мысли в открытую книгу, осветив самые потаенные уголки сознания. — Понимаю, — кивнула она, — ты очень любишь Старлу. Ты еще такая молодая, неопытная, а поэтому бесстрашная…

Богиня подошла вплотную к ней и коснулась пальцами ее лба. Ее губы что-то беззвучно шептали, сестра в ответ то удивленно выгибала дугой брови, то хмурилась, то одобрительно кивала головой.

— Жаль, что мне не придется опекать тебя, но, если потребуется, всегда обращайся, — улыбнулась Алура. — У меня есть для тебя подарок, не мой, но все же. Зеркало Анжелины. Думаю, оно тебе пригодится. Держи!

Она протянула ей скромное дорожное зеркало в костяной раме.

Наконец богини исчезли. Стелла облегчённо вздохнула и опустилась на траву.

— Они приходили на меня смотреть, — объяснила она Маркусу. — Наверное, я им не понравилась, ты же слышал, они ожидали увидеть совсем другого. Богам тоже не нравиться выбор Дейры. Ну и ладно! Пусть найдут себе правильного исполнителя воли богов, а я спокойно сделаю то, что задумала. Никто не будет мешать, указывать… — Девушка зевнула.

— Может, они бы тебе помогли, вот Натали, к примеру, обещала.

— Надеюсь, я бы не отказалась от ее покровительства.

— Скажи, а я так сильно не похож на лиэнца?

— Я пристрастна, меня лучше не спрашивать, — рассмеялась Стелла. — Да ты не переживай, они богини, они все про всех знают.

— А о какой книге они говорили?

— Понятия не имею, — пожала плечами принцесса. — Мое предложение на счет деревушки все еще в силе.

Амбро по-прежнему играл с камнем, не обратив внимания ни на появление, ни на исчезновение богинь. Для него они были давними знакомыми, а вовсе не существами высшего порядка. Его нехитрое занятие были прерваны появлением Даура, взволновавшим успокоившихся, было, друзей.

— Даур — это не к добру, — шепнул Маркус.

— Если начать молиться прямо сейчас, как ты думаешь, поможет? — еще тише ответила ему Стелла. Она не решалась встать и, замерев, не сводила немигающего взгляда с Провожатого теней, мысленно заклиная судьбу, чтобы он пришел не за ними.

— Отдай этим смертным камень. — Даур был суров и немногословен.

Амбро поднял голову; во взгляде его читалось: "Как бы не так! Я не настолько глуп, чтобы подчиняться тебе".

— Зачем? Кому он нужен? — Пёс накрыл лапами свою добычу.

— Хозяин велел отдать его, — продолжал настаивать Даур.

— Твой хозяин? — усмехнулся Амбро. — Я его здесь не вижу. Да и кто он, чтобы мне приказывать?

— Уж не хочешь ли ты, чтобы я позвал сюда Амандина?! — Шерсть на его загривке вздыбилась.

— А почему бы и нет? — не испугался Амбро. — Ну, что ты сделаешь, вцепишься мне в горло? Ты всегда мне завидовал, потому что я живу лучше тебя, в тепле и ласке, а не мотаюсь по свету в поисках неприкаянных душ, даже не надеясь на скупую похвалу хозяина.

— Не забывай, Амбро, я могу придти и за твоей душой, — ощетинился Даур, припав к земле. — И хозяин с радостью подвесит тебя в гостиной за твой длинный язык.

— Он не посмеет, — усмехнулся пес. — Я не подзаборная шавка.

Даур глухо заворчал и приготовился к прыжку; налившиеся железом мускулы проступили сквозь вздыбившуюся шерсть. Амбро спасло появление Люцера.

— Великий Амандин велел передать тебе, — в своей любимой торжественной манере возвестил он немного присмиревшему псу, — чтобы ты отдал камень девушке и немедленно возвращайся обратно.

Конь Амандина исчез, и к Амбро вернулась прежняя самоуверенность. Если разобраться, Люцер — всего лишь старший товарищ, как и он, всего лишь один из божественных питомцев.

— Я никому его не отдам, — заявил упрямый пёс. — Он мой, у меня и останется. Так и передай своему хозяину.

— Может, ты мне сам это скажешь? — насмешливо поинтересовался голос Мериада.

Значит, комедия кончилась. Да, так оно и есть — вон он стоит и пристально смотрит на Амбро, а у того лапы трясутся. Честно говоря, у принца тоже подрагивали колени. Чрезвычайно неприятное ощущение!

Даур подбежал к хозяину, встал на задние лапы и что-то нашептал ему на ухо. Скорее всего, пожаловался на несговорчивого Амбро. Бог мёртвых кивнул, и пёс вернулся на прежнее место, свысока посматривая на своего присмиревшего товарища.

Мериад перевёл взгляд на Стеллу, и на её долю перепала не меньшая часть тех ощущений, что в своё время пришлось испытать Маркусу. Чувствуешь себя мошкой и боишься, что тебя прихлопнут.

И тут у нее перехватило дыхание; казалось, на миг перестало биться сердце.

Взгляд Смерти ни с чем нельзя перепутать, каждая клеточка вашего тела будет трепетать от страха, вас парализует этот исходящий от него холод, в мгновение ока доберется до вашего сердца, угнездится в мозгу, завяжется петлей вокруг горла. Все ваши страхи выползут наружу, напомнят о себе в полный голос, звонким эхом наполнят ваши уши. Немигающий, лишенный всякого выражения, затягивающий пустотой, взгляд Смерти пугает всех, у кого есть душа, даже у бессмертных время от времени пробегает по спине холодок, когда Мериад смотрит на них такими глазами. К счастью, это всего лишь одна ипостась его глаз, но и в спокойном, будничном состоянии они обжигают смертных холодом.