Серебряная корона - Анна Янсон

Сперва он заметил длинные светлые волосы, потом улыбку. Словно та, из далекой юности, хотя, конечно, это невозможно. Совсем молодая девчонка, не старше двадцати лет. Впрочем, он не раз ошибался с возрастом женщин, с горечью подумал Трюгвесон. И, взяв в руки тяжелый серебряный браслет, задумался. Тут его толкнул какой-то потный старик — народ сзади напирал. Трюгвесон попятился, за что его ткнули локтем в бок и испепелили взглядом.

Спустя месяц после похорон дочери Лиллемур объявила, что получила работу в городской библиотеке Висбю. Он даже не знал, что она ее искала. После смерти дочери первое время он жил как в вакууме. Он не помнил, чтобы они разговаривали друг с другом о чувствах, да и о повседневных делах. Лиллемур не могла продолжать жить в том же доме, задыхаясь под сочувственными взглядами соседей. Она хотела начать все заново, с ним или без него, и попытаться вновь обрести смысл жизни. У него имелся выбор: остаться одному или уехать с ней на Готланд. Он не рассчитывал, что все случится так быстро. Не успели они передать старую квартиру маклеру, как Лиллемур нашла в центре Висбю небольшой домик, который можно было снять. Наверное, собиралась бросить Трюгвесона еще до того, как случился этот ужас. Их брак ведь давно уже шел к краху, как себя ни обманывай. Пока Эрика была жива, жена позволяла ему быть с ней рядом еще какое-то время, из чистой жалости. Но теперь все иначе.

Впрочем, в полиции Висбю ему нравилось. Работа заполняла образовавшуюся в душе пустоту. Все сотрудники оказались на редкость увлеченные и квалифицированные, они с интересом следили за работой друг друга и всегда были готовы помочь. Это чувство товарищества невольно согревало сердце. Жизнь, разумеется, никогда не станет такой, как раньше, но, по крайней мере, у него есть работа. Пока есть. История с Вильхельмом Якобсоном может стать его последним делом.

Он, ничего не сказав Лиллемур, сходил на лекцию Фольхаммара о Вальдемаре Аттердаге. Не хотелось идти вместе с ней. Теперь, когда она стала отдаляться от него, инстинкт самосохранения заставлял его искать свой путь. Куда этот путь может завести, он даже подумать страшился. Наверное, поэтому и купил серебряный браслет у той милой девушки. Давно он не делал подарки Лиллемур. Браслет был недорогой, но красивый и необычный. Улыбаясь, та восхитительная девушка сообщила, что сделала его сама. На ее визитке стояло: «Биргитта Гульберг». Он сунул визитку в карман пиджака, прошел мимо переулка Монахинь, руин собора Святого Лаврентия и церкви Господней и, миновав католическую церковь, направился к тихой беседке на Храмовом холме в Ботаническом саду, основанном в свое время товариществом «Купающиеся друзья». Здесь ласковая зелень спрятала его в своем роскошном одеянии, укрыла своим умиротворяющим плащом. Пахло розами.

Надо было отказаться от расследования. Но какой ценой? От одной мысли об этом подкатывала тошнота. Он сидел в восьмиугольной беседке, и его вдруг пронзила мысль, что после смерти отца он ни с кем ни разу не поговорил о действительно важных вещах. Столько лет сплошного одиночества! Еще недавно он был молод и полон веры в будущее. Теперь жизнь кончилась. Все, что давало ей смысл, ушло, все, кроме работы. Но достоин ли он этого последнего шанса? Когда он согласился возглавить следственную группу, то решил, что да.

Глава 15

— А где ты жил на Готланде? — спросила Мария.

Инспектор уголовной полиции Хартман замедлил бег и остановился, размахивая руками и хватая воздух ртом. Седые волосы свисали на лоб — попутный ветер уложил их в необыкновенную прическу. Он и Мария решили пробежаться вечером по прогулочной дорожке между морем и крепостной стеной, начиная от больничного комплекса и до сквера Альмедален, и уже миновали башню Девы, Бутылочную башню и Ворота Любви под краткие, на выдохе, исторические комментарии Хартмана.

— Я жил в Мартебу, на севере острова, недалеко от Люммелюнды. Ты знаешь легенду о свете над торфяником Мартебу? — Хартман опустился на траву, переводя дух, Мария села рядом.

— Что-то вроде «скагенского света»?[2]

— Ничего похожего. Свет над Мартебу — это скорее темень. Никто не знает, что это такое. Существует феномен, который называется «The light in the end of the road» — свет в конце длинной прямой дороги. Он описан во многих местах мира, но объяснения ему нет. Когда я был маленький, мы ходили за почтой через торфяник по грунтовой дороге мимо Кнюсторпа. Иногда мы видели круглый светящийся шар, который плыл между деревьями, но не придавали этому значения. Тогда не придавали. Он был так же естествен, как солнечный закат, дождь и ветер. Не знаю, говорили ли об этом дома. Это не обсуждалось. А в последнее время о таких вещах вдруг все заговорили.

— У нас дома говорили иногда о блуждающих огоньках или «болотных фонарщиках». Это то же самое?

— Говорю, что это пока неизвестно. Семья, что жила в Кнюсторпе последней, — думаю, это был год так сорок шестой, — уехала оттуда, чего-то испугавшись. Само явление наблюдается там с двадцатых годов. В детстве мне говорили, что об этом свечении лучше помалкивать. Считалось, что оно не опасно, если не говорить о нем и вообще оставить его в покое. Но что это, никто толком не знает. В последнее время там уфологи активизировались, стали делать свои замеры. Представляешь, государственная организация «НЛО Швеции» выпустила книгу «Свет над Мартебу — миф или реальность?» В книге больше вопросов, чем ответов. Может, это светящиеся газы вроде метана? А может, шаровые молнии, возникающие между силовыми линиями магнитного поля земли или посадочные огни для летающих тарелок?

— Как интересно! Что же это, как ты думаешь?

— Так ли уж нужно все объяснять? Когда я был ребенком, то хотел понять, в чем секрет цирковых фокусов. Это было важно. Теперь, когда я постарел, я просто откидываюсь в кресле и наслаждаюсь представлением.

— Не верю! — засмеялась Мария. — Я думаю, ты бы дал отсечь тебе правую руку, лишь бы узнать, что это на самом деле! Сознайся!

— Ты права. Ладно, так и быть, мизинец дал бы отсечь. Я больше склоняюсь к тому, что это метан. Мне кажется интересной и теория о том, что в пещеры в Люммелюнде ведет подземный проход, начинающийся в торфянике Мартебу, пещеры ведь лежат под торфяником. Когда в девятнадцатом веке осушали торфяник, чтобы получить пахотные земли, то прокопали каналы до карстовых воронок, чтобы вода уходила вниз. Получались природные колодцы, через которые вода с поверхности стекала в систему подземных туннелей. Там, кроме подземных озер и сталактитов, наверняка есть воздушные и газовые карманы. Иногда потолок туннеля обрушивается. Может быть, вот тогда и просачивается наружу газ, который светится в темноте.

— Похоже на правду.

— А может, кто-то просто шутит. Хулиганы с карманными фонариками или фарами, но полностью феномена это не объясняет. Некоторые люди видели яркий белый свет, как при горении магния. Другие видели сплошное голубое свечение или светящиеся точки. Не знаю, что и думать. — Хартман заерзал, и Мария поняла, что он хотел бы закончить разговор. Словно детское молчаливое соглашение, что об этом явлении говорить вслух не стоит, дало себя знать.

В Альмедалене их ждали Арвидсон и Эк — для совместного, давно спланированного пикника.

— Интересно было бы поглядеть на пещеры в Люммелюнде. — Мария встала и потянулась. Шея совсем затекла. — Арвидсон тоже интересовался. Ему, насколько я его знаю, неохота на обычную экскурсию, ему подавай пещеры.

— А Эк? — спросил Хартман.

— Этот нет, у него клаустрофобия.

— Что ты говоришь? То-то он боится ездить в лифте!

— Да, но он борется с собой изо всех сил. Зато в результате он много двигается. Ну что, побежали? На полной скорости до пруда, а уж за Пороховой башней они нас увидят и подумают, что мы бежали без остановки от самой больницы! Fake it until you make it,[3] как говорится.

Что можно ожидать от пикника? Вкусного угощения? Отдыха на траве, декламаций или, по крайней мере, парочки хороших историй как награду за долгий и тяжкий бег трусцой? Но никто не встретил их ни прохладительными напитками, ни приветственными возгласами. Никто не восхитился их пробежкой, даже раскормленные утки не повернули голов в их сторону. У крепостной стены собрался народ. Они увидели сверкающую на солнце рыжую шевелюру Арвидсона, он стоял к ним спиной, с краю толпы. Мария протиснулась вперед, чтобы посмотреть, что там. Не успела она оглянуться, как ее схватили за руку и втянули в центр круга. Загорелые жилистые пальцы крепко держали ее запястье.

— А вот и доброволица, заходи, красавица, заходи.

За ее спиной засмеялся Эк.

Перед Марией стоял молодой мужчина в средневековом костюме, в рваных штанах и коричневом плаще с капюшоном. На его плечи спадали длинные пряди нечесаных светлых волос.