S-T-I-K-S. Паломник - Валерий Сопов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Двери лифта в стенной панели распахнулись, в ожидании инвалидной коляски. С тем, чтобы спустить хозяина Башни Инвалида с двадцать пятого этажа, на первый. В холл здания. Вот только стало очевидным, что квадрокоптер в лифт никак не вписывается. Сажать его сверху на рюкзак, с тем, чтобы потом запускать прямо с коляски, Паломник не рискнул, опасаясь возможных травм от вращающихся винтов.
Поэтому эвакуация немного затянулась. Сначала с помощью Системы МАПУ шокер-квадракоптер по лестнице был отправлен собственным ходом вниз, где и завис в холле, в ожидании Паломника.
Сам же инвалид, убедившись в том, что его единственное оружие на месте, въехал на коляске в лифт. Правда перед тем как дать команду на спуск, уже будучи в кабинке лифта, он в последний раз осмотрел помещение и сказал обращаясь к мертвым партнерам: «Спасибо тебе Резак, за спораны, горох и Черную жемчужину, которые ты добыл вместе с Бурым. Спасибо тебе крестный, за имя, за помощь и за те знания, которыми ты со мной поделился. Я всегда буду рассказывать, что Бурый был правильным трейсером. И может быть, это поможет другому Бурому, которого занесет в Улей из твоего мира».
На первом этаже Паломника уже ждали. Как только двери лифта распахнулись и коляска выехала в холл, из -за боковой колонны выскочил отожравшийся бегун и буквально прыгнув на инвалида.
Попытка оттолкнуть зараженного ни к чему не привела. Слишком уж несопоставимыми были силы. И хотя тварь стикса все еще сохраняла узнаваемый облик, так что по дорогому кашемировому костюму синего цвета, Паломник опознал в своем палаче директора риэлторской конторы, разместившейся на пятом этаже Башни Инвалида и даже не слишком удивится тому что именно этот поц умудрился сожрать как минимум пару своих сотрудников, а потом устроил самую настоящую засаду, спрятавшись за колонной в холле, статус бывшего арендодателя вряд ли чем-нибудь мог ему помочь. Зловонная пасть доверху набитая желтыми зубами, между которыми местами застряли куски мяса предыдущей жертвы впилась в шею Паломника. Как ни странно, от мгновенной смерти его спас галстук и жесткий стоячий воротник пиджака, в которой инвалид собирался прыгать с верхнего этажа башни. Резкий маневр коляской самую малость отбросил голову бегуна в сторону. А потом свое веское слово сказал квадрокоптер, все это время висящий в холле в ожидании команды. В панике Паломник не рассчитал мощность разряда, не до того было. И шокер выдал все что мог, пожалуй даже поболее того разряда, который достался Элитнику. Похоже от смерти, сродни самоубийству, инвалида спас тот самый господин Барышников. Частично прикрыв его своим телом. Не удивительно, что все случившееся далее осталось в памяти Паломника в виде черной дыры. Естественная реакция организма при поражении электрическим током. Следующие воспоминания были связаны уже с тем, как он на инвалидной коляске рассекает по улице обреченного города, уворачиваясь от тварей.
— А ведь я приобрел Дар Улья, — внезапно осознал Паломник после того как воспоминания о недалеком прошлом промчались у него в голове. — И какой идиот утверждает, что телекинез хуже ментального воздействия. Вон, та же жаба, классический менталист. В голову влезла и русалкой прикинулась. И куда ее это привело. Воняет себе потихоньку на берегу дохлой тушей. Опять же, кто сказал, что мой предел, как телекинетика, мелкие камни. Начну жрать горох, как не в себя, и со временем стану руберами жонглировать. После чего, на кураже, выхватил с центра озера каплю воды и отправил ее себе в рот. Никогда еще в своей жизни он не пробовал такой вкусной воды.
Всю следующую неделю Паломник чувствовал себя как в раю. Он пил живчик, ел тушенку и тренировался в телекинезе. Руки у него окрепли до такой степени, что инвалид без труда сползали с коляски, забирался в воду и даже смог раздеться, с тем чтобы помыться и наконец-то постирать свою одежду. Он избавился от пиджака и галстука и прекрасно высыпался в коляске, расположившись под кроной дуба великана. Благо погода все это время была замечательной. И тем не менее было несколько причин, побуждающих его к более активным действиям. Во-первых, виски закончились, а без алкоголя приготовить новую порцию живчика было невозможно. И хотя сейчас ему хватало буквально пятидесяти грамм в день, запасы необходимо было пополнить. Больше всего на свете Паломник боялся еще раз допустить споровое голодание.
Опять же, у него не было уксуса. Что не позволяло сделать раствор гороха, необходимый для усиления дара. И наконец, банально заканчивалась тушенка. Мысль о том, чтобы разнообразить свой рацион лягушечьими лапками после непродолжительного осмысления была Паломником отброшена. И не то что он был ярым противником французской кухни, но одно дело привычные, почти домашние лягушата и совсем другое — жаба переросток, которая в свою очередь не брезговала человечиной. Как-то это попахивало каннибализмом. С другой стороны, инвалид допускал, что голод не тетка и ежели совсем прижмет, то всякие соображения морально этического толка будут отброшены. Дилемма разрешилась сама собой. Уже на следующий день монстр начал пованивать, а еще через день запах тухлятины приобрел такую насыщенность, что Паломник вынужден был переехать на другой конец озера.
По всему выходило, что возвращаться в город придется.
Глава одиннадцатая. Рыжая
Возвращение в город Паломник решил подгадать к очередной перезагрузке кластера. На то были серьезные резоны. Во-первых поначалу можно было не опасаться зараженных. Судя по собственным наблюдения пришлым стаям понадобился почти день, для того чтобы добраться до восточной окраины города. Да и после этого их численность в густозаселенных центральных районах была в начале не слишком значительной. Так что сохраняя определенные меры предосторожности, можно было рассчитывать на то, что попервах удастся разминуться с тварями стикса. А в дальнейшем найти себе надежный схрон, да тот же подвал, или квартиру с решетками на окнах и бронированной дверью, затариться всем необходимым, в первую очередь провизией и алкоголем для изготовления живчика.
— И Уксус! Уксус для гороха не забыть — посчитал необходимым вмешаться третий поток сознания, чуть ли не впервые продемонстрировав при этом хозяйственную сметку.
Вообще-то Паломник воспринимал всякую мысль, возникающую у него в голове, как сугубо личную, а классификация, привязка к определенному потоку сознания, служила скорее в качестве этакой метки, возникающей в результата критического самоосмысления новой идеи и характеризовала в первую очередь ее адекватность.
В результате чего, все что подлежало рациональному обоснованию Паломник относил к первому потоку сознания. Соображения, требующие немедленной, часто рефлекторной, реакции в виде поступков — ко второму. Ну а третьему отводилось все то, что как говориться,: «И на голову не наденешь». Трудно сказать, был ли в таком подходе какой нибудь смысл, но Паломника сложившаяся ситуация вполне устраивала и в ближайшее время самокопанием он заниматься не собирался. К тому же он подспудно ощущал некую, отличную от других, ауру, присущую мыслям, имеющим отношение к каждому из потоков сознания. Описать словами подобное было невозможно. Ближайший аналог, это как если бы ты видел звук, или слышал свет. Ну, или добавлял сладкое в мягкое.
Касательно же планов Паломника на предстоящее посещение города, то в их основе лежала идея «Затаиться».
Затаится до того самого времени, когда в ожидании новой перезагрузки твари массово начнут покидать город. С тем чтобы сесть на хвост отступающим. И да, Паломник решил больше не возвращаться в Великий Лес, хотя воспринимал его как место, в котором он готов
