Отряд Аз - Михаил Кельмович

Он что-то долго объяснял еще. Потом заметил, что Вирджи сидит напротив с закрытыми глазами, и ему вновь показалось, что она задремала. Он громко постучал рукояткой ножа о камень. Глаза Вирджи резко распахнулись. Они показались огромными и круглыми, как у хищной птицы. Они сияли желтым огнем.

– Не валяй дурака, – сказала она хрипло.

«Да, подруга!»… – подумал Тин. Он отчетливо представил крылья совы, прикрывающие ее плечи. А что, возможно! Заговорил дальше. – Даже построив ритуал в месте силы, я был почти уверен, что этого не хватит для разрушения воронки. Но другого варианта не было. Во время выполнения ритуала прошло три волны энергии. Первая от места силы, вторая от резонанса ритуала, и третья – загадочная самозваная волна неизвестной природы, которая появилась в самом конце и все решила. Ее мощь была немыслима. Мне казалось, что в этом я уже не участвую. Она просто пришла из ниоткуда, стерла гибельное будущее так легко, как пена морского прибоя слизывает отпечатки ног на песке. В момент ее прорыва все, что я успел сделать, – отпустить ее, снять контроль. Это только и спасло мне жизнь. Нельзя же ловить сачком для бабочек скорый поезд.

Он заметил опять, что глаза Вирджи закрыты, а лицо спящее. Но она тут же подняла веки.

– Стоп! – сказала резко. – Это, самое главное. Ты не знаешь о третей волне ничего!

Теперь она неотрывно смотрела на Тина, и ему стало неуютно под этим взглядом.

– Я ничего не знаю о ней, – ответил он.

Музыка поражения

30.06.2011 года.

Они надолго замолчали, слушая треск горящего пня. «Музыка поражения», – подумал Тин. Еще он увидел в Вирджи что-то совершенно новое, ему незнакомое. Она опять его удивляла. Это надо было понять.

– У меня нет ответа, – произнес он. – Я рассказал тебе все о ритуале и Дикой охоте. Но ответа у меня нет. Я рассказывал не для того, чтобы попросить помощи или сочувствия.

Мне нужно было это произнести вслух и близкому человеку для того, чтобы услышать ответ Реальности. Это тоже своего рода магия. Мир не слышит моего вопроса, заданного прямо ему. Но он не сможет не ответить, если спросить через того, кто в тебя верит. Я не использовал тебя, ты понимаешь. Тебе это нужно так же, как и мне. Так ты входишь в мир магов, и так мы становимся по-настоящему близки.

Ты помогла мне, насколько это вообще возможно. И я не хочу большего. Я бы не хотел большего твоего участия.

– Я понимаю. Ты все сделал правильно. – Голос Вирджи прозвучал звонко. – Я понимаю и принимаю все, кроме последней фразы. Теперь, это не тебе решать! – В ее голосе звенела сталь.

От ее ответа Тин взорвался.

– Я шесть лет провожу ритуал. В результате: сумасшедший выброс энергии, затем Дикая охота, гибель людей, и охота останавливается. Ничего не меняется, только сила воронки и жертвы. – Тин запнулся, странно на Виргу посмотрел… так, что ей стало не по себе. «Не я выбирал между своей гибелью и принесением жертвы», – вспомнила Вирджи дословно, то что он говорил. – «Получилось как получилось. И я так и остался в этой точке, в этом мгновенье выбора, который не могу сделать сам: каждый раз повторяется одно и то же».

Находиться несколько лет непрерывно на распутье: не сопротивляться и умереть – все закончится, а смерть снова будет накладывать лапу на целые города. Или оставаться жить, зная, что каждый раз кто-то волей случая вовлеченный в Дикую охоту заплатит за все своей жизнью. Ей стало холодно.

Тин отвернулся и долго смотрел на воду. Вирджи видела сбоку только жестко очертившиеся контуры скул и напряженную спину. Она не знала, что сейчас сказать. Он молчал долго, потом не поворачиваясь, произнес:

– Я не знаю, как остановить Дикую охоту.

Он обернулся. – Я каждый раз перед отвратительным выбором: умрет множество человек или несколько. – Тин на мгновение утратил спокойствие.

– Главное, нет конкретного врага, нет носителя зла! Это механический процесс, который заставляет людей и разные силы участвовать в охоте. Это как бы цепь случайностей, очень направленно выстроенная на мое уничтожение, на убийство с помощью чужой кармы. То, что нет конкретного врага, хуже всего. Как будто весь мир встает против тебя. У этого «врага» нет характера и привычек, поэтому его невозможно предугадать. Он непобедим, потому что его нет… Так продолжается год за годом, и это… тупик.

– В твоих последних словах звучит жалость к себе, – отрешенно произнесла Вирга. Она сидела, предельно выпрямившись. Резкие тени от костра сделали ее лицо хищным.

– Я знаю, – тихо ответил Тин.

Напоминая ему о жалости, Вирджи что-то ломала в себе. «Он просто боится за меня», – подумала она.

Потом ночью, когда они лежали рядом под открытым небом, она спросила: – Сколько раз была Дикая охота?

Он промолчал, и она так же молча потянулась к нему.

Отношение к диафрагме

Место и время не определяется.

– Она любит людей?

– Да, конечно.

– У меня тоже иногда есть ощущение, что она меня любит.

– Тебя? Нет, она любит всех людей. Она просто излучает, дарит, транслирует свою любовь всем людям сразу и все время. Не думаю, что она любит кого-то отдельно. Она любит всех. И тех, кто живет сейчас, и тех, кто жил во все времена. Скорее всего, она не отличает тех, кто жив, и тех, кто давно умер. Это неважно.

– Не отличает? Разве это любовь?

– Именно это. Все остальное – мысли о любви. Представления.

– И она не спасает, не выбирает тех, кто достоин, не решает, быть войне или миру?

– Конечно, нет. Войну или мир, заслуги, и то, кому жить, кому нет – вы выбираете сами. Она только любит. А вы пользуетесь энергией ее любви, как вам вздумается. Как ты относишься к пальцам своей руки, например, или к своей диафрагме?

– Это часть меня.

– Ну вот.

– Что вот? Я не понял.

– Вот так она вас любит.

– Мне трудно понять, люблю ли я свою руку. Это что-то другое. Просто часть меня. Значит мы просто часть ее?

– Сложный вопрос. На него нет однозначного простого ответа.

Вопросы и ответы

1.07.2011 года.

Вечерний разговор пробежал, как маленькое облако по чистому небу. Его тень не заслонила солнечный водяной простор, синюю воду, чаек и ощущение счастья этих дней.

«Все-таки ему нельзя так много говорить о Дикой охоте, – подумала Вирджи. – Он, пожалуй, впервые вышел из равновесия».

На следующий день был хороший ветер, и они ушли на яхте ловить его в открытую Ладогу. Через пару часов оказались на траверзе протоки, которая привела их два дня назад к месту силы. Глядя на нее, оба вспомнили тот день, и Вирджи спросила: – Я о своем, о женском, – она улыбнулась. – Ты знал заранее, что так будет?

Тин понял сразу, о чем она спрашивает.

– Да, можно сказать, знал заранее. Но не я это придумал. Так предложило место силы.

– А то, что ты называешь третьей волной энергии, как в твоем ритуале, – было?

– Нет, этого не было. Иначе бы мы не вернулись с острова.

Они весь день наслаждались открытой водой, ветром и скоростью. Ушли далеко от берега, шхер и островов не было видно. Ближе к вечеру вернулись к неровной полосе земли и по дороге домой стали на якорную стоянку около скалистого мыса. Высадились на него и выбрали площадку высоко над водой. Слева уходил в сторону изрезанный берег. Рядом с ним в отдалении Вирга увидела несколько островов. Тин показал на один из них, высокий и обрывистый.

– Вот на том острове я провел первый ритуал.

– Может, поплывем туда, – Виржи смотрела на остров заворожено. Ей захотелось на нем оказаться. Она знала уже, что место силы позвало ее.

– Поплывем? – Тин задумался. Точнее, казалось, что он думает. Вирджи понимала, он запрашивает ответ у реальности.

– Нет, нам сейчас туда не надо, – произнес Тин после паузы. – Время еще не пришло.

Вирджи ничего не сказала, но с трудом согласилась с ответом. Он, успокаивая, положил ей руку на плечо.

– Правда, сейчас нам туда не надо.

– Ты только что показал, как откликаться на зов места силы, – она даже отстранилась чуть от него.

– Они всегда зовут, – мягко улыбнулся Тин. – Ты еще не знаешь всех правил игры, не знаешь, что она бывает опасной.

Вирджи также импульсивно прижалась лицом к его плечу. Он почувствовал ее нервную дрожь и обнял.

Она подняла на него глаза уже влажные.

– Я буду слушаться тебя в этих местах, – она улыбнулась сквозь слезы, понимая, что сейчас необычно эмоциональна и нервозна, и то, что она ничего пока не может с этим поделать.

– Это место так действует на меня? – спросила она.

– Да, – ответил Тин, – ничего страшного. Это даже хорошо, после города почувствовать себя живым человеком.

– А я что, не живая? – уже шутливо оттолкнула его.

Чуть позже Вирджи поймала нужное настроение: человека, который вышел на охоту, спокоен, внимательно и настороженно, но не нервозно ко всему приглядывается.