К небу мой путь - Торнтон Уайлдер

— Мама точь-в-точь похожа на нее!

Другие девушки визгливо закричали, поддерживая ее. Лили продолжала:

— У-нее-в-комнате-все-стенки-увешаны-ее-портретами. Мама-нам-рассказывает-о-ней. Мама-точь-в-точь-похожа-на-нее!

Миссис Крофут потупила взор.

— Да, мне многие говорили об этом, — с некоторым смущением произнесла она. — И конечно же, все это глупости. Но позвольте вам заметить, она была замечательная актриса. И я могу сказать — замечательная женщина.

Затем, понизив голос и торжественно взглянув на Браша, она добавила с намеком на то, что только он, пожалуй, способен оценить всю значительность ее слов:

— Я не слыхала ни слова, ни единого слова сомнения в безупречности ее репутации.

— Это прекрасно! — воскликнул Браш; последние слова глубоко его тронули.

Миссис Крофут тут же сменила тон на простой, домашний.

— Херб, — сказала она, — куда ты запропастился в последние дни? Где тебя носит?

— Это все Депрессия, — развел руками Херб. — Мне еще надо сходить в парк Джорджа Вашингтона.

Миссис Крофут величественно вздернула подбородок:

— Ну что ж, будь как все, если тебе нравится. Это, в общем-то, не мое дело. — Она обиженно отвернулась.

— А теперь, мальчики, хватит об этом, — возгласила хозяйка. — Кушайте, не стесняйтесь. Сегодня мы будем веселиться. Мы ведь неплохо проводим время; угощайтесь, пожалуйста.

Затем началось нечто странное. Браш смущался все больше и больше, ощущая в себе слепое доверие к миссис Крофут, которая нравилась ему все сильнее. В этот момент к ним, не снимая шляпы, почему-то вошел полисмен. Его приветствовали громкими криками:

— Привет, Джимми!

Он повел себя довольно развязно с одной из юных леди, сидевших за столом.

— Джимми, будь приличнее, — сказала миссис Крофут. — Там на кухне тебе приготовлен подарок.

— Хм, вот как! — воскликнул Джимми и тут же исчез из поля зрения.

Следующую странность явила Долорес. Браш несколько раз пытался вызвать ее на разговор. Она на мгновение поднимала на него свой мрачный взгляд, невнятно бормотала несколько слов и снова утыкалась в свою тарелку. На третий раз, однако, она резко вскочила на ноги, перевернув свой стул, и ни с того ни с сего вдруг отвесила Брашу звонкую пощечину. Затем она бросилась вон из столовой.

Миссис Крофут ужаснулась. Она тут же вскочила и помчалась за Долорес, визжа:

— Немедленно наверх, Долорес! Немедленно наверх, дрянь ты этакая! Ах ты грязная дрянь! Я тебе сейчас покажу!

Вернувшись к столу, она растерянно заговорила, тяжело отдуваясь:

— Ох, мистер Шор! Я просто потрясена, я просто не знаю, что сказать! Хуже этого ничего представить невозможно. Было так хорошо, так чудесно, по-домашнему, воскресный обед… И эта мерзавка все испортила! И все-таки, мистер Шор, не принимайте близко к сердцу. Такие вещи, как видите, иногда случаются. Давайте забудем эту неприятность. Вы меня поняли?! — Она грозно оглянулась на замерших девушек. — Вы видите, мистер Шор, я должна беспокоиться о каждой из них.

— М-да! — выдавил Браш со значением, поглаживая щеку. — Но у вас есть, что называется, луч надежды. Мне не приходилось еще видеть дом, где было бы столько красивых и порядочных девушек.

— Благодарю вас, — сказала миссис Крофут, слегка покраснев. — Это очень приятный комплимент от такого великого певца, как вы. Мне хочется думать, что они все-таки вполне хорошие девушки. По крайней мере, я надеюсь.

— Гав! — гавкнул вдруг Морри и согнулся в три погибели, кашляя и задыхаясь от едва сдерживаемого смеха.

Миссис Крофут вскочила, дрожа от гнева:

— Я вас попрошу вести себя прилично, молодой человек! Меня не интересует, что вы думаете, но мне не нравятся ваши шутки. Повторяю: меня не интересует, что вы думаете об этом! А ну, девочки, ответьте мне — забочусь я о вас или не забочусь? Ну?

— Да, мама, — нестройно ответили шесть звонких голосков.

— Ответь и ты, Морри!

— Вы меня не поняли, — испугался Морри. — Я вовсе не хотел посмеяться над вами. Я хотел посмеяться над Брашем.

— Если бы ты тоже был таким воспитанным, как он, ты бы не валял дурака при людях. Мы все здесь… Мы все друзья, вместе едим, вместе… И ты должен вести себя соответственно. Твое поведение не очень хорошо характеризует дом, откуда ты пришел, должна тебе сказать.

— Миссис Крофут, — сказал Браш. — Я уверен, он вовсе не хотел оскорбить ваши чувства. Он чудесный парень, и я ничего не имею против, если он немного пошутит надо мной.

Миссис Крофут медленно уселась на свое место за столом, все еще хмуро поглядывая на Морри. Тягостное молчание воцарилось за столом. Девушки сидели опустив глаза, некоторые из них даже всплакнули, но тут же поторопились вытереть слезы. Но инцидент еще не был исчерпан. Миссис Крофут снова встала и, с чувством глядя на Морри, сказала:

— А ну-ка ответь мне! Что ты имел в виду своей шуткой? Мне не нравятся эти твои шуточки в мой адрес. Мне они не нужны. Не важно, мать я этой девушке или не мать ей. Должна я за ними присматривать или не должна?

Неожиданно тишину прорезал голос Херба, презрительный и твердый:

— Да не лезь ты в бутылку! Кто ты есть, как ты думаешь?

Теперь уже Браш замер на своем стуле, побелев от гнева.

— Херб, — с угрозой сказал он, посмотрев на приятеля, — если ты тоже хочешь выкинуть какую-нибудь шуточку, то учти: я сумею внушить тебе правила добропорядочности. Я не знал, что ты такой грубиян. Тебе, очевидно, надо еще поработать над своими манерами, прежде чем идти в приличное общество. Извините меня, миссис Крофут, теперь я прошу у вас снисхождения к моему приятелю.

— Все в порядке, мистер Шор, — сказала миссис Крофут, смахнув слезинку и шмыгая носом. — Я просто не ожидала подвоха от такого милого парня, как он.

— Давай-давай! — не унимался Херб. — Чертов простофиля. Давай выйдем за дверь и ты меня поучишь! А я — тебя! Посмотрим, кто кого.

— Ничего не получится, Херб, — с презрением ответил Браш. — Ты же хилый. Табак тебя погубил. Ведь ты уже убедился вчера вечером.

Бэт тоже напустился на Херба:

— Да сядь ты наконец, Херб. Сядь! Мы потом с ним поговорим. Не здесь. Успокойся. Мы с ним потом поговорим.

Юные леди с живейшим интересом наблюдали за перебранкой. На шум из кухни прибежала повариха и стояла в дверях, блестя металлическими зубами. И хотя ссора утихла, в комнате еще чувствовалось напряжение.

Браш хмуро заговорил, ни к кому не обращаясь:

— Я полагаю, даже лучшие друзья, бывает, вздорят между собой. Это вовсе не означает, что они плохие люди. Это означает всего лишь то, что человеческая природа еще недостаточно развита и до идеала, который всегда перед нами, еще далеко. На самом деле я очень люблю Херба, и мне жаль, что я позволил себе разговаривать с ним таким тоном. Я верю: когда-нибудь придет день и люди не будут больше ссориться, потому что, по моему твердому убеждению, мир становится все лучше и лучше. И несмотря на маленькое недоразумение, которое здесь произошло, наша сегодняшняя встреча — лучшее тому доказательство. Я хочу искренне поблагодарить вас за то, что вы пригласили меня. Моя жизнь проходит главным образом в поездах и гостиницах, и я очень ценю возможность побыть в домашней обстановке. Поэтому я тоже, в свою очередь, хочу сделать что-нибудь для вас. Вообще-то я не люблю ходить по театрам, особенно в воскресенье. Но я думаю, что сегодня должен сделать исключение. Во всяком случае, от этого никому не будет ущерба. Я приглашаю вас всех в кино, это здесь, рядом. Сеанс начнется в четыре часа.

— О, мистер Браш! — воскликнула миссис Крофут. — Это очень любезно с вашей стороны. Девочки, хотите пойти в кино с мистером…?

— Брашем.

— С мистером Брашем?

Последовал взрыв восторга.

— Очень хорошо. Мистер Браш, сама я не могу пойти с вами, но мои девочки принимают приглашение с удовольствием. Позвольте, я вам кое-что скажу на ухо: мистер Браш, я не хочу, чтобы они вас разорили. Я каждой из них дала карманные деньги. Пусть они платят сами. А вы покупайте билет только себе.

— Но, миссис Крофут, — тихо возразил Браш, — ведь я их приглашаю. Я хочу платить за них.

— Нет-нет! Я лучше знаю. Все молодые люди вашего возраста стараются поспеть сразу везде и заплатить за всех. Поберегите ваши деньги.

Браш вынужден был подчиниться ее инструкции, и вся юная компания, звеня голосами, повалила на улицу. Его спутницы шли с преувеличенной чопорностью, чуть покачивая бедрами. Они говорили все сразу; каждая из них старалась привлечь к себе его внимание.

Их увлекало все. Они с захватывающим интересом просмотрели какой-то образовательный киножурнал о Кашмирской долине и затем другой — о конгрессе бойскаутов, а затем — о железнодорожной катастрофе. Потом с экрана сказал несколько слов сам президент, и они все согласились, что он очень приятный мужчина. Сам кинофильм был патетический, и они просто вскрикивали, исполненные счастья и высоких чувств. Носовой платок Браша то и дело требовался то одной его спутнице, то другой. Фильм рассказывал о красивой девушке, которой угрожали опасности, таящиеся в больших городах. Сюжет был полон неизвестности. Сидевшие рядом с Брашем две девушки старались прижаться к нему, и скоро он почувствовал, как вздрагивают в кульминационные моменты их руки на его коленях. Когда Браш отвел девушек домой, каждая из них обвила руками его шею и запечатлела на щеке ярчайшей помадой точный оттиск своих губок. Каждая заявляла, что получила от его общества огромное удовольствие и надеется, что он придет к ним еще. Они будут ожидать.