Хаосовершенство - Вадим Панов

Эпоха Цифры, вашу мать, эпоха свободы.

Движение мобильному офису пророка обеспечивали десятки людей: подыскивали подходящие помещения, снимали или покупали их, готовили транспорт и легенду. В каждый момент времени у Сорок Два был выбор из пяти-семи точек, в которые он мог переместить орду. Немыслимый, если вдуматься, расход средств, но… но теперь проблемы с деньгами закончились. Контроль над dd открыл Сорок Два доступ к настолько большим финансам, что любое безумство казалось невинной забавой. Движение обрело могущество, и сейчас они делали вещи, о которых полгода назад и не мечтали. Сейчас они действительно строили Эпоху Цифры. «Синдиновый» рай.

Ева с трудом подавила желание выругаться. Сдержалась, потому что… потому что еще не знала, чего хочет. Не сумела понять за то время, которое прошло после встречи с проклятым Скоттом.

«Синдин» убивает, но ведь Красная умерла не от него, а за идею. Умерла, потому что верила в Сорок Два. И Крюгер умер. И те машинисты, которых истребили прежние лидеры dd, и еще сотни людей. И ведь она сама верила. И продолжает верить в Эпоху Цифры, в эпоху всеобщей свободы, равенства и братства. В новый мир. В Золотой Век.

Продолжает?

Да.

Или же просто не готова отказаться от идеи, которая вела ее несколько последних лет?

Власти лгут! Верхолазы лгут! Они скрывают правду, скрывают информацию, потому что ложь позволяет управлять. Если ты не знаешь, ты не возмущаешься. Если о тебе знают всё, ты под контролем. Это игра в одни ворота, подавление воли, рабство. Мы не хотим быть рабами, мы говорим — нет! Власти придумали «балалайки», надеясь превратить людей в стадо послушных животных, но мы оказались сильнее. Мы превратили ошейники в символ свободы, перековали кандалы на мечи и ударили ими надсмотрщиков. Ты хочешь быть свободным? Будь им! Ты хочешь знать всё? Знай! Прими троицу, потому что троица — это свобода!

Многое, очень многое изменилось за последние недели.

Тексты для Слова Сорок Два теперь сочиняла парочка эрудированных ребят — движение ширится, и речам следует звучать профессионально. Слово должно четко ложиться в головы последователей и привлекать новых адептов. Никаких импровизаций, никаких накладок и никаких прямых обращений — только запись. Поэтому, когда Пума вошла в комнату для совещаний, Сорок Два уже сидел за столом в компании Саймона Хоста. А Слово продолжало течь в «балалайки» адептов.

Свобода — это быть собой и жить в мире, который тебя любит. Жить в мире, который тебя понимает. Жить в мире и быть его частью, наслаждаться им, а не получать подачки от верхолазов и властей. Троица сделает тебя великим. Троица сделает тебя человеком…

Первым среагировал на появление девушки Саймон.

— Пума! — Вскочил со стула, подошел, взял за руку. — Рад тебя видеть.

Как всегда, элегантен: шелковая сорочка, отутюженные брюки, начищенные до блеска туфли. На его фоне Сорок Два, который год остающийся приверженцем футболок, штанов с накладными карманами и грубых армейских башмаков, выглядел заурядным обитателем трущоб. И новый облик Саймона нравился Еве больше прежнего: после визита к пластику у моложавого брюнета появилось узкое, «породистое» лицо с высокими скулами, немного вытянутым подбородком и тонким носом с маленькой горбинкой. Дополняла портрет идеально выверенная полоска черных усиков. Ну, и запах дорогого одеколона, конечно. Одним словом — аристократ.

Саймон был ветераном движения, примкнул к Сорок Два, когда тот только-только подбирался к открытию троицы. Все эти годы стоял рядом, зарекомендовав себя не только отличным машинистом, но и не менее хорошим менеджером.

— Привет.

Сорок Два тоже поднялся и молча, чуточку неловко, поцеловал девушку в щеку.

— Как тебе Слово?

— Сильно, — честно ответила Ева.

Ей действительно нравились новые речи — ударные и яркие. Профессиональные.

«Но насколько они искренние?»

— Мы как раз говорили с Саймоном о том, что сегодня практически не упоминался Мутабор — один из главных врагов Эпохи Цифры. — Сорок Два отпустил девушку и прошелся вдоль стола. Обстановка в совещательной комнате была спартанской: длинный стол, восемь стульев и коммуникатор на стене. Стены чистые, светлые, покрасили перед прибытием орды, однако без окон веселенький беж немного терялся, выглядел тускло. Без окон любая комната кажется бункером или камерой. — Люди должны привыкнуть к мысли, что Мутабор будет разрушен. — Пророку очень нравилось переиначенное высказывание древнего римлянина, он даже повторил: — Мутабор должен быть разрушен!

И взмахнул кулаком.

— Стратегически неверно замыкаться исключительно на храмовниках, — подал голос Саймон. — В Слове ты развиваешь идеи движения, указываешь путь, даешь людям направление. Наша цель — Эпоха Цифры, а не развал храма.

— И развал храма тоже, — не согласился Сорок Два. — Мы не прекратим давления до тех пор, пока они не одумаются. — Он перевел взгляд на Еву: — Как считаешь? Кстати, ты отлично поработала во Франкфурте.

— Спасибо.

— Прямые трансляции шли по всем основным каналам.

Он искренне считал, что это очень важно. Зато не знал имени убитого доктора. Доктора Заура. Доктора Скотта…

— Всего лишь оплеуха, — махнул рукой Саймон. -

Ничего личного, Пума, ты поработала на славу, но подобными акциями храмовников не свалить.

— Вот именно — не свалить! — перебил Хоста разгорячившийся пророк. — Против Мутабор должны выступить все, от мала до велика! Все должны понять, что Эпоха Цифры и Мутабор несовместимы. А поскольку человек Эпохи Цифры есть человек будущего, следующая ступень развития, личность, приблизившаяся к богу, то храмовники — не просто отрицающие этот факт фанатики, они — не люди. Вот что мы должны донести до мира: храмовники — не люди! — Сорок Два победоносно посмотрел на помощников. — Именно поэтому меня не устроило сегодняшнее Слово: мы не плюнули в Мутабор.

Несколько дней назад пророк тоже выражал неудовольствие содержанием Слова, тоже ругался. Тогда Пума решила, что он просто выпускает пар, а сейчас вдруг подумала: сам ли Сорок Два начитывает свои речи? Или его голос моделируют, чтобы не отвлекать руководителя движения от важных дел? А он иногда даже забывает просмотреть заготовленный текст…

Все меняется.

— Ну, хорошо, допустим, мы вдолбим нашим людям понимание того, что храмовники не имеют права на существование, — согласился Саймон. — Но что дальше? В любом случае тактика не приносит плодов — Мутабор получил кучу оплеух, но ведет себя так, словно ничего не происходит.

— А меня беспокоит, что СБА не чешется, — негромко произнесла Пума. — Фактически мы убиваем работников корпорации, а безы даже с заявлением на эту тему не выступили. Все нападения рассматриваются как стихийные выступления хулиганствующих толп.

Сорок Два неопределенно пожал плечами.

— Полагаю, СБА, так же как мы, считает, что Мутабор производит «синдин», — протянул Саймон. — Этим и объясняется бездействие: Моратти ждет, что храмовники прибегут к нему за защитой.

— И он выдавит из них секрет «синдина»?

— Ага.

— То есть мы действуем на руку безам?

— Мы ждем, с кем решит договориться Милостивый Владыка.

— Но если храмовники отдадут секрет «синдина» СБА, то…

— Кому угодно! — неожиданно выдал Сорок Два.

— Что? — Ева ошарашенно уставилась на него. — Кому угодно?

— Кому угодно! — повторил пророк. — Главное, чтобы секрет производства «синдина» покинул Храм, а кому они его откроют — не важно: нам, СБА, «Фарма-1» — плевать! То, что знают двое, знает и свинья. Мы не можем подкупить храмовников или забраться в их компьютерную сеть, но как только секрет выйдет за стены Мутабор, мы его узнаем. И тогда никто и ничто не сможет нас остановить.

Ева вздрогнула. «Синдин» убивает…»

— Логично, — признал Саймон.

Сорок Два с некоторым удивлением посмотрел на промолчавшую Пуму, после чего развил мысль:

— Мы должны усилить давление, должны нанести по-настоящему серьезный удар, такой удар, чтобы Мутабор покачнулся. Нет! Не покачнулся, а встал на колени! Мутабор должен быть разрушен! Я так хочу!

И Ева неожиданно для себя подумала, что всемогущество крепко дает по мозгам. Сорок Два полугодовой давности не сделал бы такого заявления. Не вел бы себя как взбесившийся фюрер, не призывал бы к тотальному уничтожению инакомыслящих. Но тот Сорок Два, у которого была лишь кучка последователей, горящие глаза и неясное будущее, остался в прошлом. Он вырос в другого Сорок Два, в сильного и уверенного пророка, контролирующего межконтинентальную сеть наемников, огромные финансовые потоки и имеющего в своем распоряжении пять «Тек-9», благодаря которым армия тритонов растет не по дням, а по часам. Сорок Два никогда не говорил, откуда появились «Теки», ограничившись коротким: «Заключил сделку с Дьяволом и оплатил ее пятью миллиардами». Но только ли деньги пошли в оплату? В старых сказках Дьявол охотился за душами людей.