Мечты сбываются - Патриция Мэтьюз

Не знаю, как описать этих странных и необычных людей. Несмотря на всю их первобытность, они не так уж просты. В Сиднее я, как и остальные, считал туземцев диким народом с примитивной культурой, но теперь, живя среди них, понимаю, что все мы заблуждались. Их жизнь подчиняется системе правил, возможно, более стройной, чем наша. С детства их учат послушанию, а тех, кто осмеливается перечить, наказывают. Закон здесь один для всех, и все люди представляют одинаковую ценность.

Я среди них чужой, и они обращаются со мной как с неразумным ребенком, но я очень стараюсь скорее научиться всему необходимому и поэтому не вызываю у них гнева или раздражения. Их обычаи я нахожу полными бесконечного очарования и постараюсь по возможности больше писать в этом дневнике о местной культуре. Мой запас чернил заканчивается, но я нашел им замену – некое красящее вещество, получаемое из коры определенных деревьев. Раздобыть же перо при здешнем изобилии птиц не составляет труда.

День шестидесятый.

Я достиг некоторых успехов в изучении языка и постепенно завожу друзей среди туземцев. Старый Бининувуи, похоже, относится ко мне, с одной стороны, как к сыну, с другой – как к забавному животному. С каждым днем я узнаю все больше нового и все успешнее мне удается следовать обычаям племени.

Туземцы, которых я видел в Сиднее и его окрестностях, жили преимущественно оседло, однако я обнаружил, что по натуре они кочевники и остаются на одном месте только до того момента, пока местность, где они охотятся и собирают плоды природы, им что-то приносит, а затем перебираются на другую территорию. Из-за этих частых перемещений они не строят постоянных жилищ и, если погода портится, просто воздвигают укрытия. Когда начинает дуть ветер – а он здесь бывает очень свирепым, – жилища быстро сооружаются из ветвей деревьев, а дыры затыкаются травой или соломой. Чтобы такую постройку не снесло ветром, используют камни либо просто привязывают хижину лианами к стволу дерева.

На прошлой неделе мы встретились с другим племенем. Не обошлось без громких криков и угрожающих потрясаний копьями, но все же кровопролития удалось избежать. Насколько позволило мое ограниченное знание языка, я понял, что шел спор по поводу каких-то территорий.

По характеру аборигены в большинстве своем миролюбивы, однако и у них случаются стычки, иногда даже между женщинами, которые в драке не менее отчаянны, чем мужчины. Я оказался свидетелем драки двух женщин, когда одна из них покалечила другую заостренной палкой, которой обычно выкапывают батат, составляющий основу их рациона. Такой палкой можно убить человека.

Пища туземцев весьма разнообразна: они едят все, что попадается на их пути. Мужчины охотятся на кенгуру, эму, опоссумов, коала, различных птиц и ловят рыбу, когда оказываются у воды. Кроме того, они едят всяких насекомых и гусениц, которые у них считаются деликатесом. Женщины собирают растительную пищу: семена, орехи, ягоды, корешки, клубни и добывают сердцевину пальм. Основным продуктом питания туземцев является своеобразный хлеб. Это запеченные в золе лепешки из пресного теста, приготовленного из различных размолотых семян, смешанных с водой. Должен признаться: мне потребовалось какое-то время, чтобы привыкнуть к их пище.

Теперь я хотя бы частично овладел их языком и даже понимаю кое-что из тех историй, которые они рассказывают по вечерам у костров. Насколько я понял, все они верят в добрых и злых духов и в волшебство. Они считают священными определенных животных и птиц, некоторые деревья или даже целые рощи, кое-какие камни. В нашем племени есть маг, или колдун, который всегда располагается на некотором расстоянии от основного лагеря. Считается, что он очень силен в своем деле, и поэтому пользуется всеобщим уважением. Колдун носит древний амулет, который мне не довелось увидеть. Именно этот амулет и издает тот устрашающий раскатистый рев, который я когда-то слышал. Когда я слышу этот звук, я четко осознаю расстояние, отделяющее меня от мира, называемого цивилизованным, и у меня возникает непреодолимое желание молиться, только я не знаю, какому Богу.

Туземцы верят во что-то, что они называют «мир видений», в котором смешиваются прошлое, настоящее и будущее. Эти видения для них очень важны. Они верят, что с помощью видения можно материализовать все что угодно, даже детей. Это единственное племя из всех, о которых я слышал, где половые отношения никак не связывают с зачатием. Просто поразительно!

Удивительны также их рисунки, выполненные в весьма необычной манере и обладающие своеобразной строгой красотой. Туземцы выцарапывают сложнейшие узоры на камне и коре, а также рисуют и вырезают орнаменты на своем оружии. Из музыкальных инструментов здесь больше всего распространены очень длинные трубки, издающие громкий, пронзительный звук. Обычно они звучат в паре с «ударными инструментами», представляющими собой, например, два куска твердого дерева, которыми постукивают друг о друга. Под музыку люди с удовольствием танцуют и поют. Они часто устраивают праздники, называемые корробори. Еще туземцы любят игры, которых у них, по-видимому, очень много.

Короче говоря, несмотря на то что много сил уходит на охоту и добычу пропитания, у них еще остается достаточно времени на то, чтобы наслаждаться музыкой, танцами, пересказыванием историй и рисованием. Хотел бы я сказать то же самое о простом человеке в Англии!

Вчера мы пришли на берег большого озера, несомненно, того самого, которое я искал вначале. Это место, очевидно, хорошо знакомо туземцам. Похоже было, что они возвращаются домой после долгого отсутствия. Племя явно намерено задержаться здесь на некоторое время, так как все дружно взялись за строительство, так сказать, полустационарных хижин.

День сто двадцатый.

Как были бы шокированы моя семья и друзья из Лондона, если бы увидели, каков я сейчас! У меня выросла борода, кожа потемнела от солнца, а одежда износилась до такой степени, что на мне осталась лишь набедренная повязка наподобие той, что носят мои спасители. Вероятно, с большого расстояния меня можно принять за одного из аборигенов. Моя прежняя жизнь так далеко ушла в прошлое, что я редко вспоминаю о ней и больше не могу вызвать в памяти лица жены и детей. Но тем не менее, хотя это и может показаться странным, я не чувствую себя несчастным. Теперь, когда я привык к физическим тяготам моей новой жизни, я нахожу в ней определенную прелесть и покой.

Бининувуи научил меня пользоваться копьем и еще одним очень странным орудием, которое они называют бумерангом. Этот бумеранг представляет собой серповидный кусок дерева и имеет способность при умелом броске возвращаться к хозяину. С помощью своих новых приятелей я изготовил оружие и инструменты, которые должны быть у каждого мужчины племени. Следует признаться, что, обзаведясь всем необходимым, я почувствовал себя мужчиной в полном смысле этого слова.