Вторая итерация - Евгений Южин

Итак. Я в Союзе. Ага. Ну, это ясно. Станица Рождественская – есть такая. Есть станция – об этом я и сам догадался. Есть подходящий поезд вечером – купил билет в отдельное купе. Кстати, денег не особенно много. У них тут была какая-то деноминация, и я с трудом ориентировался в текущих ценах, но по стоимости поездки до столицы догадался – долго я не протяну. Смарт Миутиха не отзывался, оставил ему несколько сообщений – на всякий случай. Порылся в текущих новостях, понял, что безнадежно потерялся. Мир казался совершенно чужим. Вроде знакомые слова, страны, но с моим прошлым никак не вяжутся, не стыкуются. Кто-то с кем-то встречается, Москва выражает озабоченность. Вроде не воюют, и то хорошо. Станция на Луне в очередной раз обезлюдела. Решил – забить. Для меня сейчас важно просто освоиться, пережить неожиданное возвращение, а там – видно будет.

5

Поезд был безлюден, шикарен и быстр. Рано утром разбудил поездной. Как водится, к этому уже начал привыкать, не человек. Всю дорогу я развлекался с этим неугомонным искусственным интеллектом. Его заботило все – от климата в моем купе до аэрации воды в душе. Нечего и говорить о еде и массаже – у вас билет «все включено». Так что просыпался я отдохнувший и бодрый. Земля еще давила, но я уже умудрялся время от времени забывать об этом – видимо, разница в тяготении была не такой уж критичной. Кроме того, поездка оправдала в моих глазах преувеличенную стоимость билета – вероятно, я, слабо ориентируясь в деталях, приобрел самое дорогое, что было.

Разглядывая в окно проплывавшую Москву, ощутил некоторое беспокойство – что с Михаилом? С Мариной – его супругой? Удастся ли их найти? Или я буду вынужден в одиночку осваивать еще одну планету – пусть и родную, но такую, как оказалось, незнакомую.

Москва пахла свежестью. Вокзал прятался в тени, но безоблачное синее небо обещало скорое явление его величества Солнца во всей мощи. Я разглядывал ничуть не изменившиеся силуэты Казанского вокзала, наслаждаясь моментом, вероятно недолгим, пока все казалось знакомым и привычным.

– Злобин?

Не сразу догадался, что обращаются ко мне, – за годы на Мау отвык от собственной фамилии. Пара молодых парней – один повыше и помоложе, держится чуть в стороне, другой постарше, со слегка отрешенным взглядом, как будто рассматривает что-то за моей спиной.

– Чем обязан? – ответил сухо, хотя уже начал догадываться, кто это.

– Вам придется пройти с нами.

Вот так вот сразу – ни тебе «здрасьте», ни тебе «пожалуйста» – пройдемте!

– С какого перепуга? Может, представитесь, для порядка? – набычился я.

Незнакомцы удивленно переглянулись. Молодой, что держался в стороне, потрогал висок и негромко, со странным выражением в голосе объявил:

– Он без модуля.

Старший озадаченно замешкался, даже отступил на полшага, представился, зачем-то тыкая пальцем у себя перед грудью:

– Полиция Москвы, старший оперуполномоченный Васильев. – Оглянулся на напарника, ткнул пальцем в воздух, добавил: – Оперуполномоченный Сахно.

На мгновение показалось, что зрачки в его глазах мелькнули чем-то зеленым – неярко так, без света, как будто подернулись на неуловимый миг болотной дымкой. Я посмотрел на высокого, тот замер, разглядывая меня почти с восхищением – даже рот приоткрылся. Чего это он?

– А документы теперь что, уже не предъявляют? – искренне поинтересовался я.

Реакция оперов была странной – их лица вытянулись, старший нахмурился, чувствовалось, что я нарушил какой-то внутренний порог, но сказать ничего не успел, вмешался молодой:

– Гош, да у него вообще кроме смарта – ничего!

Старший оглянулся, показалось, выпрямился, теперь и он выглядел удивленным, негромко буркнул, обращаясь к напарнику:

– Из идейных, что ли? – Его лицо приобрело сухое казенное выражение, голос потяжелел. – Достаньте смарт, господин Злобин.

Я не видел причины отказываться и вытащил свой одноразовый доступ в большой мир.

Младший хихикнул. Старший несколько секунд тупил, уставившись на устройство в моей руке, посмотрел на меня, оглянулся на напарника, его лицо вновь поменялось – теперь это была смесь дружелюбного любопытства и непонятного веселья, как если бы я устроил этой парочке бесплатный аттракцион.

– Хрена себе древность! – с восхищением протянул младший.

– Вы где его взяли? – с искренним любопытством поинтересовался Васильев.

– В автомате, – так же искренне ответил я.

– Где? – удивился молодой.

– Терминал для изолятов, – прокомментировал тому Васильев и кивнул мне: – Оптику включите и на нас наведите.

Пока я тормозил, разглядывая собственный смарт, молодой пододвинулся ближе, взглянул, вытягивая шею, на экран и, не спрашивая моего разрешения, быстро ткнул пальцем в одну из иконок. На экране замелькали ноги Васильева, обведенные кучей разноцветных рамок. Тут уже включилась моя собственная забуксовавшая соображалка, и я навел смарт на оперативников, которые, как обычные пацаны, замерли передо мной, скалясь и позируя с видимым удовольствием. Экран расцветило мельтешение значков, среди которых выделялась парочка щитов с Георгием Победоносцем, прочно прилипшая к груди моих визави. Я же, уже догадавшись, что происходит, изумленно рассматривал настоящую россыпь разнокалиберных меток, кружившую в кадре, – одни прочно прилипли к зданиям, путям и даже фонарям, другие – испуганными цветными бабочками кружили вокруг. Я развернулся к стоявшему рядом поезду и ткнул пальцем в неприметную табличку, казалось бывшую частью вагона, которой, однако, в реальности не наблюдалось. Та послушно развернулась, брызнув кучей текста и таких же цветных насекомых. «Поезд номер 30, вагон 1», – успел прочесть я, пока меня не отвлек тот, кто назвался Васильевым.

– Господин Злобин, поверьте, я давно так не веселился, но давайте все же не будем терять наше время. Пройдемте, машина ждет нас. Наши полномочия рассмотрите по дороге. Если у вас какие-то планы, сообщите, и мы разошлем уведомления.

– Хорошо, – кивнул я, теряясь в догадках, о каких уведомлениях идет речь. – Пойдем, раз ждет.

Пока шагали по перрону, я постоянно крутил смарт, убеждаясь, что от меня все это время прятался