Американский плохиш (ЛП) - Эдди Кливленд

Я смотрю на Криса, на его бесстрастность, а он просто сидит и пялится в окно. Мне хочется потрясти его и обнять одновременно. Хочется приласкать его, и сказать ему, что я знаю, как тяжело ему с тех пор, как он потерял отца.

Ну, Джоел не был его биологическим отцом, но Крис этого не знал. Ему было только два года, когда мы с Джоелом начали встречаться. До этого Джоел пытался добиться меня своим странным образом. Свой первый год программы подготовки медсестёр, я провела будучи с огромным животом, в котором рос ребёнок, и я не спешила искать себе мужчину.

Пока остальные девочки из моей программы гуляли и встречались на «пьяные уикенды», я жила с мамой и старшей сестрой, учась по книгам двух видов. «Медсестринство» и «Чего ждать, когда ждёшь ребёнка».

Тяжёлый труд и жертвы были оправданы, потому что я выпустилась с высшим баллом, и мой маленький мальчик подбадривал меня на выпускном.

Когда Джоел и я после колледжа получили свою первую работу в том же госпитале, я увидела его в другом свете. И я не имею в виду яркие флуоресцентные лампы больницы. Он был не самым возбуждающим парнем, и самым красивым, но он был добрым, и его хотелось уважать. Он знал, что Крис — сын Мака, но всегда относился к нему, как к своему.

Когда Крису исполнилось три года, мы устроили небольшую свадьбу. Джоел усыновил Криса, и тогда всё показалось идеальным. Конечно, шесть лет назад я не знала, что Джоел погибнет в аварии, а Мак вернётся в Колорадо.

Может, мама сможет присмотреть за Крисом, пока я буду разбираться со всем этим дерьмом в школе? Я морщусь от мысли о том, что придётся просить свою шестидесятипятилетнюю маму присмотреть за моим ребёнком, который истощает меня в мои двадцать с хвостиком. Хотя, моя сестра до сих пор живёт с ней, так что это не будет выглядеть так, будто я бросаю её на съедение волкам. Кроме того, Крису может помочь строгое воспитание, которое помогло вырасти мне.

Так. Стоп!

— Кто такая Ханна? — имя, которое мой сын обронил ранее, теперь плавает на поверхности моих бурлящих мыслей.

Крис смотрит перед собой на машину, и улыбка а-ля Мак проявляется на его лице.

— Она, эм… дочь мистера Вона, — признаётся он, глядя вверх на меня из-под козырька своей кепки.

Я проглатываю улыбку. Не хочу поощрять его, но я знаю, что уже слишком поздно. Я прыскаю со смеху, и хохот вырывается из моего горла, пока я трясу головой. Если я не посмеюсь над этой смехотворной сделкой, которую заключила, я умру.

Каков отец, таков и сын.

Господи, помоги мне.

Глава 13

Мак

2014

— Ладно, не забывай, что ты ещё не можешь на нём ровно стоять, и я также не хочу, чтобы ты пускался в полноценный бег, — Лорен до сих вычитывает мне мораль. Она всё утро притворяется, что между нами ничего нет, кроме отношений пациент-медсестра.

Вот чего мисс Профи не понимает, так это того, что я видел, как её взгляд облизывает каждый дюйм моего тела. Также я заметил, как её глаза были прикованы к выпуклости в области моего паха. Может ей, своим маленьким шоу и удается одурачить персонал, но я потерял ногу, а не зрение. Ей придётся лучше стараться, чтобы пустить пыль в мои бледно-голубые глаза.

— Просто трусца, я понял, — перебиваю я, и она дерзко смотрит на меня. Я знаю, что она ненавидит, когда я вот так отшиваю её, но я чертовски долго ждал, чтобы получить этот опорный протез из углеволокна, чтобы плестись в заднице и слушать инструкции о том, как бегать.

Я знаю, как бегать.

— Да, просто трусца, — упрямо отвечает она, завязывая двойным узлом ярко-голубые шнурки на своих кроссовках. — И я помогу тебе сделать первый прыжок, чтобы ты мог сказать мне, есть ли у тебя с этим проблемы, ладно?

Я спрыгиваю в лавочки, и меня удивляет пружинящее свойство протеза. От такого маленького движения я уже чувствую себя легче и быстрее, а я ещё даже шагу не сделал.

— Понял, — прикладываю три пальца к брови, и лениво салютую, когда у нее на носу появляются эти мелкие морщинки отвращения, пока она, глядя на меня хмурится. Её нижняя губа покрыта блеском для губ, и из-за чего она кажется слегка выпяченной.

Боже, как же я хочу потянуть эту губу зубами и слегка прикусить её. Я хочу почувствовать жар её дыхания на своей коже, когда заставлю её выкрикивать моё имя. Мне кое-как удаётся оторвать от нее взгляд, вернуть его к беговой дорожке и решить, что я пущу эту накопленную энергию на небольшую пробежку вместо того, чтобы думать о круглой сексуальной попке Лорен, которую она нарочно выставляет в своих штанах для йоги. Или её полные торчащие сиськи, которые едва ли помещаются в её коротком топе.

Как я уже говорил, она не одурачит меня своим притворством.

Даже если я дождаться не могу своего первого забега на протезе, я отстаю от Лорен всего на чуть-чуть. То есть, нет ведь смысла в том, чтобы выпускать такой сладкий вид из поля зрения? Когда я ушёл в армию, ей оставалось лишь несколько месяцев до совершеннолетия. Я помню её восемнадцатилетней — она была неописуемо красивой, даже когда её тело ещё было вытянутым и немного странным.

Теперь, когда ей двадцать восемь, она напоминает богиню. Её телосложение обрело изгибы, из-за которых даже пастор готов сломать себе шею, лишь бы посмотреть на неё ещё раз. Тяжело сконцентрироваться, когда всё, о чём я могу думать, это насколько нам лучше будет в постели теперь, когда у обоих есть немного опыта за плечами.

Пока мы стоим рядом на беговой дорожке, Лорен вытягивает руки позади себя для самой ненужной растяжки. Знаете, мышцы и так неплохо расслабляются после бега. И что дальше? Йога в позе собачки? Это ведь самый практичный способ растянуть её ноги, разве нет? Несмотря на это, я впитываю её шоу с выставленными сиськами, которые она суёт мне, когда выгибает спину.

Я не до конца уверен, в чём состоит её игра. Мне предельно ясно, что она хочет, чтобы я её заметил. И, ну, это в своём списке она может отметить галочкой как «сделано». Сделано, и ещё раз сделано! С другой стороны, она отстранённая и холодная со мной. Я не могу решить, хочет ли она насладиться случаем, или ей всё ещё нужно пространство после того, как она год назад потеряла своего мужа.

Хватит парить себе этим мозг. Если она хочет, чтобы я бегал вокруг неё кругами, пока она получает из этого какой-то извращённый кайф, я просто здесь на дорожке дам ей почувствовать привкус ее же пилюли.

— На старт, внимание, вперёд! — выкрикиваю я, и срываюсь в бег широким шагом.

— Мак! Я сказала «трусцой» — кричит она позади меня, и раздражение сочится в каждом ее слове. Я слышу топот её ног по дорожке, пока она пытается меня догнать. Моя биологическая нога и протез отрываются от дорожки, соревнуясь с биением моего сердца, чтобы понять, что может работать быстрее. Сладковатый запах ветхости доносится до моего обоняния, и я вдыхаю полной грудью. Это напоминает мне о том, что не каждая смерть — болезненна и ужасна, иногда она может быть прекрасной.