И быть подлецом (сборник) - Рекс Стаут

– Очень сожалею, Нат, – твердо сказала мисс Фрейзер, – но это так. Тут уж ничего не поделаешь.

– Это и есть, – спросил Вульф, – ваш роковой секрет?

Она кивнула.

– О господи, что же может быть хуже? А если это станет известно? Например, если узнает Леонард Лайонс? Первые несколько раз я пыталась пить, но так и не смогла. Я хотела убрать из программы то место, когда подают напиток, но к тому времени люди из компании «Хай-Спот» просто помешались на этом, особенно Андерсон и Оуэн. И я, конечно, не могла сказать им правду. Я притворялась, что пью, или отпивала чуть-чуть, но даже от нескольких глотков мне становилось плохо. Наверно, это аллергия.

– С чем я вас и поздравляю, – выразительно произнес Вульф.

– Боже мой, – прошептал Трауб. Он указал пальцем на Вульфа. – Крайне важно, чтобы это не вышло наружу. Никто не должен узнать!

– Это уже вышло наружу, – спокойно произнесла мисс Коппел.

– Итак, – осведомился Вульф, – вы чем-то заменили «Хай-Спот»?

– Да, – признала мисс Фрейзер и продолжила: – Это был единственный выход. Мы использовали черный кофе. Я пью его галлонами и люблю и горячий, и холодный. С сахаром. Цветом он похож на «Хай-Спот», такой же темно-коричневый, и в бутылке его в любом случае от газировки не отличишь. Мы заменили прозрачные стаканы на темно-синие, чтобы скрыть, что напиток не пузырится.

– Кто готовит кофе?

– Моя кухарка, у меня в квартире.

– Кто наливает его в бутылку?

– Она же. Она наливает кофе в бутылку из-под «Хай-Спота» и закрывает крышкой.

– Когда? В день передачи?

– Нет, потому что кофе не успел бы остыть. Она делает это за день до передачи и ставит бутылку в холодильник.

– Не в студии?

– О нет, в моей кухне.

– Это она наклеивает скотч?

– Нет, это делает мисс Вэнс. Утром Элинор берет бутылку – она всегда заходит за мной, чтобы вместе ехать на радио, – наклеивает на нее скотч и везет на студию в своей сумке, а там ставит в холодильник. Ей нужно действовать осторожно, чтобы никто не увидел, как она это делает.

– А мне полегчало, – вдруг объявил Билл Медоуз и, вынув носовой платок, вытер лоб.

– Почему это? – удивился Вульф.

– Я знал, что рано или поздно все выйдет наружу, и рад, что до этого докопались вы, а не полиция. До чего дурацкий фарс это был – все эти выяснения, кто имел зуб на того парня, Орчарда. Никто не хотел отравить Орчарда. Яд был в кофе, и Орчард выпил его по ошибке.

Его заявление доконало Трауба. Издав стон, он в отчаянии качал головой.

Вульф нахмурился:

– Вы хотите сказать, полиция не знает, что в бутылке с ядом был кофе?

– О, конечно они знают. – Сейчас Билл хотел помочь. – Но они держали это в секрете. Как вы заметили, этого не было в газетах. И никто из нас не разглашал тайну – сами понимаете почему. Им известно, что в бутылке был кофе, но они считают, что кофе предназначался Орчарду, тогда как на самом деле его приготовили для мисс Фрейзер. – Билл подался вперед, выражение его лица сделалось очень серьезным. – Черт возьми, разве вы не видите, какая опасность нам грозит? Если мы расскажем, как все было на самом деле, и это получит огласку – нашей программе конец! Нас вышвырнут из эфира. Но пока мы помалкиваем, все продолжают думать, будто яд предназначался Орчарду. Вот почему я назвал это фарсом. Итак, мы никому ничего не сказали, и, что касается меня, я буду молчать и дальше.

– Как вы объяснили полиции присутствие кофе в бутылке?

– Никак. Мы не знаем, как в бутылку попал яд, верно? И точно так же не знаем, как там оказался кофе. Что же еще мы могли сказать?

– Полагаю, ничего, раз уж вы скрыли правду. А что вы сказали про скотч?

– Ничего.

– Почему?

– Нас об этом не спрашивали.

– Вздор. Конечно спрашивали.

– Меня не спрашивали.

– Спасибо, Билл, – Маделин Фрейзер улыбнулась ему, – но нет никакого смысла спасать обломки. – Она повернулась к Вульфу: – Он пытается защитить меня от обвинения… как это называется – сокрытие улик? Помните, мы рассказывали, как после прихода врача мистер Стронг взял со стола четыре бутылки и хотел с ними уйти, повинуясь порыву безумия. Мистер Трауб и я отняли их у него и вернули на стол.

Вульф кивнул.

– Ну вот, именно тогда я сняла скотч с бутылки.

– Понятно. Боже мой! Удивительно еще, как это ваша компания не собрала все бутылки и стаканы и не отправилась к ближайшей раковине их мыть. – Вульф снова перевел взгляд на Билла: – Вы сказали, что мистер Орчард выпил отравленный кофе по ошибке. Как это произошло?

– Кофе дал ему Трауб. Трауб не…

Со всех сторон послышались протесты. Трауб даже вскочил с кресла для пущей убедительности.

Но раскрасневшийся Билл не сдавался.

– Раз уж мы начали говорить, – настаивал он, – лучше сказать все.

– Ты не уверен, что это был Нат, – твердо заявила мисс Коппел.

– Конечно уверен! Ты прекрасно знаешь, что так и было! Тебе известно, что все мы – все, кроме Лины, – видели, как Орчарду досталась ее бутылка. Конечно, бутылку дал ему Трауб, потому что Трауб единственный не знал о скотче. Во всяком случае, я это видел! Вот как было дело, мистер Вульф. Но когда за нас взялись копы, все мы, не сговариваясь, решили: лучше нам забыть, кто поставил бутылку перед Орчардом. Мы и забыли. Но теперь, когда вы знаете про скотч, я это вспомнил, и другие должны бы вспомнить.

– Прекрати попытки защитить меня, Билл, – пожурила его мисс Фрейзер. – Это была моя идея – насчет того, чтобы не вспоминать. Все начала я.

И они снова заговорили все разом. Вульф поднял руку, останавливая их:

– Пожалуйста! Мистер Трауб, не имеет никакого значения, ответите вы утвердительно или отрицательно, если вы единственный не знали, что одна из бутылок помечена. Однако я спрошу для проформы: вы поставили ту бутылку перед мистером Орчардом?

– Не знаю, – воинственным тоном ответил Трауб, – и мне все равно. Медоуз тоже не знает.

– Но вы же помогали передавать стаканы и бутылки?

– Я же сказал, что помогал. Думал, это забавно. – Он развел руками. – Забавно!

– И еще одно, – обратилась Маделин Фрейзер к Вульфу. – По словам мистера Медоуза, все видели, что мистеру Орчарду дали мою бутылку, – кроме меня. Это верно лишь отчасти. Сначала я ничего не заметила, но, когда подняла стакан, чтобы отпить из него и почувствовала запах «Хай-Спота», то поняла, что мой кофе достался кому-то другому. Я сделала вид, будто пью, а когда продолжила передачу по сценарию, то увидела, что бутылка со скотчем стоит немного ближе к Орчарду, чем ко мне, – как вам известно, он сидел напротив меня. Требовалось быстро решать, что́ делать. Проблема была не во мне и «Хай-Споте», а в Орчарде и кофе. Я боялась, как бы он не ляпнул, что у напитка вкус кофе, тем более что Орчард уже сделал два больших глотка. Я почувствовала облегчение оттого, что он явно не собирался ничего говорить. И тут он вскочил с ужасным воплем… Таким образом, сказанное мистером Медоузом верно лишь отчасти. Полагаю, он снова меня защищает, но мне надоело, что меня все защищают.

– Он не слушает, Лина, – заметила мисс Коппел.

Этот вывод имел под собой основания, но был ли он правильным? Вульф откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Даже мне могло показаться, что он собирается вздремнуть, если бы не два «но». Во-первых, приближалось время ужина, а во-вторых, кончик его правого указательного пальца вычерчивал кружки́ на подлокотнике кресла, снова и снова. Молчание длилось несколько секунд, прошла минута и началась вторая.

Кто-то заговорил.

Вульф приоткрыл глаза и выпрямился.

– Я мог бы, – сообщил он не то себе, не то им, – пригласить вас остаться на ужин. Или попросить вернуться сюда после ужина. Но если мисс Фрейзер надоело, что ее защищают, то мне надоело, что меня обманывают. Есть вещи, которые мне нужно знать, но я не собираюсь вытаскивать их из вас клещами. Если вы готовы поделиться ими со мной, то я готов их услышать. Вы знаете, о чем идет речь. Теперь представляется очевидным, что имела место попытка убить мисс Фрейзер. Какие еще доказательства поддерживают эту версию? Нет ли доказательств, противоречащих ей? Кто хочет, чтобы мисс Фрейзер умерла, и почему? Есть ли мотив у кого-то из тех, кто имел доступ к кофе с того момента, как его налили в бутылку в квартире мисс Фрейзер, и до той минуты, когда кофе подали на передаче? И так далее. Я не буду ставить все эти вопросы. Вам известно, чего я хочу. Кто-нибудь из вас даст мне ответ?

Он обвел взглядом присутствующих. Никто не произнес ни слова.

– Возможно, кого-то из вас, – предположил он, – стесняет присутствие остальных. В таком случае не хотите ли вы вернуться сюда позже? Сегодня вечером?

– Если бы у меня было что вам сказать, – заявил Билл Медоуз, – я бы сказал сейчас.

– Несомненно, сказали бы, – согласился Трауб.

– Вряд ли, – мрачно произнес Вульф. – Чтобы вытянуть из вас что-нибудь, потребовалась бы еще одна мисс Шепард. Вот вам другой шанс: если вы предпочитаете не договариваться о встрече в присутствии других, мы всегда здесь, у телефона. Но я бы не советовал вам тянуть. – Он оттолкнул кресло и выпрямился. – Вот и все, что я хотел вам сказать, а вам, как я вижу, нечего сказать мне.