Русские сказки - Роман Злотников

— Таркив — это, насколько я помню, где-то на юге. А как ты объяснишь наш отъезд в совершенно противоположном направлении?

Айвен беспечно дернул плечом:

— Ну, это несложно. Наши друзья уверены, что майор тоже высокопоставленная особа. И я просто обязан сделать все для его благополучной эвакуации. Так что мой отъезд на север вполне объясним.

— Возможно. А мой?

Круифф резко выпрямился и сжал ладонями виски:

— О, дьявол. Об этом я не подумал. А ведь они вполне могут спросить об этом. Или предложат, чтобы майора сопровождал ты, а мне надлежит заняться моей так называемой миссией…

Пилот вздохнул:

— То-то и оно. Оба помолчали.

— Да ладно. — Русский успокоительно махнул рукой. — Я вполне могу остаться вроде бы как для связи, а через некоторое время отправлюсь за вами вслед. Айвен бросил на пилота подозрительный взгляд. Тот ответил ему невинной улыбкой:

— Уж не сомневаешься ли ты в моей способности преодолеть здешние смешные границы?

Круифф медленно покачал головой:

— В твоих способностях я нисколько не сомневаюсь. Я сомневаюсь в твоем благоразумии.

Русский слегка поморщился, нагнулся к столу, быстро подцепил вилкой маринованный грибок и отправил его в рот.

— А если даже и так? С моим уровнем подготовки я думаю, сумею выпутаться из ситуаций, в которых могу здесь оказаться, по крайней мере в девяноста случаях из ста. Так почему бы не попробовать вмешаться?

— Я бы на твоем месте не очень-то рассчитывал на вашу подготовку, — вздохнул Круифф. — Учитывая, что действие этого, назовем его фактором X, с течением времени усиливается, все твое преимущество может сойти на нет, причем довольно быстро.

— Но ведь мы с тобой, в отличие от местных, обладаем серьезной подготовкой к действиям в условиях комплексного психоподавления. Кроме того, действие Х-фактора усиливается и для всех остальных, не так ли? Значит, ухудшение будет пропорциональное и я все равно остаюсь в выигрыше, даже при прочих равных условиях.

— Ну, я бы не был так уверен в этом. Ведь пока что мы с тобой здесь чужие. Может быть, на нас он действует сильнее. Вот ведь майор — он до сих пор не очнулся.

Пилот задумался:

— Ну что ж, возможно, ты прав. И все же я хотел бы рискнуть. Могу пообещать, что если я вдруг почувствую, что вероятные последствия, о которых мы с тобой говорили, действительно имеют место, то немедленно брошу все и отправлюсь за вами вслед.

Айвен сердито блеснул глазами:

— Нет, я запрещаю тебе. Все может кончиться тем, что к тому моменту, когда ты решишь отправиться вслед за нами, Х-фактор уже так подействует на тебя, что ты будешь просто не в силах это сделать или, как майор, впадешь в бессознательное состояние. — Айвен умолк, пристально глядя на русского и стараясь вложить в свой взгляд всю силу убеждения. — А я, между прочим, совершенно не расположен объяснять ему, когда он наконец очнется, куда я подевал его единственного в этом мире земляка.

Русский помрачнел и со вздохом склонился над своей тарелкой. Некоторое время оба молча ели, потом Юрий отодвинул пустую тарелку, утер рот уголком салфетки и, скомкав, положил ее на стол:

— И все-таки. Как быть, если они зададут тебе этот вопрос? Насколько я понял, у этого барона Конгельма достаточно возможностей, чтобы перекрыть или хотя бы сильно затруднить нам уход на запад.

Круифф молча налил себе стопку, залпом выпил и пробормотал сквозь зубы:

— Об этой проблеме подумаем, когда — и если — она возникнет.

У столика неслышно нарисовался официант:

— Господа велят подавать десерт?

Они переглянулись и ответили одновременно:

— Давайте.

На следующий день Круифф наведался в банк к господину Максину. В приемной управляющего банка на строгой формы удобных кожаных диванах сидело довольно много народу, но, как только секретарша доложила о его приходе, господин Максин, взволнованный, почти сразу же возник на пороге и пригласил его в кабинет:

— Очень рад, очень рад… Чаю?

— Благодарю.

Они сели в кресла у небольшого чайного столика в углу обширного кабинета. Банкир собственноручно налил чай в изящные фарфоровые чашечки, придвинул гостю вазочку с вареньем:

— Прошу вас, угощайтесь.

— Еще раз благодарю.

Господин Максин поднес чашку ко рту, разок отхлебнул и дрожащей рукой поставил чашку обратно на столик. Было видно, что он не находит себе места от беспокойства и нетерпения.

— Прошу прощения, господин Кройф, — заговорил он возбужденно, — но, если это еще возможно, я бы хотел принять ваше предложение.

Круифф, по примеру хозяина ставя чашку на место, утвердительно кивнул:

— Без всякого сомнения. Вы столько для нас сделали, что я с удовольствием сделаю то, что обещал. Однако позвольте полюбопытствовать, — спросил он после короткого молчания, — что заставило вас изменить первоначальные намерения?

— Как, вы не знаете? Об этом все только и говорят. Четыре дня назад вооруженная банда совершила налет на специальный курьерский поезд и ограбила вагон, перевозивший наличность Государственного банка.

Круифф усмехнулся про себя, однако придал лицу крайне озабоченное выражение:

— Да что вы Говорите! И большая банда?

— Чрезвычайно большая. Человек под сорок. А главарь у них — ромэл. И, что самое страшное, налет произошел всего в тридцати верстах отсюда. Если уж подобные банды безнаказанно орудуют так близко от города… — Банкир в возмущении стиснул руки.

Айвен сочувственно покачал головой:

— Вот видите. Я же говорил. И то ли еще будет… Господин Максин согласно закивал:

— Да, да, вы были абсолютно правы. Собеседники принялись пить чай, рассеянно глядя перед собой в большое окно, затянутое по краям морозными узорами. Круифф повернулся к банкиру:

— Я нынче же договорюсь о местах. Насколько я помню, детишек у вас двое? Господин Максин кивнул.

— Отлично, значит, купе за вами. Там только два спальных места, но… уж как-нибудь. И вот еще что. Поскольку это военный эшелон, то приказ о его отправке может прийти в любой момент, так что вам необходимо перевезти семью в город.

— Всенепременно, — закивал банкир, — сегодня же закажу номера в «Принц-паласе».

— А вот этого я бы вам не советовал, — склонился к нему Круифф, — я наслышан, что эти так называемые «народные патрули» завели привычку вламываться ночью в гостиничные номера и производить самовольные допросы.

— Да что вы говорите? — Господин Максин вздрогнул. — И куда же смотрит полиция?

— Помилуйте, — грустно улыбнулся Айвен, — какая полиция? Когда вы последний раз видели городового? Теперь вместо полиции как раз «народные патрули». Не знаю только, какого это они народа.

— Но что же мне делать? — растерянно пробормотал банкир.

— А вы обратитесь к барону Конгельму. Он любезно согласился приютить у себя нашего больного друга. Да и вашим домашним там будет не в пример покойнее.

— Действительно, — обрадовался господин Максин, — вы знаете, все это так на меня подействовало, что… — Он прижал руки к груди, словно извиняясь.

— О, я прекрасно вас понимаю.

Они еще немного посидели, обсуждая детали. Наконец господин Максин спохватился:

— Да что же это я все о своем да о своем. Ведь, как я понимаю, у вас ко мне дело. Круифф кивнул:

— Да, есть тут небольшое дельце. Могу я вас спросить, ваша связь с зарубежными корреспондентами пока еще надежна?

— Настолько, насколько это пока еще возможно в наших условиях. У нас есть собственный штат вооруженных курьеров, но… Вы сами понимаете… — Господин Максин приложил ладонь ко лбу, голос его повеселел. — Да, кстати, я последовал вашему совету и еще третьего дня телеграфом перевел все валютные счета в мой дочерний банк в Цимрихе, а также, не далее как вчера, отправил туда с курьерами большую часть наличного золота и основные ценности из клиентских сейфов. Они должны добраться туда к концу недели и телеграфировать мне.

— Ну, я надеюсь, что к концу недели нас здесь уже не будет. Однако у меня к вам вот какое дело. — Круифф немного помолчал, серьезно и даже с несколько заговорщицким видом глядя в глаза банкиру. — Те, кто меня послал, — люди чрезвычайно предусмотрительные и, кроме того, обладающие довольно значительными возможностями. А посему, несмотря на постигшую нас ужасную катастрофу, я все-таки получил в свое распоряжение достаточные средства. — Айвен умолк, стараясь подметить, не возникло ли случайно у господина Максина каких-либо сомнений на его счет. Но тот был весь внимание. Можно было продолжать без опаски. — Однако сейчас положение дел таково, что столь значительные средства, Да еще в иностранной валюте, мне совершенно не надобны. Но оставлять их здесь, да еще учитывая, что мы собираемся уезжать, представляется мне совершеннейшим безумием.