Любовь и французы - Нина Эптон

Прежде всего Кристина обращается к принцессам и другим дамам высокого ранга, которые должны поддерживать свое положение в обществе, заявляя, что они играют важную политическую роль как посредницы и миротворицы. Благородные дамы, говорит писательница, должны прилагать все усилия, чтобы восстановить согласие между враждующими баронами. Им надлежит быть осведомленными о всех событиях религиозной и светской жизни. Дамы должны рано вставать, заботиться об управлении своими владениями, говорить вежливо «даже» со слугами, во второй половине дня заниматься шитьем и разбираться в делах своих мужей, чтобы давать им советы касательно всего, что они планируют. Кристина советует дамам не предаваться лени, обжорству и высокомерию (из других произведений поэтессы видно, что эти пороки были обычными для ее современниц), самим проверять свои счета и, по возможности, читать больше благочестивых книг.

Как должны были вести себя эти гордые дамы перед лицом своих мужей? Всегда — как подобает скромным и послушным спутницам жизни. Жена должна была заботиться о мужнином здоровье (часто обсуждая его болезни с лекарем) и тактично отваживать от дома дурно влияющих на благородного господина друзей. Жене надлежало быть покорной мужу, даже в том случае, если у нее не оставалось никаких иллюзий на его счет, поскольку Кристина признает, что многие из них «не отличаются хорошим поведением и не делают ничего, что позволяло бы думать, будто они любят свою жену — хоть умеренно или даже немного». Овдовев, принцесса должна удалиться в свои владения, которыми ей надлежит управлять лично, и там принимать у себя помещиц, крестьянских женщин и посещать больных.

Познания жен баронов и мелкого дворянства должны быть, по мнению Кристины, еще более разносторонними. Эти женщины должны быть способны заменять своих мужей, пока те воюют, и в совершенстве разбираться в феодальных и военных законах. Женам нетитулованных дворян полагалось знать все о сельском хозяйстве и подборе работников. Они должны были объезжать поля и смотреть, чтобы никто из работников не лодырничал, надзирать за пастухами, уметь ухаживать за скотиной и договариваться о ценах на зерно. И, наконец, им надлежало заботиться о том, чтобы во дворе замка было чисто, дабы гости не запачкали свои чулки.

К женам торговцев-горожан Кристина проявляет не столь благожелательное отношение; они, с ее точки зрения, живут чересчур зажиточно и платят недостаточно высокие налоги. Работающие женщины не должны часто посещать таверны, им надлежит отдавать своих детей в школы и обучать какому-либо ремеслу. Дети работников были, похоже, чем-то вроде сельскохозяйственных вредителей, поскольку Кристина советует их матерям следить, чтобы ребятня не проделывала дыр в живых изгородях, не обчищала сады и не воровала фрукты. «И не разоряйте себя тяжбами»,— предостерегает Кристина женщин (от этой привычки их не удавалось отучить никогда и никому). В общем и целом, Кристина де Пизан была самой умной и здравомыслящей женщиной, хотя и немного суровой.

Автор Les Lamentations de Mahieu[64] — человек веселый и terre-a-terre[65] — много написал против брака и женщин. Он утверждал, что мужчине должна быть предоставлена законная возможность испытать свою невесту, прежде чем он окажется связанным с ней на всю жизнь; в конце концов, ни один покупатель не станет приобретать товар без того, чтобы как следует не разглядеть и не ощупать его; с другой стороны, монашеские обеты произносятся людьми только после того, как они год побудут послушниками. Так почему бы не распространить этот обычай и на брачные узы?

Зачем толкать, как в омут, в брак,

Не дав узнать, что там и как?

Ведь прежде чем тонзуру брить,

Дают послушником побыть!

В воображаемом диалоге со Всевышним автор дерзко обвиняет Господа в том, что Он навязал человечеству заповеди, которых сам, будучи холостяком, не придерживается, однако Господь уверяет своего собеседника, что, по Его мнению, брак — сущее мучение, а следовательно — самый верный из способов заслужить венец небесный. Мужьям — поскольку страданий на их долю выпадает больше — на Небесах будут отведены лучшие места, нежели служителям Божиим, и Господь чрезвычайно любезно предоставляет автору возможность увидеть счастливую компанию мужей, освободившихся от брачных уз и наслаждающихся в своем кругу небесными caroles.

Брак нигде так не осмеивался, как в балаганных фарсах, которые сочинял сам народ. Разумеется, эти спектакли не следует воспринимать слишком всерьез, так как ситуации и характеры персонажей в них утрировались с целью рассмешить публику. Но в том, что многих мужей средневековья жены действительно загоняли под каблук, на что те беспрестанно жаловались — и что происходит ныне в мусульманских странах, где мнение женщины не имеет вне дома большого значения,— не было ничего неожиданного. Это свидетельствует о том, что женское терпение было готово лопнуть. Однако мораль большинства фарсов была довольно прозрачна: жены должны повиноваться мужьям, а бунтовщицы рано или поздно вынуждены будут раскаяться. Примером тому может служить забавный фарс Le Cuvier[66] (сюжет которого, предположительно, родился в Индии, но позднее был адаптирован к условиям французского средневековья). В нем жена, на пару со своей матерью, постоянно придирается к своему затюканному мужу по имени Жакино. В начале фарса он выражает недовольство тем, что вынужден делать слишком много женской работы в доме. Жена подслушивает его ворчание, и начинается ссора. Теща, вмешавшаяся, чтобы помирить супругов, предлагает, с целью избежать недоразумений в будущем, составить список обязанностей, которые, по мнению жены, должен исполнять Жакино. Тот соглашается, хоть и неохотно, и садится за стол, чтобы записывать то, что станут диктовать ему жена и теща. Первая хочет, чтобы прежде всего в этом списке значилась обязанность во всем «повиноваться ей», но это требование Жакино записать отказывается, заявляя, что оно звучит слишком расплывчато. Тогда они переходят к отдельным пунктам, каждый из которых бурно обсуждается, но Жакино всякий раз уступает. «Ты будешь рано вставать, чтобы начать работать, прежде чем проснутся все остальные. Если ребенок ночью заплачет, ты встанешь и покачаешь колыбельку. Ты будешь мыть посуду — готовить рагу — наводить порядок в кухне — печь хлеб» и т. д. Жакино записывает все это, стараясь писать как можно медленнее.

Как только список обязанностей составлен, жена велит мужу немедленно приступить к их исполнению и помочь ей управиться со стиркой. Поартачившись, Жакино уступает. Они забираются на табуретки по обеим сторонам огромного чана, стоящего посреди сцены. Жакино помогает жене держать большое покрывало и случайно, или нарочно, выпускает его из рук. Жена в результате падает в горячую воду вниз головой и вопит, моля о помощи. Но вместо того, чтобы броситься ее спасать, Жакино начинает торжественно сверяться со списком своих обязанностей. «Здесь ничего не сказано о том, что я должен вытаскивать тебя из чана»,— говорит он и зачитывает статьи договора. Жена кричит: «Спаси меня!» — «Это не входит в мои обязанности»,— отвечает Жакино, продолжая зачитывать договор, статью за статьей: «Качать ребенка...» — «На помощь, на помощь!» — «Готовить рагу...» — «Спасите! Помогите!» — «Наводить порядок на кухне...» Наконец появляется теща. Стороны спешно приходят к согласию. Список обязанностей будет разорван, и, следовательно, Жакино станет в своем доме хозяином. На этих условиях Жакино соглашается вытащить жену из чана. Но он не слишком обольщается, о чем свидетельствуют его последние обращенные к публике слова: «Теперь я, должно быть, буду счастлив — если они на деле поступят, как обещали!»

В общем, лучше жить с тем супругом, который вам достался... а если вы вздумаете его поменять, то можете получить вместо кукушки ястреба — в сущности, такой вывод следует из большинства фарсов. Героини одного из них, Жаннета и Перретта, недовольны своими мужьями, считая их чересчур старыми для себя. Придя к кузнецу, женщины просят, чтобы он перековал их мужей заново. Кузнец предупреждает, что от этой затеи лучше бы отказаться, но они настаивают. Превращение совершается, и перед восхищенными женами появляются их новые — молодые, веселые, прыткие — мужья. Однако жены недолго радуются. У их мужей изменилась не только внешность, но и характер. Помолодев, они стали требовательными и деспотичными и вскоре принялись поколачивать Жаннету и Перретту, которые желают, чтобы мужья не надоедали им. Жены призывают на помощь кузнеца, но тот отвечает, что слишком поздно и что он ничего не может сделать. «Вас же предупреждали»,— говорит он безутешным женщинам. На самом деле, мужьям позволялось бить своих жен, но жену, осмелившуюся поднять руку на хозяина и господина, сравнивали с проституткой. Монлюсонский кодекс 1498 года гласил, что жена, дурно обошедшаяся с мужем, обязана преподнести владельцу замка или его супруге деревянный табурет или посох.