Долина привидений - Эдгар Уоллес

- Я до сих пор думала, что знаю его абсолютно хорошо, но убедилась, что это не так. Зачем ты спрашиваешь?

- Не знаешь ли ты, имеются у него родственницы или знакомые дамы?

Стэлла отрицательно покачала головой.

- Его единственными родственниками были мистер Мэрривен и еще старая тетя. Ты предполагаешь, что у него были еще и другие жильцы? Кроме его тети, которая уже умерла, никто к нему не приходил. Он никогда не устраивал вечеров, подобно другим холостякам.

- Это только простое любопытство, - сказал Энди, улыбаясь. Но сейчас же стал серьезным.

- Я сама не знаю, что происходит. Не узнал ли ты чего-нибудь нового? Город кишит репортерами. Один пришел ко мне и просил меня дать подробности из жизни мистера Мэрривена. Он спросил у меня, ходил ли он в церковь и был ли спокойным человеком. Я ответила, что мало знаю о нем. Он удовлетворился этим.

Энди облегченно вздохнул.

- Я очень рад, что Доунер не приехал.

- Кто такой Доунер?

- Журналист, самый умный и самый дельный из всех своих коллег. Он не удовлетворится простой оговоркой, как посетивший тебя репортер. Он не задал бы глупых вопросов. Он говорил бы с твоим отцом об искусстве, восхищался бы "Пигмалионом". Говорил бы о красках, о влиянии атмосферы, об освещении и динамических теориях. Он превосходно знает людей и чрезвычайно хитер. Одно его присутствие убеждает, что он больше знает, чем ты сама, но не о картинах, а о частной жизни Мэрривена. Тебя неприятно поразил бы один его взгляд.

Она не могла оторвать от Энди глаза. Он боялся смотреть ей прямо в лицо. Он чувствовал, еще минуту, и он заключит ее в объятия. Они восхищались друг другом.

- Ты, наверное, изучил массу неприятных людей, как этот Доунер и профессор Скотти. Впрочем, я по ошибке назвала его так. Что нового вообще?

- Инспектор Дэн нашел твое кольцо. Всегда ли ты бросаешь бриллиантовые кольца на улицу?

Стэлла нисколько не была смущена.

- Я его выбросила, сама не знаю, где. Что... ты уже хочешь уйти? Ты всего несколько минут и... не успел повидаться с отцом и посмотреть его картину.

- Я уже достаточно побывал здесь, чтобы возбудить любопытство соседей. Неужели ты не понимаешь, что я могу посещать тебя только тогда, когда по официальному поводу посещаю и других. Каждый день я совершаю десять-двенадцать визитов, действую людям на нервы только для того, чтобы хоть немного тебя повидать.

Она была тронута и проводила его до дверей.

- Я хотела, чтобы ты пришел еще раз... стирать пыль, - нежно сказала она.

- А я... желал бы, чтобы мы снова очутились на площадке для гольфа, дрожащим от страсти голосом заметил он.

Она улыбнулась. Звук ее голоса еще звенел в его ушах, пока он не вышел на улицу.

Глава 14

Не будет преувеличением сказать, что со времени смерти дяди Артур Уильмот жил в страшном напряжении и часто думал, что лишится рассудка. Характер и воспитание не способствовали ему храбро перенести удар судьбы. Он унаследовал от своей матери, высокообразованной, но нервной женщины, слабость и неумение противостоять моментальным настроениям и прихотям.

Он не умел владеть своими чувствами, и его мог обуздать только страх. Стэлла не знала его истинного характера. Он был скрытен и в глубине души убежден, что ее дружба и симпатия к нему разовьются тогда, когда он этого пожелает. Он незаметно добивался ее близости. Вначале он не давал ни малейшего намека на свою влюбленность в нее, потому что не хотел пожертвовать своей жизненной, компрометирующей его, тайной. Он был убежден, что, со временем, она найдет удобный момент оформить их дружеские отношения.

Когда он, наконец, решился ей сказать о своем намерении жениться на ней, ее сопротивление было как удар грома при ясном небе. Его тщеславие не давало ему признать ответ Стэллы окончательным. Он легкомысленно отнесся к ее словам, потому что считал, что женщины в подобных обстоятельствах всегда немного странны и нелогичны. Но, получив вторичный отказ, он почувствовал себя отверженным. Хотя все еще не думал, что разрыв окончательный.

Наконец, после долгих размышлений, он решил хорошо подготовленным наступлением завоевать то, что не далось ему терпением и лаской. Ее насмешка, презрение и равнодушие к его чувствам повлияли так, как высокие горы вершины на альпиниста.

Нельзя сказать, что он сильно любил ее. Он больше всего любил себя. Но, так как предмет его вожделений был для него недоступен, он стал дороже всего на свете, и жизнь казалась ему ничтожной.

Прибытие Маклэда в Беверли-Грин, частые визиты к Нельсонам, сплетни прислуги доводили его до бешенства и отчаяния. К тому еще добавилась смерть дяди и тень подозрения на него. Кроме того, его сильно заботила неопределенность будущего. Дядя дал ему средства для открытия в городе предприятия. Но что же в завещании? И есть ли вообще оно? Никто не мог найти документа. Они спрашивали его. Но он отвечал отрицательно, хотя однажды, под влиянием родственных чувств, дядя показал ему тайник в спальне. Полиция догадывалась, что он скрывает правду.

Когда он спрашивал Энди и инспектора, не нашли ли чего-нибудь, он имел в виду тайник.

Было странно, что Мэрривен вообще показал ему тайник, ибо жили они между собой не совсем дружно. Артур часто удивлялся, почему дядя так великодушно дал ему деньги для открытия дела, но нисколько не интересовался характером этого дела. Ни о чем не спрашивал, а когда Артур попытался сообщить ему, ничего не хотел слушать.

Дядя никогда не требовал с него процентов или возвращения денег. Поэтому Артур и думал, что дядя хочет сделать его наследником своего колоссального состояния. Лишь один раз просил никому не болтать, что он, Мэрривен, женат. Но ради этого он не давал бы столько денег. Ведь уже как близкий родственник Уильмот должен был молчать, особенно если брак окружен скандальной тайной.

Уильмот, подождав, пока Энди пошел к дому Нельсона, и отправился к дому дяди.

- Мистер Маклэд сказал мне, что вы придете, - сказал сержант. - Он, наверное, говорил вам, что нельзя входить в кабинет покойного.

Уильмот вынужден был согласиться.

Трое из слуг были уволены. Они были из Беверли и могли стать свидетелями при осмотре трупа. Две служанки поступили к Уильмоту. Они не хотели ночевать в доме, где произошло убийство.

Артур направился прямо в спальню. Энди мог узнать, что он пошел в дом, и наблюдать за ним. Артур прислушался. Потом быстро прошел в комнату, наклонился к ножке кровати и повернул геральдическую розу. Что-то треснуло. Артур потянул гербы к себе, и они оказались ручками выдвижных ящиков, в которых лежали бумаги и пачки банкнотов. Еще находился портфель с документами. Артур быстро сунул все в карман, закрыл ящик и повернул розу в противоположном направлении, "Возможно, за правым гербом находится еще один потайной ящик", - подумал Артур. Он подошел к двери и прислушался. Внизу был один сержант. Успокоившись, он опять направился к кровати, Однако на этой стороне герб оказался неподвижным и составлял часть массивной резьбы. Артур страшно волновался и хотел поскорее добраться до дома. Но он боялся, что его волнение бросится в глаза сержанту. Увидев в зеркале свое бледное лицо, он стал его массировать. У него подгибались колени, когда он спускался с лестницы.

- Ну, что нашли что-нибудь? - спросил сержант.

- Ничего особенного. На меня все это скверно повлияло...

- Это понятно, - сказал сочувственно сержант, - для меня это первое убийство в течение всей моей двадцатилетней службы. Мистер Маклэд уже привык к подобным историям. К тому же, он врач. Боже мой, как хладнокровно он говорит о подобных делах!

Придя домой, Артур закрыл дверь, спустил шторы и включил свет... Вынул содержимое кармана на стол. На первый взгляд, завещания не было. Он дрожащими руками вынул сложенную бумагу из портфеля. Это было брачное свидетельство. Он думал, что это принадлежит дяде, при детальном осмотре увидел, что это был брачный документ некой Гильды Мэстэр, по профессии служанки, с Джоном Сэвэрном. Брак был заключен 10 лет тому назад. Артур был поражен. Что за смысл сохранять брачный документ какой-то служанки? Брак был заключен в церкви Сент-Пауль, Мэрлэбон в Лондоне. Имя дяди не было даже среди свидетелей. И все же документ имел для дяди колоссальное значение.

Когда Артур стал осматривать остальные документы, он был поражен. Он увидел два векселя: один на семьсот, другой на триста фунтов. Они были подписаны Кэннэтом Нельсоном и выставлены на имя Эбрэгема Селима. Желая узнать, кто был акцептантом, Артур посмотрел на обратную сторону и увидел имя своего дяди. Оба векселя были скреплены булавкой. На прикрепленной бумажке была подпись: "Фальшивые векселя. Срок платежа 24 июня".

Фальсификация! Уильмот прищурил глаза. Знала ли Стэлла об этом? Конечно, она знала. Недаром же пошла 23-го вечером к Мэрривену. Этим он держал ее в руках и был уверен, что она выйдет за него замуж. Во время запоя Нельсон снабдил эти векселя фальшивой подписью Мэрривена.