Тройка без тройки - Владимир Длугач

Ипполит сидел у открытого окна. Ветер трепал его волосы, в лицо била мелкая дорожная пыль. Он то и дело поправлял рукой волосы, носовым платком протирал глаза и, не отрываясь, продолжал смотреть в окно. Вдали уже была видна Москва. Из заводских труб плыли в небо легкие струйки дыма, повсюду тянулись провода высоковольтных передач, темнели громады домов…

По обеим сторонам шоссе внезапно возникли деревья, за ними скрылись и заводские трубы, и жилые кварталы. Остро запахло елью и сосной, из леса потянуло приятным холодком.

Но вот лес кончился, и глазам открылась широкая зеленая поляна. По ней, толкая друг друга и яростно что-то крича, бегали за футбольным мячом ребята.

Чей-то насмешливый голос произнес сзади:

— Товарищ профессор! Посмотри, во-он твои студенты бегают.

Ипполит, не оглядываясь, с досадой ответил:

— Ну их к черту, этих мальчишек!

Сидевший рядом маленький коренастый футболист с головой, выбритой наголо, толкнул Ипполита плечом:

— Ты бы отказался. Не могу, мол, нет способностей. Никогда, дескать, профессором не был. А то завтра пошлют тебя лекцию по атомной энергии читать — ты тоже рад стараться?

Насмешливый голос сзади продолжал:

— То — атомная энергия, а то — футбол. Дугин в футболе все-таки что-то кумекает. Конечно, не академик, а за что бьют одиннадцатиметровку, — знает.

Возле шоферской кабинки сидел высокий футболист в синем свитере. Он резко повернулся назад и сказал:

— Хватит смеяться! А если разобраться — это ведь безобразие. Поручили неопытному парню учить ребят, подготовить из них футболистов… Ну ты подумай, чему он их научит? Я понимаю, трудно из команды сейчас кого-нибудь выделить — все заняты, к соревнованиям готовятся. Но все равно…

В это время автобус подошел к заставе и остановился. Сейчас же за заставой начинались жилые дома. Несколько человек вышло, дверь захлопнулась, автобус тронулся дальше.

— Конечно, к ребятам подход нужен, — продолжал маленький коренастый футболист, — а он не у всякого есть… Зря не отказался, Ипполит. Стоял, наверное, как теленок. Глаза вылупил…

— Все Фомичев мудрит, — прервал его Ипполит, — не на ком ехать, на мне решили выехать…

Он не докончил — за окнами промелькнула бензиновая колонка. Вот и она, повозка с квасом, за ней, направо, Грибной переулок… Здесь, за углом, живут те самые ребята, которым так не повезло с футболом. И хотя никогда еще он их не видел, но сейчас ясно представил, какие они… Ведь сам он еще совсем недавно бегал с мячом во дворе, на улице и, конечно, был бы счастлив, если бы кто-нибудь занялся им, рассказал, как надо правильно играть, что делать, чтобы стать хорошим, настоящим спортсменом… И сразу же забылись только что слышанные от товарищей насмешки, захотелось хотя бы одним глазом посмотреть на этот дом, на ребят, живущих в нем. Ипполит вскочил с места и крикнул шоферу:

— Жорка, останови машину! Прошу тебя!

Автобус остановился.

— Спасибо! До свидания, товарищи! — крикнул Ипполит, прыгая на мостовую.

Потом прошел мимо повозки с квасом, свернул за угол. У дома номер пять минуту-другую постоял в нерешительности, затем быстрыми шагами прошел во двор.

Возле ворот, наклонившись к водопроводному крану и закрывая его, стоял дворник Тихон Максимович. В дальнем конце двора в открытый люк котельной рабочие сбрасывали каменный уголь, захватывая его из большой кучи железными с согнутыми концами лопатами. У одного из подъездов дома сидели Наташа, Таня и Володя.

Ипполит подошел к ним.

— Скажите, ребята, где у вас контора жэка?

Наташа вскочила, чтобы проводить незнакомца. Но Ипполит вместо того чтобы идти за ней, вдруг сел на скамейку рядом с Володей. А Наташа так и осталась стоять перед ним.

— Большой у вас двор, — заметил Ипполит, оглядываясь по сторонам.

— Порядочный, — согласился Володя.

— И много здесь живет ребят?

— Много.

— Спортом занимаются?

— Кое-кто занимается. Я, например, собаковод…

— Ну-у, — протянул Ипполит. — А в футбол ваши ребята играют?

— А то как же!

— Где же они играют в футбол?

Володя неопределенно махнул рукой куда-то в сторону:

— Где придется.

— Они теперь нигде не играют, — внесла поправку Таня.

— Разве вам интересно на них посмотреть? — удивилась Наташа.

— Почему же не интересно?

Наташа подошла ближе, села на скамейку и начала обстоятельно объяснять:

— Взрослые у нас никогда не смотрят на игру наших мальчиков. Взрослые только ругают наших ребят. А кто хочет посмотреть настоящую игру, тот ходит на стадион. Там, конечно, игроки…

Она снова вскочила:

— Так проводить вас в жэк? Иван Кузьмич, по-моему, сейчас там.

Ипполит приподнялся со скамейки и тут же сел.

— Знаешь, я пока к нему не пойду. Посижу с вами. Можно?

Наташа утвердительно кивнула головой: даже немного странный вопрос — конечно, можно, только непонятно: то нужен ему жэк, то «посижу с вами». Ничего не поймешь…

Ипполит оглядел весь двор, пожал плечами.

— В других дворах игра идет полным ходом, а у вас такая тишина.

— Могильная, — подтвердил Володя.

— Кладбище! — вздохнула Наташа. — А почему? Вы знаете? Бабушка запретила одному из наших мальчиков, Коле, играть в футбол. Старая женщина, ее надо понять. У Коли есть два друга — Петя и Вася. Они тоже решили не играть. Другие играют, а они стоят и смотрят. Они у нас главные футболисты. И теперь, глядя на них, и другие редко играют. Но ничего, скоро все изменится. Нам уже обещали…

— Обещали? — насторожился Ипполит. — Что обещали?

Наташа улыбнулась незнакомцу:

— Еще нет ничего определенного… Я сама не знаю конкретно… Но во всяком случае обещание нам дали…

Ипполит что-то пробурчал себе под нос, потом встал со скамьи и направился к грузовой машине, на которую двое мужчин втаскивали письменный стол. Помог им. Отошел от автомашины, остановился возле Тихона Максимовича, что-то у него спросил…

Наташа внимательно следила за бесцельными блужданиями молодого человека, но, видимо, не найдя в них ничего интересного, перевела взгляд на ту часть двора, где обычно в эти часы было полным-полно футболистов, и грустно проговорила:

— Еще два дня такого траура, и я уже не знаю, что сделаю…

— Ничего не сделаешь, — пессимистически заметил Володя… — И ваша Людмила Александровна ничего не сделает. Она выслушала вас и забыла. И Толька одними обещаниями отделался. Вы же с Танькой не в состоянии решительно ничего предпринять.

Наташа посмотрела на мальчика широко раскрытыми глазами. Откуда у него столько дерзости?! Тоже нашелся решительный человек! И конечно, не для того, чтобы оправдаться, а лишь для того, чтобы поставить этого критикана на место, сказала:

— Имей в виду, что все идет как следует… Задержка получилась, потому что в Толиной школе физрук заболел. Вообще не очень-то думай, что у меня, кроме вашего футбола, нет дел. Просто мальчишек жалко.

— Настолько жалко, — с ехидной усмешкой произнес Володя, — что ради них ты еще раз встретилась с Толькой.

— Не твое это дело! — вспыхнула Наташа.

В воротах показался Сережка. Он был в светло-сером спортивном пиджаке, нейлоновый галстук, повязанный с изящной небрежностью, оставлял ворот рубашки открытым. Приветственно подняв руку, он еще издали крикнул:

— Алло, девушки!

— Форсит в своем балахоне, — как бы про себя заметил Володя.

— Все тебе не нравится! — возмутилась Таня. — Посмотри лучше на себя. Рубашку давно надо сменить, а ты все…

Сережка подошел к скамье и сел между девочками. Наташа тут же отодвинулась.

— Отдыхаете… — устало произнес Сережка и оттянул еще ниже галстук. — А я совсем запарился. У нас сегодня была генералка.

— Это что — специальное театральное слово, «генералка»? — с притворной наивностью спросил Володя.

— Да. Генеральная репетиция. До чего устал!.. Вам, зрителям, кажется, что осветитель в театре — второстепенная фигура. А свет в театре — это все! Осветить лицо актера, мизансцену…

— Это что такое? — снова спросил Володя.

— Долго объяснять…

— Что ты к нему пристаешь? — рассердилась Таня. — Показываешь свое невежество…

— Не все же, Танечка, разбираются в театральных тонкостях, — заступилась за Володю Наташа. — Я, например, тоже не знаю этого слова… Как ты сказал, Сережка?

— Мизансцена, — снисходительно повторил Сережка. — Это… Ну, как вам объяснить, чтобы вы поняли… Такая, понимаете, сцена, когда… Словом, как-нибудь я прочту вам лекцию об этом.

Он не спеша поднялся:

— Пойду, братцы… Здорово устал. А вечером опять спектакль. Полежу немного.

И, улыбнувшись девочкам, усталой развинченной походкой он направился к дому.

Ему навстречу шел Ипполит, продолжавший прогулку по двору. Сережка вежливо посторонился. Ипполит остановился, посмотрел ему вслед. В это самое время из подъезда дома вышли ребята. В руках у одного из них был футбольный мяч.