Семейные тайны - Чингиз Гусейнов

Да, хорошо Расулу нос утерли! И зам, как только Расул обнялся с толстогубым, щека холодная и потная,- сердце? - сказал в пику Расулу: "Я вам свое угощение поставлю!" На пастбище, где ночевали, утром чуть свет на столе дымится хаш, золото так и играет, а мясо, а мясо!.. И тут же музыканты: тарист, кеманчист, певец, который, приложив ухо к бубну, |1ел песню на слова толстогубого, строки ломались, врывались в народную мелодию.

Но сначала хаш с водкой. И с чесноком. Гора зелени! А потом форель на вертеле, с дальнего озера привезли.

"Учтите,- говорит зам Расула,- это я вас угощаю! Мой баран, моя форель, мое трио!"

"А питье?"

"Тоже мое! Тутовка! Процежена трижды! Как слеза!"

Да-с, аврал!.. Лейла не сразу приехала к Расулу, он сам просил,- пока обживется, то да се; да и как бросить квартиру, если она даже на сигнализации? Но увидела мужа, ахнула: осунулся!! Однажды надо было фотографию на документ с трудом подобающее выражение нашел фотограф.

Такая жаркая пора наступила, уцелеть бы! Часто сжимает кулаки и бьет в воздух: кого? И аллергия на людей. Вдруг, как нежелательный разговор с замом, который предложил поехать на охоту,- холодеют руки, ноги, болит горло, даже корни волос болят, лихорадка такая, что свалится и не встанет, а отругает кого - и все в порядке.

Ну вот, снова на ковер вызывают: надо держать ответ перед Джанибеком.

- Ты должен выдать тысячу…- Задумался Джанибек, слово ищет.- Ну, камышей! Кровь из носу!

Расул изумлен: "Как он смеет так говорить?!"

Но перед этим Джанибек вынул у Друга Детства голыми руками, как индийский маг-врачеватель, его душу (красного цвета: партийный билет),- и в сейф! Иди гуляй, как чучело соломенное. Чтоб припугнуть, ибо успокоится - вернет (как бы Не так: что-нибудь да придумает, к примеру, аукцион!).

- Нет, не в квартал! - продолжает стращать Джанибек.- И даже не в месяц! Каждый день! Как и откуда ты возьмешь эти…- снова умолк, чтобы вспомнить,да, да,- ему понравилось именно это слово, привычное уху,- камыши, знать не хочу: сдай в срок, иначе!!

У друга детских лет, он же ББ, испуганный вид: шутка ли - душа в сейфе; он должен был выдать тоже тысячу чего-то необычного, не припомнит никак Расул, а ведь только что слышал! Не железное, а что-то деревенское: шерсть? рога? хвосты?.. Не вспомнит! Кому из уст в уста и с глазу на глаз, кому при всем честном народе, кому письмо с нарочным, а к нему Джанибек нежданно нагрянет сам, и переполох.

А Расул ему вопросы! Будоражить, взбурлить, врасплох.

Джанибек невозмутим: "Ну, как… камыши?!" (Или: "Но прежде - о камышах".)

"Будут",- отвечает ему Расул.

"То-то!" - И оглядывает довольно всех.

"Но у меня еще вопросы".

"Вопросы,- губы улыбаются, а глаза холодные,- после камышей. Любыми средствами! - И уже мягче, то в жар, то в холод: - Мне жаль вас, но иначе я не могу, поймите! - Всеобщее внимание, и кто-то строчит в блокнот, писарей развелось видимо-невидимо, однажды в этой роли Расул увидел и свояка, Махмуда.- И я выставлю твой портрет на обозрение! Пусть любуются на красавца Расула Саламова! А если! - И оглядывает всех.- А если!..- Умолк.- Ни брату старшему спуску не дам (а ведь поставщик кадров!), ни отцу родному (умер недавно), ни другу детства".- Только что доказал, вынув душу (и в сейф).

Джанибек тыкает, а ему выкают. Даже Друг Детства. Однажды при стечении народа, когда Джанибек напомнил, что, мол, "мне довелось с тобой прежде бок о бок трудиться",- не уточнил, где и когда, Друг Детства ему в ответ, чуть не плачет: "Спасибо вам (что вспомнили)".

Расул сорвался: и он потыкает! Один на один сошло, а при народе всем существом своим ощутил озноб, прошуршал-прошелестел зал, взоры удивлены, уста разинуты, уши торчком. Нет уж, лучше не испытывать судьбу, решил Расул,невольно избрал! - нейтральное: без обращения.

"А зачем столько… камышей, Джанибек?" - пошутил как-то, когда тот был в добром настроении. И спросить бы еще (или иначе): "Всем в руки, значит… свирель?"

Джанибек удивленно смотрит на Расула: "Нам с тобой доверен такой участок! Азбучных истин не понимаешь! А ведь ножи,- вот, вспомнил Расул: именно железное - ножи!! и никакие ни шерсть, ни мясо, ни рога! - Ножи,- как бы говорит взгляд Джанибека,- не могут зря $ежать, ржаветь начнут! Каждый нож должен вырезать,- с паузой,- свирели из камышей, тех, что ты сдаешь!"

И что дальше?! Ну, все станут играть на этих, как их? Свирелях, мысленно беседует Расул с Джанибеком. А работать кто будет?

Джанибеку жаль Расула: слаб!

"А разве ты не работаешь?"

"Я режу… камыши".

"О чем ты?" - не понимает как будто Джанибек.

"Как о чем? О камышах!!"

Абракадабра? Абсурд? Нет, чуть раньше, в столбце словарном сразу после Абажура (!! знает?). Аббревиатура.

И в слове КАМЫШ, где клоунские колпаки, архаровы арканы, мастерски музицирующие манекены (вот и разгадай, кто они: послушные клерки? чиновный люд? аппаратные служаки-службисты? а прежде, коль скоро упомянуты арканы,обуздывать коней, их дикий табун?..), шлемы, шляпы, шапки в придачу к колпакам, шпагаты, шнуры, чтоб укрепить арканы, и даже шпаги для манекенов, когда надоест музицировать и захочется поиграть в мушкетеров,- так вот, в слове КАМЫШ есть Ы, и оно, идущее в ряду букв меж мягким и твердым знаками-шифрами, закрытый, или, как говорили в старину, заповедный, товар, нечто космологическое с его парадоксами и постулатами, или космогоническое,особая зона за колючей проволокой, к чему Расул не имеет ни малейшего отношения и даже не представляет, что к чему (но если ЧеПе - первый держит ответ).

И все-таки: по всем этим аббревиатурам тащились в хвосте, а вышли в передовые, И ВЫ ДУМАЕТЕ,- с чего-то вдруг почтительно Джанибек,- Я НЕ ЗНАЮ, КАК ЭТО ДЕЛАЕТСЯ? Я ДЕЛАЮ ВИД, ЧТО НЕ ЗНАЮ. А как с рапортом к сроку?! И лазейка на случай, если вскроется (сырые ведь, эти… камыши!! поди воткни их снова в землю, чтоб дозрели). И вес за счет влаги, если речь все же о хлопке, включаемом в Ы,- товар ведь стратегический! Ну пожурят; выговор влепят; а кто ж пойдет на скандал?! Кто? Асия?! Ее потом не остановишь, это правда, как поскачет, скандаля, по этажам, было уже - дело с купюрами в жестяной коробке,и Джа-нибек отмахивается, дескать, потом! потом! - как от назойливой мухи. Здесь-то Асия при чем?

Ну да, модное слово: сокрытие! Кого-чего? Тайн. А еще? Пашен. Ах, паа-ашен! К тому же еще и орошаемых!.. Никто не видел, как Асия нападала (а что толку?). Специально приехала: отвела душу, ничего более. Да, ее потом не остановишь,- вот бы и развернуть, как транспарант или полотнище, восславив активную личность, достойную династии (и эпохи).

- Не драматизируй,- успокаивает Расула Джани-бек, когда в добром настроении и прислушивается; ведь у него как когда: кажется, что из Овечьей Долины только что притопал, довольный видом полей, а порой - будто выскочил из Волчьих Ворот (единственное неудобство - крутой спуск,- шею сломать можно, если не удержишься и грохнешься).

Быть Расулу начеку: чуть что, и накатится на тебя, как лавина, вся твоя откровенность!.. Нотации друг другу читают, любимое занятие - заклинание. ТАМ, куда БЕГУТ,- дело делается (утечка мозгов?), а ЗДЕСЬ заклинают: Самый Джанибека, колдун-вещатель - Самого (и его окружение), и в знак особого расположения выпускается волшебник на публику, чтоб ублажал-усыплял ее, Джанибек - кто под руку подвернется, Расул - собственного племянника, и успокаивается, что есть на ком душу отвести, племянник-политолог (арабский) своих слушателей, а Расула заклинает Асия, и вот - Джанибек, ибо в минуту, когда захотелось предаться заклинанью, Расул оказался рядом:

- Думать о будущем - роскошь.

- ?..

- Как говорит долгожитель? "Самый лучший день - сегодня". Только сей миг, и ничего больше. История,- это не вслух,- мертвый груз. Да, только сегодняшние дела.

- А потомки?

- Ну вот, ты уже для записи! Память слаба и гнев недолговечен!

- Ну а все же?

- Честно?

- Да.

- Абсолютно безразлично. Одни проклянут, придут другие, которые оправдают, дурное простят и даже забудут, а может, и вспомнят как хорошее, когда невмоготу станет.

И пошло давнее, джанибековская страсть: держать и держаться, удержать и удержаться, выдержать и жать, жать, жать. Шум в ушах, и катятся нули-колеса, снова не для записи: для себя!! да-с, и круговая порука, сплелось-переплелось: дети - не дети, и женщины - не женщины, в нулях и наука, и личики румяные, миллионы личиков, ни-че-го.

Скачут всадники-кочевники, одна лишь вытоптанная степь, и ветер в ушах. И еще о национальном духе, который ой как силен, его хоть отбавляй, качай - не выкачаешь (как нефть), а гордости национальной ни на грош!..

Откровенная беседа кончилась, как это часто случалось у Расула с Джанибеком, обидой: Джанибек ругал себя, что пустился в разговор "по душам", а Расул - что забылся, вспомнив, как однажды, когда их койки рядом были в палатке, в военный лагерь их повезли, Джанибек сказал: "Мне снился бог. Говорили с ним, о чем - *не помню. Седой, благообразный, приветливый" (?).