Как найти мужа на День всех влюбленных - Алена Юрьевна Савченкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
При виде меня он поднялся:
– Добрый вечер, Эвридика.
– Добрый, Орфей. – Я церемонно поклонилась.
Он удивленно приподнял брови:
– Это все, что вы можете мне сказать: поздороваться, как с незнакомцем?
– Разве это не так? – резче, чем хотела, ответила я. – Мы с вами не знаем лиц друг друга, знакомы не так давно и вообще… – я сделала неопределенный жест, не зная, чем закончить свою речь.
– Что ж, видимо, так, – медленно ответил он. – Но один пункт легко устраним: хотите я сниму маску? – Он потянулся к своему лицу, но я жестом остановила его:
– Нет, пусть все останется так, как есть.
Он замер, а потом опустил руки.
– Хорошо.
– И что же вы хотели мне сказать? Для чего пригласили на встречу?
Он жестом пригласил меня пройтись вдоль реки, и мы двинулись вперед.
– Пригласил, чтобы поблагодарить. И попрощаться.
На последнем слове я словно заледенела, хотя сама об этом думала.
– Вот как?
– Да.
– Значит вчерашнее свидание прошло успешно?
– Более чем. Ваша подруга Виола идеальна.
Я вцепилась в парапет, за которым плескалась река, чувствуя, как кружится голова.
– Вам нехорошо? – осведомился Орфей, склонившись ко мне и накрыв мою руку своей.
– Нет, все в порядке. – Я отдернула руку. – Просто тут очень шумно, еще эти гудки с реки.
– Мы можем пойти в более тихое место – в парк, к примеру.
– Нет, мне уже лучше, так что давайте останемся и попрощаемся здесь.
– Как скажете, – последовал холодный ответ.
Он отодвинулся, и мы продолжили путь.
– Так на чем я остановился?
– На том, что ваша избранница идеальна.
– Ах да. Спасибо вам, что свели меня с моей судьбой.
– Пожалуйста, – сдержанно ответила я.
– Ее голос так приятен.
– Да, Виола обучалась пению у лучших учителей.
– А манеры такие мягкие…
– У нее была гувернантка с прекрасными рекомендациями.
– А как она изящно ест. И как птичка.
– Корсет большего не позволяет.
– А еще она…
– Достаточно. Я услышала достаточно, – вскинула я ладонь.
В эту минуту к нам подошел мороженщик, предлагая шербет. Орфей вопросительно посмотрел на меня. Я мотнула головой, и он жестом отказался.
– Значит, вы уже обо всем договорились? – едва двигающимися губами спросила я.
– Да.
– Тогда примите мои поздравления и прощайте. – Я порывисто отвернулась, но тут Орфей поймал меня за руку и развернул к себе.
– Постойте! Давайте пройдемся до конца? – указал он на Иланскую башню.
– Зачем? – Я вдруг почувствовала, что глазам стало горячо, а голос дрогнул.
– В последний раз.
Подняв голову, я взглянула на громаду, переливающуюся огнями, которую у нас в городе считали самым романтичным и памятным местом, и кивнула.
– А вы с вашим Фелицием что будете делать? – спросил он, когда мы направились к ней.
– Все прекрасно, – неожиданно для себя произнесла я.
– Вот как? Значит, вам удалось найти замену тому актеру?
– Да.
– Я не удивлен, – ответил Орфей странно сердито. – Значит, мы оба добились того, ради чего заключали наше соглашение.
Я закусила губу и кивнула.
Мы уже подошли к подножию Иланской башни.
– Тогда давайте отпразднуем – поднимемся туда? – предложил он, указав наверх.
Я снова взглянула на башню, а потом – на билетера, смотревшего на нас с любезной улыбкой.
– Хорошо. Только здесь много ступеней.
– Очевидно, вы никогда не заходили внутрь, – заметил Орфей, расплатившись за билеты и пройдя за мной. – Тут, помимо лестницы, есть это изобретение – эскалье, – так что подниматься пешком не придется.
Я посмотрела на нечто вроде кабинки, напоминающей клетку, украшенную металлическими завитушками. В нее еще были встроены какие-то валики и колесики.
Орфей отдал билеты сотруднику и пропустил меня внутрь. Потом встал рядом, и через несколько мгновений кабинка вдруг, дернувшись, сдвинулась с места и начала набирать высоту.
– Не бойтесь, – раздался над ухом мягкий голос, и я поняла, что вцепилась в сюртук Орфея. – Здесь вполне безопасно, а я рядом.
Я разжала пальцы и отступила. Наконец движение прекратилось и дверь отъехала.
– Значит, это и есть знаменитая площадка Иланской башни? – заметила я, выходя на круглую площадку, с которой открывался захватывающий вид.
– Да. – Орфей посмотрел по сторонам и указал куда-то вниз: – Посмотрите!
Я встала рядом и увидела у подножия фонтан, струи которого подсвечивались разными цветами под музыку и хлопки восторженной публики.
– Как вам?
– Это волшебно! – Я чувствовала себя так, словно жила в какой-то сказке и вдруг наткнулась на слово «конец».
– Значит, на этом все? – спросил Орфей, снова повернувшись ко мне.
Мы стояли так близко, что я видела, как блестят его глаза.
– Все.
– Вы этого хотите?
– Да. Вы ведь уже нашли свою идеальную Виолу.
– А вы своего идеального Фелиция.
Какое-то время мы смотрели друг на друга.
– Тогда попрощаемся? – спросил Орфей, протягивая мне руку.
– Прощайте.
– А вы подадите мне руку?
Я подчинилась. Нежно сжав мои пальцы, он придвинулся еще ближе и теперь возвышался надо мной.
– И позволите вас поцеловать? В щеку, по-дружески.
Я подставила щеку, и он прижался к ней губами.
– И пожелаете мне счастья?
– Будьте счастливы с Виолой, Орфей! – произнесла я, едва сдерживая слезы, и потянулась за платком, который дал мне мистер Бернард.
– И поцелуете меня в ответ?
Всхлипнув, я развернулась и бросилась обратно к кабинке. А когда спустилась и подняла голову, увидела одинокую фигуру на площадке башни. Подобрав юбки и сделав глубокий вдох, я решительно двинулась прочь.
– Кристина, а мы как раз ждали тебя, – приветствовала меня тетя, а я при виде маменьки похолодела от ужаса. – Ты ведь, кажется, говорила, что хочешь навестить Антонию? А она сама пришла.
– Да… мы, видимо, разминулись.
Расцеловав меня, маменька заметила:
– Ты выглядишь… странно. У тебя щеки горят.
– Это потому, что я шла по улице.
Я все еще не могла опомниться при виде маменьки дома у тети Мэйбл и надеялась, что следов слез у меня на лице не осталось. За столом – видимо, ужин только что закончился, потому что все пили чай с десертом, – сидела еще одна женщина.
– Ах да, сегодня к нам присоединилась Луиса, – указала маменька на гостью, и я узнала ее давнюю подругу. – И смотри, кто еще, – маменька подвинулась, и я увидела в углу в тени молодого человека приятной наружности с задумчивыми, шоколадного цвета глазами. – Это ее сын Чарли! Ты ведь помнишь Чарли?
Еще бы не помнить! Маменька столько раз на него и намекала, и говорила прямо, и давила. Наверное, Чарли удалось избежать такого же давления лишь потому, что он всю юность и до сей поры колесил по странам Авропы. А может, потому и колесил, чтобы избежать постоянных намеков – только уже со стороны леди Луисы.
Я поклонилась, и Чарли, приблизившись, поцеловал мне руку.
– Вы стали настоящей красавицей, Кристина.
– Я помню вас еще ребенком, Чарльз.
– Я вас тоже. Последнее мое воспоминание – это как вы кормили игрушку-дракона, пока ваши сестры играли со своими куклами в дочки-матери.
– Да, это было давно.
– Присоединитесь к нам? – Он указал на стол и отодвинул для меня стул.
– Кристина делает успехи в университете, – включилась в разговор тетя Мэйбл, и мне захотелось провалиться сквозь пол.
– Вот как? – удивился Чарли, устроившийся рядом со мной. – И какая же наука привлекает вас больше всего?
– Физика, – ответила я, вспомнив плавные взмахи крыльев Изабеллы и Евы. – Особенно раздел про то, как тела могут подниматься и удерживаться в воздухе.
– Чарли тоже многое узнал в университете, – вмешалась леди Луиса, очевидно желая внести равновесие и упомянуть заслуги сына.
– Значит, им будет что обсудить, – заметила тетя Мэйбл.
– Кристина делает успехи не только в науках, – извиняющимся тоном добавила маменька, все еще не считая посещение университета заслугой и обращаясь к леди Луисе. – Она также играет на фортепиано, поет, вышивает, прекрасно танцует…
Очевидно, она хотела увести тему подальше от опасных увлечений, мешающих леди выйти замуж.
Дальше беседа потекла в обычном светском русле, изредка возвращаясь ко мне и Чарли.
– Так что завтра Кристина представит нам своего Фелиция, – подытожила маменька.
Захотелось тотчас во всем признаться, но меня остановил трехэтажный торт.
– Фелиция? – приподнял брови
