Бэтмен 1-2 - Билл Флэш

Гриссем подошел к столу и спокойно уселся в только что освобожденное Джеком кресло.

Улыбка сделала попытку сбежать с лица Непьюра, но это оказалось для нее непосильным делом: одеревеневшие мышцы просто не подчинились. Изменились только глаза - вспыхнувший в них огонь ненависти выглядел поистине адским.

- Ты меня подставил из-за бабы! - давясь от злости прошипел Джек. Из-за бабы!

Босс поморщился. Во всяком случае не Анни была причиной - собственная наглость этого сумасшедшего, так много о себе возомнившего безо всяких на то оснований.

- Ты, наверное, безумен, - равнодушно произнес Карл. Его ли могла тронуть чья-то мелкая истерика? При нем сходили с ума, кончали с собой, ползали по полу, вымаливая пощаду - многое пришлось повидать этому человеку на своем веку. Джек со своим смехом и смехотворными претензиями был не оригинален. Гриссем был уверен, что легко защитится от бешеного клоуна, если тот перейдет рамки дозволенного. А пока пусть побесится. Не надо так беспокоиться.

Неожиданно Джек изогнулся и с яростью посмотрел боссу в глаза.

- Скоро твоя жизнь не будет стоить и одного плевка, - прохрипел он. Гриссем потянулся к пистолету - но было поздно: Джек уже успел направить на него дуло своего и продолжил свою речь. - Ты не жив. Ты мертв. Я тоже мертв... Это освобождает, - он явно заговаривался - сумасшествие прогрессировало. - Надо бы придумать какую-нибудь смертетерапию...

Еще и раньше во время убийства на Джека "находило", это в глазах Гриссема служило подтверждением его ненадежности. Теперь симптомы обострились: ни один психиатр на признал бы сейчас этого клоуна с жаждой крови во взгляде нормальным. И все же Гриссем был почти спокоен. Джек мог бы убить его, выстрелив сразу, но он начал диалог, а значит, совершил одну из роковых ошибок. Карл был мастером своего дела и знал, что есть оружие пострашнее пистолета: вовремя сказанное слово. Если Джека удастся втянуть в беседу - а босс умел это делать - ему конец.

- Слушай, - начал он, - может, мы сумеем договориться, Джек?..

Это вызвало новую вспышку ярости.

- Джек? - взвился тот. - Джек мертв, мой друг... Меня зовут Джокер, нотки в его голосе становились все более вдохновенными и возвышенными. Джокер играл - на невидимой сцене перед невидимой публикой, и его сумасшедший танец зачаровывал, как танец змеи. - И, как видишь, я гораздо более счастлив!

По-видимому, он включил магнитофон: комнату заполнила музыка. С диким хохотом Джокер закружился в невиданном сумасшедшем вальсе, паля во все стороны из пистолета. Разлетались под пулями зеркала и лампы - Джокер танцевал.

Карл Гриссем пятился, может быть, впервые столкнувшись с явлением, ему непонятным.

Может ли понять настоящий нормальный человек настоящего сумасшедшего? Вряд ли...

А Джокер корчил рожи - насколько позволяли ему омертвевшие мышцы. Ему было весело, по-настоящему весело...

- Эй, - окликнул он уже бывшего босса перед тем, как подарить ему пулю... - Ну и денек!

И снова все залили музыка и хохот.

Карл Гриссем медленно сполз на пол с пулей в животе.

"А пора вставать", - подумал Брюс, осторожно выскальзывая из-под одеяла.

Вики слегка поежилась, чувствуя неожиданный холодок, но не проснулась.

Одним прыжком Брюс взлетел на стоящий здесь же, в спальне, турник и завис вниз головой. Без шума, без скрипа...

Пусть поспит еще Вики - ее ждет беспокойный, как и вся жизнь, день...

А за окном занималось светлое и нежное утро, из тех, что заставляют человека думать о том, что жизнь все же прекрасна...

Окно на одном из верхних этажей небоскреба - замечательная вещь. Стоя возле него, легко представить, что город простирается не просто перед тобой - он покорно лежит у твоих ног и предлагает себя с бесстыдством профессиональной проститутки: "вот он я, возьми..."

Джокер любил это окно. Оно наполняло его гордостью и сознанием собственного достоинства.

И лишь одно не давало ему полностью насладиться даримой окном приятной иллюзией. Газеты... И кто только выдумал их на его голову?

"Александр Нокс", - прочитал он подпись под разозлившим его репортажем.

Джокеру пришлось потратить немало усилий, чтобы заставить себя рассмеяться и на этот раз.

- "Голос Готэма" всегда вызывал у меня улыбку, - прошипел он сквозь мелкий пакостный смешок, который уже стих. - Ах ты, урод крылатый! вскричал Джек, с силой ударяя по газете кулаком. - "Терроризирует..." - и снова он сорвался на шипение. - Погодите, вы еще меня не видели!

Смех исчез совсем, превратившись в неразборчивое жутковатое рычание.

Сверхчеловеческая ревность к публике захлестнула изуродованного гангстера, раздирая изнутри остатки его души. Он не был человеком в этот момент: людям недоступны такие звериные страсти.

Он бил по газете, глядя на нее затуманившимися глазами, и рычал. Он ненавидел сейчас всех и вся: газеты, публику, неспособную разобрать, кто есть кто в этом мире, Бэтмена... Особенно Бэтмена, так нагло и резко изменившего всю его жизнь.

"Я еще доберусь до него!" - кипятился Джокер.

Сейчас он был совсем не смешон.

А за огромным, больше человеческого роста, окном просыпался город.

Когда Вики поняла, что пришла пора прощаться, внутри у нее что-то сладко сжалось - ей не хотелось уходить отсюда, как просыпаться после приятного доброго сна.

Почему все хорошее заканчивается так быстро? Дорого бы она дала за то, чтобы продлить эту встречу.

Странное дело - только вчера Вейн был ей никем, тревожащим и загадочным чудаком. Теперь же ей казалось, что они знали друг друга всю жизнь - верный признак начинающейся любви.

Вейн сидел на коротком диванчике, который можно было принять за кресло.

То, что девушка осталась у него на ночь, обоим показалось чем-то вполне естественным: скорее можно было бы удивиться, если бы это не произошло.

- У меня есть идея! - объявила Вики, потягиваясь. - Давай пойдем ко мне и посмотрим фотографии.

Брюс кивнул и улыбнулся немного рассеянной улыбкой. Как бы хотелось ему, забыв обо всем, прямо пойти с ней... Домой, дальше, далеко-далеко...

- Хорошо, конечно, - ответил он, заглядывая в блокнот - и вдруг его лицо омрачилось. "Имеешь ли ты право обманывать ее? - спросил он себя. Без правды нашим отношениям цена будет - ноль, но правда ведь невозможна... Во всяком случае, пока". Со стороны казалось, что он просто вычитал в блокноте неприятную запись. - Подожди минуточку, - нахмурился он. "Так что ответить? Нет, лучше не надо... Бедная Вики!" - Не могу. Не могу...

Вики вздохнула. Вот, так всегда... Ну почему она не может ни с кем встречаться по-человечески?

Что теперь - притворяться, что не было вчерашнего дня, и все забыть? Она знала уже, что не согласится на это ни за какие сокровища мира. Слишком редко встречались ей на жизненном пути такие люди, как Брюс.