Сказка про наследство. Главы 1-9 - Озем
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Одновременно с благородной сказкой на сцене, за кулисами тоже кипела напряженная работа – не такая явная, но несоизмеримо более важная. Социалистический монстр умер – обездвижило его гигантское материальное тело, дали сбой жизненно важные органы – останавливались фабрики и заводы, обрывались цепочки хозяйственных связей, кровь охладела, и замирало дыхание – СССР закончился. И для того, чтобы вбить последний гвоздь в гроб тоталитарного режима, демократическая власть, руководствуясь исключительно принципами справедливости, решила вернуть государственную собственность народу – раздать тело монстра по кусочкам. Каждый получил билетик в новую счастливую жизнь – ваучер. А что? Почти сакральный обряд – и раньше подобное было. Это как причащение Тела и Крови Христа, когда апостолы едят хлеб и пьют вино, а подразумевают это самое… Все-таки социализм поначалу был для народа больше религией, а под конец превратился в выхолощенный символ – памятники Ленину на площадях, красные знамена и лозунги на демонстрациях, десятки съездов КПСС, комсомольские дружины, завоеванный социалистический лагерь. И что в итоге? Взять и поделить? Только узбагойтесь! для дурачков честно делить с самого начала не предполагалось. Дурачки – это мы с вами, если что… Ах, вы не дурачок? тогда полный кретин!!
Кортубинский Ордена Трудового Красного Знамени металлургический комбинат – обыкновенный случай того дележа. Подобных примеров по России – тьма. Но это для страны в целом КМК отнюдь не уникальное предприятия, а для Кортубина и всей Кортубинской области комбинат – это центр здешнего мира, точка притяжения, пуп земли. Про античную цивилизацию говорили – все дороги ведут в Рим, а в Кортубине все улицы ( том числе и Социалистическая), все транспортные маршруты вели на комбинат. Вот он стоял и стоит, начиная с заводоуправления на площади Труда – первой площади и первого каменного здания в городе – трехэтажного, кирпичного, в стиле конструктивизма, с железобетонным фундаментом и монолитными железобетонными перекрытиями. На центральном входе установлена чугунная мемориальная доска с выпуклым текстом: «Здание управления комбината. Построено в 194.. году. Памятник архитектуры, охраняется государством». Под площадью проложен тоннель аккурат к главной проходной. Фоном для заводоуправления служит весь производственный пейзаж – стены цехов, силуэты доменных печей, труб. Строили на века – везде доминирует металл, все вокруг словно покрыто толстенным слоем ржавчины, полито неимоверным количеством человеческого труда.
Полтора десятилетия в главном кабинете в заводоуправлении сидел Пров Прович Сатаров – последний красный директор комбината. Вообще-то, он успел захватить и край рыночной эпохи, умерев в 2003 году. А до этого грустного момента внес немалый вклад в успех крупнейшего социалистического предприятия в области, и он же, Пров Сатаров, на торжественном заседании в Дворце Культуры Сталькон принимал из рук секретаря ЦК КПСС высокую награду – Орден Трудового Красного Знамени для коллектива комбината. Когда социализм (даже чересчур развитый) остался в прошлом, Пров Прович продолжил, не дрогнув, вести подвластный ему корабль никому не ведомым курсом.
Семейство Сатаровых пользовалось безусловным уважением в Кортубине – они, так сказать, свои, природные, начиная еще с первого Прова Сатарова (отца Прова Провича), который пришел на строительство комбината и остался навсегда. Уже много позже – на юбилее Прова Провича – его подчиненные сделали приятный сюрприз – они преподнесли директору экземпляр Трудовой вахты за 193… год, где был размещен крупный фотоснимок молодого крестьянского парня в распахнутой фуфайке и в подвязанных лаптях, с мешком и фанерным чемоданом. Парень стоял рослый, широкоплечий, мощный – на полголовы выше дверного проема, черные кудри торчали из-под сдвинутого на ухо картуза, лицо хмурое, с крупными правильными чертами. Это и был легендарный предок нынешнего Прова Провича. На строительство вольным наймом привлекали крестьян из ближайшей округи. Начиналось с простых земляных работ под здание заводоуправления, прокладку дорог, сооружению железнодорожных путей. Напоминаю, что деревня Батя даже по местным меркам считалась на задворках, когда перед революцией построили железнодорожную станцию в другой дыре – в Утылве, что южнее, а в сторону Бати поезда не ходили. В 30 годах в голой степи приступили обустраивать промплощадку под будущий комбинат. Все делалось вручную – немногим позже в своих показаниях враг народа и злонамеренный вредитель Иван Глайзер писал, что на стройке не имелось ни одного крана, и он, Глайзер, в этом не виноват – не лучше обстояли дела на Кузнецкстрое. Отрытую землю возили на лошадях. Свое место под солнцем и свое право на счастливую жизнь старый Сатаров завоевывал, не сидя в теплом кабинете и попивая чаек с кофейком, а когда хрип гнул, переворачивая землю в бригаде землекопов и позже, переквалифицировавшись в бетонщика на строительстве первой домны. Бригада землекопов, в которую взяли сатаровского родоначальника, установила рекорд по перемещению земляного грунта вручную – рекорд то ли страны, то ли комбината, то ли всего мира. Короче, копали до усра… Любопытный артефакт – старая лопата (опять-таки история не сохранила, чья – то ли бригадира, то ли одного из рабочих, якобы даже Прова) – эта лопата теперь хранится за стеклянной витриной в комбинатовском музее – несомненно, вредный Порываев ее видел… В промежутках между работой старый Сатаров успел на войну сходить