Сказка про наследство. Главы 1-9 - Озем

– А кем ты себя представляешь, умник?

Генрих пожал плечами и ответил, что мир велик, и на Кортубине свет клином не сошелся. После детальных родительских расспросов выяснилось, что для сына существует единственное иное стоящее место – Москва, и Генрих собрался туда на учебу.

– Да зачем же дело стало? Езжай, учись, дерзай. Все в твоих руках.

– Но Генриха нельзя было обмануть: только не комбинат!

– Посудившись – порядившись, на семейном совете выбрали экономическое образование – дальше фантазия кортубинцев распространялась с трудом. И Генрих уехал в Москву в превосходном расположении духа. Ему предстояло провести пять счастливых студенческих лет – целую вечность. А насчет возвращения на комбинат, как в анекдоте – за пять лет кто-нибудь сдохнет – комбинат или… еще раз комбинат. Ну, в самом деле!!.. Генрих очутился плохим провидцем. К девяностому году из столичного финансового института выпустился дипломированный экономист Г. Сатаров, а в стране и в экономике начался разброд. Пров Прович счел благоразумным настоять на приезде сына и невестки домой – хотя бы на время, пока все не утрясется, не войдет в нормальные рамки. Не нажим отца здесь был решающим, а другое, очень печальное обстоятельство – Вера Васильевна серьезно болела, а к матери Генрих был сильно привязан. Она уже умирала, и вскоре после приезда пришлось ее хоронить. Генрих переживал утрату, когда отец сказал ему:

– Незачем тебе просто так слоняться. Тоскливые мысли в голову лезут. Не пущу я тебя никуда. Да поработай же как-нибудь – давай, устрою к экономистам, хоть на людях посидишь. Поверь, сын, работа лечит.

Отец не ошибся, а Генриху не удалось избежать своей участи – металлургический монстр, разинув огненную пасть, проглотил его, но – о, чудо! – взял и подавился. Рассказ об этом здесь. Пров Прович поступил тогда против традиционных правил. В Кортубине считалось, что настоящий мужик должен специализироваться в солидном деле – вроде литья, штамповки, прокатки и др. – и потрудиться в цеху, побегать в мыле, повкалывать, а уж после в кабинеты переселяться и руководить. А щелкать костяшками на счетах и чихать над бумажками – не велика заслуга. В советское время бухгалтера были незаметны – сидели в заводоуправлении где-то в конце коридора, и не светились. Заводская многотиражка Трудовая вахта размещала репортажи о героях соцсоревнования, сводки выполнения производственных показателей, очерки о знаменитых людях комбината – о мастерах, прокатчиках, сталеварах, лаборантах, командирах производства – начальниках цехов, лабораторий, служб – обо всех, в том числе о воспитателях комбинатовского садика или подведомственной спортсекции. Но даже Главный бухгалтер мог удостоиться краткой заметки разве что по случаю шестидесятилетнего юбилея – и это было отношением.

Внезапно все изменилось. В худшую сторону. Прежние способы хозяйствования приказали долго жить. Такие понятия, как общенародная собственность, социалистическая законность, Госплан, партком, класс – гегемон лишились прежнего смысла. В приоткрытую дверь врывались резкие капиталистические ветра. Полную силу забрал себе бартер – ненадолго позволил удержаться на плаву. Но все понимали – это не выход. Комбинату, чтобы выжить, нужны были средства – реальные, а не обесцененные бумажки. В России предприятия получили право самостоятельно реализовывать продукцию за рубежом за валюту. Потребовалась целая система продвижения на мировой рынок. И тут масса проблем – как продвигать? вопросы с рекламой, формами сделок, условиями поставок. Понадобились финансисты – свои, доморощенные. Прозорливости и управленческому таланту Прова Провича надо отдать должное – он оценивал текущую ситуацию и мыслил на перспективу. Команду красного директора составляли его старые товарищи с огромным опытом производства, жестким костяком наработанных советских традиций – случись, не дай Бог, война, они развернули бы мобилизационный проект – и черта лысого! кто бы мог им помешать, уж кортубинцы за родину горы бы свернули… Но громовой клич «Родина в опасности!» не раздался, и даже последние судороги уходящего режима обернулись не трагедией, а малопонятным фарсом – кто там с кем боролся? ГКЧП с Белым Домом (нашим), Ельцин с Горбачевым, действующие коммунисты с бывшими? Идеалистов не было ни на чьей стороне, зато подлецов в избытке! И Пров Прович пришел к итогу своих нерадостных размышлений – надеяться не на кого, нужно искать свои способы выжить. Нужны новые люди и новые знания. На кого же еще опереться директору, если не на собственного сына? Генрих Сатаров получил годичную стажировку в крупнейшей европейской сталелитейной компании, по возвращении ему поручили работу с крупными московскими банками – партнерами КМК. И компания по акционированию комбината тоже проходила под бдительным вниманием Генриха Провича (к тому времени отец убедился в его способностях и доверял в достаточной мере).

Перемены неотвратимы, неумолимы. Время в стране ускоряется – только не как в книге В. Катаева «Время вперед!», а в обратном направлении. Правительством реформаторов объявлено решение об акционировании предприятий. Цель рыночной реформы – создать эффективных собственников. Пров Прович, конечно, менялся вместе со временем – был коммунистом, потом ренегатом, но не дураком – у него мелькала логичная мысль: значит, будут грабить. Дальше – дело техники.

А как хорошо начиналось! В России в одночасье больше половины предприятий стали негосударственными, и образовалось несколько десятков миллионов акционеров. Умеем мы проводить компании! Коллективизация, приватизация, национализация, капитализация, еще какая полная …-зация – а мы все идем и идем по пути к лучшему будущему – дороге той нет конца. Большинство везет – меньшинство едет. Ура, господа – товарищи!..

В данном же кортубинском случае неважно, какой избран способ приватизации. Среди трудового коллектива комбината распределили по закрытой подписке 51% акций, 30% выставлялись на чековый аукцион. Что за акции, что за чеки? с чем это, вообще едят? Кому надо – съели и не подавились. Первым главой акционерного общества Кортубинский металлургический комбинат избран, разумеется, Пров Прович Сатаров. Рядовые акционеры доверили ему свои голоса. Комбинат превратился в независимое предприятие и пустился в свободное рыночное плавание. Куда же он направился? На внешний рынок – на мир посмотреть и себя показать, и заработать столь нужную ему валюту. Торговать не умели совершенно – умели производить чугун, стали, листовой прокат, непрерывнолитую заготовку. Но нашлись быстро помощники – трейдеры. Лезли с предложениями как мухи на мед – говорили, дайте нам столько тысяч тонн металла, и мы продадим в Европу, Китай, Америку, на Луну, Марс – куда угодно. Бессовестные трейдеры получали баснословную прибыль, и аппетиты росли. В итоге мухи – паразиты, усевшись на