И дочка в подарок (СИ) - Борн Амелия

- Малиновский… - обреченно прошептала я.

- Точно! Он.

Я прикрыла глаза. Ну вот и все. Значит, Рената все-таки не лгала.

И от этой мысли я испытала невыносимое разочарование. Прежде всего - в себе самой.

- Итак, что мы имеем? - с видом заправского детектива сказала тетя Эля, с которой я связался по видео-связи вечером первого января.     

С трудом подлечил несчастную голову, которая трещала так, что, казалось, вот-вот разлетится на части. А дома налил себе сразу литр воды с лимоном в графин и потихоньку приходил в себя. И как бы плохо мне ни было в этот день, я не мог выбросить из головы случившееся у Алины в квартире.   

Бедная Машенька! Несчастный ребенок! Сколько разочарования она испытала, когда поняла, что подарок Деда Мороза не останется с нею на всю оставшуюся жизнь.    

С этим нужно было что-то делать. Вообще со всей этой вакханалией, в которой я ни черта не понимал.   

- Что мы имеем? - приложив графин к виску на манер Людмилы Прокофьевны из старой доброй комедии, поинтересовался в ответ.    

- Малиновский утверждает, что Маша - его дочь. Алина говорит, что это не доказано. Сама девочка хочет в папы именно тебя. Учитывая, что у твоей крали было и с тобой, и с Малиновским, - Эля поморщилась, - вероятность, что Машенька твоя дочь, тоже имеется.    

Она произнесла эти слова, а у меня брови на лоб полезли от таких дедукционных выводов. Эм… Теперь я запутался окончательно в нашей Санта-Барбаре.    

- Когда Алина оказалась в постели Артура? - потребовала ответа тетя, как будто я намедни признался, что во время близости Цветочка и Малиновского стоял рядом и держал им свечку.    

- Я не знаю, - развел руками, предварительно отставив несчастный графин. - О том, что они спали, я вообще был не в курсе, - мрачно оповестил Элю, не сдержав недовольно-обиженных ноток в голосе.   

Это обстоятельство поражало меня сильнее всех остальных. Пока я с ног сбился, выискивая Цветкову, та преспокойно прохлаждалась в объятиях Артура!    

А что если она сбежала не к нему… а потому что не смогла в ночь того корпоратива противиться страсти не только со мной, но еще и с ним? Положим, выглядело это совсем уж нехорошо, учитывая, что из-под меня Алина едва ли не уползла… Но факт оставался фактом - если ночь была одна на троих (с разными временными интервалами), могло получиться так, что Машенька действительно моя дочь. Эта мысль приободрила.   

И одновременно огорошила. Неужели Алина была настолько свободных нравов?   

- Спали и спали, - откликнулась тетушка, пожав плечами. - Ты ж ей не муж, чтобы этим тыкать, - фыркнула Эля. - В общем, слушай меня, плохого не посоветую.    

Она даже подалась к экрану телефона, как будто наш конфиденциальный разговор кто-то мог подслушать. Я тоже инстинктивно потянулся к ноутбуку.    

- Делай тест днк. Только не открыто, чтобы никто не вмешался и все не испортил. - Эля наморщила нос. - А потом, когда окажется, что Маша от тебя - дело за малым. Цветочка своего замуж возьмешь и будет наконец у тебя нормальная семья.     

Тетя расплылась в улыбке, я, не сдержавшись, ответил тем же. Как бы то ни было, Эля права - выяснить, чья дочь Машенька, было делом первой необходимости. И я собирался последовать совету тети и заняться этим вопросом завтра же.     

В моем офисе имелось негласное правило. Второго января - на работу всем. Перепил ли ты, улетел ли спонтанно на Майорку, умер - все одно. Должен быть на месте к девяти.   

Я, естественно, прибыл в числе первых. Окинул взглядом заспанные «довольные» лица сотрудников и без лишних экивоков скомандовал:   

- Приступаем! Год только начался, а у нас еще ничего не сделано!    

Своего рода планерка, она же - мини-тимбилдинг. Что и говори - руководитель из меня отменный.    

- Арбузова! - гаркнул я, и Лидочка перестала делать то, чем занималась все это время. А именно - пялиться в район паха Николая Пол-литры. - Кофе мне. Крепкого. Можно даже с коньяком.    

Отдав это распоряжение, направился к себе. У меня было чертовски отменное настроение. Которое, впрочем, совсем скоро испортилось.    

- Прости, я без стука. Но с сюрпризом, - заявил Малиновский, вваливаясь ко мне в кабинет с такой улыбкой, что я сразу понял - он как минимум перехватил Деда Мороза, несшего мне презент и, нагадив в него, вызвался доставить подарок лично.   

- Лучшим сюрпризом будет, если ты перестанешь появляться в поле моего зрения, - мрачно проговорил я, глядя на Артура и думая о том, что Цветочек ну никак не могла лечь к нему в постель по доброй воле.   

- Кое-что расскажу и перестану, - пожал плечами Малиновский и, подойдя к моему рабочему столу, облокотился на спинку кресла, стоящего напротив. - Мне бы не хотелось впредь пересекаться с тобой по причине того, что ты крутишься возле моей женщины и моего ребенка.    

Я сцепил челюсти и заставил себя ухмыльнуться.    

- Как раз планирую никуда не деваться - ни от Цветочка, ни от Машеньки, - заявил в ответ.  

И тут же едва не вывалился из кресла, когда Малиновский, добыв из кармана пиджака сложенный вдвое конверт, бросил его передо мной и процедил:   

- Ознакомься. Это результаты теста днк. Мария - моя дочь. Так что впредь будь добр сделать все, чтобы держаться от нее и Алины подальше. Иначе…    

Что будет в случае этого самого «иначе», Малиновский не договорил. Просто вышел из кабинета, оставив меня наедине с конвертом, в котором, с огромной долей вероятности, был совсем не праздничный сюрприз…        

Часть 8

- Ну здравствуй, Цветочек.

Я прикрыла глаза, словно сама не веря тому, что слышу. И вижу.

Малиновский. Снова. Черт, не слишком ли много нежеланных встреч в первый же день Нового года?

- Артур… Михайлович, - сухо кивнула в ответ.

Про себя же задалась вопросом - что ему было тут нужно? Неужто вознамерился продолжать этот фарс с объявлением себя отцом Маши? Это было настолько немыслимо для данного человека, что я едва не захохотала вслух.

Но потенциальный смех оборвался, когда Малиновский обаятельнейшим образом улыбнулся и, неожиданно склонившись ко мне, расцеловал в обе щеки.

- Ну, с Новым годом, - весело заявил он. Или, правильнее было бы сказать «навеселе»?

Я принюхалась. Ничем подозрительным от него, кажется, не пахло. Вокруг витал лишь крепкий, с привкусом табака и специй, запах его парфюма, смешанный с морозной дымкой.

- Эээ… - кое-как прочистив горло, выдала я. - С Новым годом, Артур Миха…

Холодные пальцы прижались к моим губам. 

- Просто Артур, - практически промурлыкал он. 

- Что вы тут делаете… Артур? - спросила,  отстраняясь от всего того, что он на меня обрушил - очаровательной улыбки, игривого взгляда и такого голоса, словно мы не просто разговаривали, а в ролевые игры тут играли. 

- Пришел пригласить тебя и нашу дочь на прогулку, - беззаботно откликнулся он на мой вопрос.

Значит, намерен продолжать настаивать на своем отцовстве, - мелькнуло у меня в голове.

И тут я поняла неожиданную вещь - Малиновский, говоря все это, ведь не знал, что я… тогда… была не только с ним. Потому и заявлял так уверенно, что именно он - отец Маши.

Нужно было, конечно, ему сказать. Но признаваться еще перед одним человеком в содеянном разврате у меня не было никакого желания. Тем более, что отцом мог быть все же и не он. 

Я сжала пальцами виски, пытаясь привести в порядок заблудившиеся мысли.

- Голова болит? - тут же заботливо поинтересовался Малиновский. - Ничего, на свежем воздухе пройдет.

Я подняла на него глаза. Он стоял передо мной - спокойный, уверенный… красивый. И, вероятно, свободный. К тому же, что совсем уж было невероятно, готовый стать Маше отцом.

Казалось бы, идеальный вариант развития событий для всех. Но отчего-то все мое существо противилось мысли, что я родила дочь от Малиновского. Возможно, потому, что привыкла думать, будто Маша - частичка Лаврова. Единственное, что осталось мне от этих коротких, невозможных отношений.