Дневник эльфийки - Марина Колесова

— Лиечка, кстати, а на каком языке ты пела?

Пирожное застряло у меня в горле, я несколько раз судорожно вздохнула, закашлялась и, проглотив наконец застрявший кусок, поспешно приникла к чашке с чаем.

— Что с тобой, моя девочка? Ты чего так испугалась? — Ника озадаченно воззрилась на меня.

Некоторое время я подавленно молчала, не зная как можно объяснить, что я лишь сейчас осознала, что язык, на котором я говорю и общаюсь в этом мире мне вовсе неродной…

— Я… я даже не знаю, как сказать… — выдавила из себя я, со страхом взглянув на Нику. Помня, что она не выносит ложь, и зная, как часто она догадывается о моих даже потаенных мыслях, я побаивалась ей врать и старалась всячески избегать ситуаций, когда бы мне пришлось это сделать.

— Выдуманный что ли? Просто набор красивых звуковых сочетаний, так? — видя, как я смущена, Ника сама пришла мне на помощь.

— Ну не совсем… это язык эльфов, — я решила не врать.

— А понятно, — Ника с усмешкой покачала головой, — я слышала, что Толкиен разработал даже несколько эльфийских языков… но не думала, что один из них может быть столь красив. Это какой?

— Я не знала, что их несколько, я знаю только этот, — пролепетала я, все еще внутренне недоумевая, как же оказалось так, что язык этого мир сразу стал мне понятен и близок словно родной.

И тут я сообразила. Портал! Ну конечно же. Ведь не зря же меня в нем так корежило, а голову словно раздирало на части… Портал, оказывается не только перенес меня, он адаптировал мое лингвистическое восприятие этого мира, при этом мой родной язык отошел на второй план настолько, что я вспомнила о нем лишь сейчас, когда поняла, что спела на нем песню, которую знала с детства.

После свадьбы жизнь потекла размеренной чредой. Вечерами я изображала заботливую супругу, пытаясь всячески ублажить Дэна, а днем я занималась на курсах подготовки телохранителей. Несмотря на то, что выматывали меня на тренировках жутко, мне безумно нравилось.

Я была единственной девушкой в нашей группе, и здоровенные хмурые парни поначалу изумленно косились на меня и часто подшучивали. Никто не хотел работать со мной в паре, отчего мне было очень обидно. Но проблему решил тренер, предложив отрабатывать приемы в паре с ним.

На занятиях по обучению стрельбе нас учили владеть оружием и вести меткую стрельбу различными способами по неподвижным и появляющимся целям, в движении, с места, из-за укрытия. Я даже передать не могу, какие чувства оживали во мне, когда я ощущала под пальцами холодок спускового крючка. Азарт и волнение будоражили кровь, заставляя забывать обо всем на свете, кроме желания поразить мишень, правда вместо нее у меня перед глазами каждый раз всплывала физиономия дядюшки.

Упражнения с красивыми и, на первый взгляд, непонятными названиями типа: «Кукушка», «Вестерн», «Натиск» и "Двойной удар" оказались всего лишь техническими комплексами по обработке мишеней из разных положений. Хотя инструктор часто хвалил меня и за быструю реакцию и за меткий глаз, нередко я промахивалась, не успев среагировать, или явно мазала, потому что дрогнула рука. Но это заставляло меня лишь собирать волю в кулак и с большим усердием выкладываться на следующем упражнении.

Видя мое упорство и желание добиться результата, инструктор предложил мне заниматься дополнительно, а так как в деньгах меня не ограничивали, я с радостью согласилась.

На занятиях по самообороне дела у меня тоже шли неплохо. Благодаря тому, что я занималась в паре с инструктором, мне удалось хорошо отработать элементы страховки, удары и блоки. Лучше всего мне удавались подсечки и уход от них. Теперь я умела вывести из равновесия любого матерого громилу, вывернуться из захвата, воздействуя на болевые центры, применить удушающий прием или выключить надолго легким ударом по специальным точкам. Я выучилась самозащите с использованием любых подручных средств, теперь я знала, как защититься от вооруженного противника, сохранить собственное оружие и довела до автоматизма приемы физического противодействия. Немного сложнее мне давалась самооборона в сложной тактической и позиционной обстановке Я никак не могла научиться четко координировать свои действия в ограниченном пространстве и в условиях слабой освещенности. Я постоянно то ударялась, о выставленные вдоль матов сконструированные специальным образом заграждения, имитирующие поручни вагона метро, то цеплялась за них, вновь и вновь падая на мат и набивая очередные синяки и шишки, но упорные занятия и здесь приносили пользу. Инструктора хвалили меня, говоря о моих очевидных успехах, хотя одному из них я совершенно случайно сломала ребро, упав локтем на грудь, и его увезла «скорая».

Одним словом в результате занятий я стала более ловкой, сильной, а самое главное у меня появилась уверенность в собственных силах. Комплексы психофизической подготовки пошли мне явно на пользу. К концу занятий те парни, которые поначалу так презрительно отнеслись к "богатенькой избалованной девочке" стали проявлять явное уважение, и после тренировок пожимали руку, как равной. А однажды суровый шкафообразный мужчина предложил поступить на работу в его охранное агентство и очень огорчился, когда я ему отказала.

К тому же я научилась водить машину, получила права, и Ника подарила мне маленький джип синего цвета. Он был двухместный, но с очень мощным двигателем. Я была без ума от него, и каждый день гоняла его на мойку, потому что мне нравилось, когда его бока сверкали благородной синевой океанских глубин. Я подумывала сделать на нем аэрографию, но так и не сделала, потому что моя такая размеренная и, в общем-то, безмятежная жизнь, неожиданно резко завершилась из-за моего вступления в открытую конфронтацию с Виктором Алексеевичем.

А получилось все так:

Виктор Алексеевич уехал на пару дней в командировку, а Нике в это время позвонила ее институтская подруга Нина, и моя свекровь, воспользовавшись отсутствием мужа, пригласила ее в гости.

Мы втроем сидели на кухне и весело болтали. Нина рассказывала про работу, про то, что стала заведующей кафедрой, про то какие новые статьи написала и какой учебник издала и на какие конференции ездила, а Ника, заворожено глядя на нее, умилялась:

— Какая ты молодец, Ниночка! Я всегда знала, что ты чрезвычайно талантлива.

— Я не талантлива, я работяща, Ник. Это тебя Бог талантом наградил, ты ведь знаешь, что больше половины моих разработок, основаны на твоих идеях. И по чести говоря, твое имя должно стоять на всех моих работах, как имя соавтора.

— Про это и думать забудь, Ниночка, — Ника накрыла своей рукой руку подруги, — Ты ведь знаешь мне это ни к чему. Поэтому не надо об этом. Лучше расскажи, как твой доклад приняли в Лондоне. Ты произвела фурор? Прям так и представляю тебя на кафедре, и ты разносишь в пух и прах теорию этого выскочки-англичанина… Наверняка это было завораживающее зрелище. Ты ведь боец, каких поискать.