Дневник эльфийки - Марина Колесова

Сын взял платок из моих рук и подавленно пробормотал: — Понял.

— Вот и хорошо, — я улыбнулась и потрепала его по плечу, — Ника бы тобой гордилась.

— Ты так думаешь? — сын поднял голову и с надеждой посмотрел на меня.

Я поняла, что нашла хороший способ манипулировать им, и тут в моем мозгу родилась еще более гениальная идея.

— Конечно мой дорогой. Понимаешь, несмотря на то, что Ники больше с нами нет, мы должны сделать все, чтобы память о ней жила долго-долго… ведь она была замечательной правительницей… вот поэтому мы будем хранить память о ней и стараться быть достойными ее наследниками.

— А как сделать так, чтобы память о ней жила долго?

— Я поставлю ей памятники много-много, — я прижала сына к себе и стала ласково гладить по волосам, — менестрели сложат о ней баллады, художники будут рисовать ее портреты. Твоя бабушка — фея лунного света навсегда останется в памяти как самая замечательная правительница Хламии, и наша династия станет правящей на века.

Вериангера казнили в день похорон Ники, и я приказала похоронить его у ее ног. Под крышку его саркофага я положила свой дневник, которому изливала душу все это время. Он стал больше не нужен мне. Наступила эра моей безграничной власти, так к чему мне воспоминания о том, как я к ней шла?

ЭПИЛОГ

— Правительница, — вошедший в мои апартаменты верховный маг, низко склонился предо мною, — позвольте доложить.

— Я слушаю, — я саркастическим взглядом окинула склоненную фигуру немолодого эльфа. Вот хоть опытный и сильный маг, но нет в нем достоинства Вериангера, тот даже перед смертью улыбался. А этот всего лишь с докладом пришел, а у самого колени трясутся.

— Сегодня десять лет со дня смерти правительницы Береники Великой, феи лунного света, сумевшей рассеять мглу над просторами Хламии… — начал он.

— Я знаю, — прервала его я, — короче!

Еще бы мне не знать, ведь вчера мы отметили совершеннолетие Даниэля, а день смерти Ники сразу за этим днем.

— Если коротко, — верховный маг согнулся еще ниже, — то, кто-то осквернил ее мавзолей.

— Что??? — я в негодовании вскочила, — Кто посмел это сделать???

— Я не знаю, Правительница, — верховный маг упал на колени и склонился к самому полу, — пока не знаю… но я проведу самое тщательное расследование и узнаю. Клянусь.

— Что там сделали?

— Разбили мраморную плиту у подножия саркофага Правительницы Береники и вскрыли саркофаг убийцы. Я не стал ничего трогать и поспешил с докладом к Вам, там…

Я не стала дослушивать и выбежала из апартаментов. Меня как молния пронзила мысль о том, что я знаю, кто мог это сделать.

Верховный маг поспешил следом, но я, обернувшись, рявкнула: "не смей следовать за мной!", и он тут же отстал.

У входа в мавзолей меня встретила охрана. Предусмотрительный верховный маг уже успел ее выставить.

— Никого не пускать ко мне! — приказала я и вошла внутрь.

Мавзолей Ники встретил меня приятной прохладой и грудой мраморных обломков в центре зала. Мраморная плита, на которую наступали, приближаясь к саркофагу Ники, скрывавшая саркофаг Вериангера, была разбита, его саркофаг вскрыт. А чуть дальше на ступенях перед скульптурой Нике лежал мой раскрытый дневник. Прочесть его в Хламии могли кроме меня лишь двое, причем одному это было совсем не нужно, поэтому оставался только один. На негнущихся от навалившихся на меня дурных предчувствий ногах, я подошла к дневнику и подняла его. На последней странице большими и довольно корявыми буквами было написано: "Мама, как ты могла? Я тебя…", а дальше шла большая клякса, скрывающая следующее слово. Сердце мое словно сжали в тисках. Даже восставший из гроба Вериангер не смог бы отомстить лучше… Я поняла, что мой сын после бурного празднования совершеннолетия все же решился исполнить свою заветную мечту и избавить мавзолей бабушки от ненавистного ему саркофага убийцы.

Сжимая в руках дневник, я вышла и приказала охране разыскать принца Даниэля, несмотря на то, что сердце подсказывало мне, что он уже очень далеко.