Ловцы трепанга - Эмилио Сальгари

Почти тотчас же после этого Корнелиус, находившийся все время на носу, радостно вскричал:

— Земля! Земля! — он один увидел землю при свете молнии.

— Земля? Где? — посыпались вопросы.

— Перед нами.

— Ты не ошибся, Корнелиус?

— Я видел ее совершенно отчетливо.

— Как раз впереди нас?

— На северо-востоке.

— Далеко?

— Примерно в трех милях.

— Если это действительно земля, то мы идем правильно — к побережью Торресовой земли. Осторожнее, Горн, смотри, не наскочить бы нам на риф.

— Знаю, капитан, — пробурчал Ван-Горн.

— Если бы это была действительно земля… — не выдержал Ханс.

— Крепись, Ханс! Все время ты был молодцом, так теперь не падай духом. Еще немного усилий и терпения: это, видимо, наше последнее испытание.

Снова сверкнула молния.

— Видели? — закричал Корнелиус.

— Нет. Но мне кажется, что я слышу звук разбивающихся о камни волн, — отозвался Ван-Горн.

— Да, тут должна начаться линия рифов, — подтвердил капитан.

Доверив шкот малайцу, капитан перешел на нос шлюпки. Внимательно вглядываясь в даль, он старался увидеть при свете молнии землю, но перед его глазами расстилалось все то же бушующее море. Вслушиваясь в доносившийся откуда-то гул, он различал какие-то удары: то не был грохот сталкивавшихся валов, — в этом он был уверен.

— Да, — промолвил он, — там должна быть земля или рифы. Только бы молния сверкнула еще раз….

Ждать долго не пришлось; ослепительный свет внезапно залил на мгновение весь залив.

— Буруны! — не своим голосом крикнул Ван-Сталь. — Руль на правый борт! Трави шкот!

Ван-Горн тотчас выполнил приказ, так же как и Лю-Ханг, вовремя успевший стравить шкот, и шлюпка резко повернула на север.

Только благодаря молниям капитан и Корнелиус успели вовремя рассмотреть риф. Шлюпка была совсем близко от него, может быть, не более чем в трехстах метрах. Одно мгновение промедления, неправильный маневр — и шлюпка разбилась бы вдребезги.

— Опять спасены… — облегченно вздохнул Ван-Сталь. — Но где же земля?

— Она не может быть далеко, — ответил Корнелиус.

— Я ничего не вижу на востоке. Нам придется, видно, до зари бороться с волнами, если они не поглотят нас раньше.

— Дядя… — воскликнул вдруг Ханс, — посмотри туда!

— Что ты увидел?

— Свет.

— Огни корабля?

— Нет. Скорее, огни пожара.

Все повернулись в ту сторону, куда показывал Ханс.

И в самом деле, вдали был виден огонь, правда, такой далекий, что не возможно было рассмотреть его.

Это было какое-то огненное облако — то с золотистыми, то с серебристыми отсветами; над ним, несколько выше линии горизонта, как будто колыхались массы расплавленного металла с бледно-зелеными прожилками, рассеченными пурпурными полосами.

— Что там происходит? — спросил Корнелиус.

— Можно подумать, что море горит, — удивился Ван-Горн и даже встал, не выпуская все же из рук румпеля.

— Ничего не понимаю, — отозвался капитан.

— Может быть, это горит лес где-нибудь на побережье?

— Тогда было бы видно пламя, а ветер, да еще такой сильный, разносил бы искры, а я ничего подобного не вижу.

— Не извержение ли это вулкана?

— Я никогда не слышал, чтобы в этом краю были действующие вулканы. Да и огонь был бы в таком случае другой: он вздымался бы столбом, а этот, кажется, расстилается по самой поверхности воды. Посмотри, Горн, можно сказать, что это огненные волны. Смотри, как они движутся, поднимаются, опускаются и распадаются.

— Вы нашли причину, капитан, — ответил Ван-Горн. — Это, должно быть, и есть огненные волны.

— Которые бьются о берег…

— Клянусь, это так и есть!

— Но откуда этот свет?

— Сейчас мы все узнаем. Буря несет нас к месту этой странной иллюминации.

Действительно, шлюпка неслась прямо на таинственные огни, которые все ширились и расстилались, окаймляя черное небо огненной повязкой. Это остававшееся пока для всех непонятным явление все время видоизменялось: в полосе огня проносились какие-то волны, которые то выстраивали огонь по прямой линии, то поднимали, то опускали его, то они выбрасывали острия языков, в которых дрожали сверкающие искры.

В самой зоне огней то здесь, то там появлялись очень яркие лучи, тотчас же исчезавшие, чтобы снова вспыхнуть в другом месте. Шлюпка была уже не более чем в трех милях от этого воздушного костра, когда капитан вскричал:

— Земля! Перед нами земля!

— Где? За огнями? — спросил Корнелиус.

— Да это не огонь, — ответил капитан. — Только теперь я понял. Это — великолепная картина морского свечения. Как раз перед нами волны, разбиваясь о скалы, взметают в воздух свою сверкающую пену. Внимание, Ван-Горн!

Глава одиннадцатая. Коралловый остров

Несомненно, самое красивое и любопытное явление, какое можно наблюдать в океане, — морское свечение. В зависимости от климата и количества находящихся в водах моллюсков морское свечение превращается иногда в грандиозное зрелище. Это явление, которое, понятно, нельзя наблюдать днем, достигает наибольшей интенсивности и величественности в темные ночи, когда луны на небе нет, а звезды укрыты густой завесой туч.

Тогда, по большей части внезапно, из самой глубины моря появляется странное сияние: световые полосы, круги, светящиеся точки.

Они начинают ярко сверкать, перемещаются, сталкиваются, разбегаются, рассыпаются, оставляя за собой причудливый след, потухают и снова оживают. В одном месте эти искры окрашены бледно-розовым светом, дальше — лазурным, ярко-красным, желтоватым.

Мало-помалу это сияние охватывает всю поверхность моря. Можно подумать, что на самой глубине океана сверкает луна или электрический фонарь неисчислимой силы.

Это необыкновенное явление приковывает внимание каждого столкнувшегося с ним. Оно долго казалось загадочным и необъяснимым, пока ученые не открыли причину морского свечения.

Нужно сказать, что фосфоресцирует не сама морская вода, излучают свет находящиеся в воде мириады простейших организмов: полипов, моллюсков и рыб. Главную массу этих светящихся тел составляют крупные студенистые моллюски, имеющие форму зонтика, с которого свешиваются длинные щупальца.

Но самый ослепительный свет дают ночесвечки. Это — крошечные, различимые глазом только в массе инфузории, окрашенные в нежно-розовый цвет. Тело их похоже на персик; оно почти шаровидно и только несколько вытянуто в длину. На одной стороне тела проходит бороздка, которая заканчивается щупальцеобразным отростком такой же длины, как и самое тело; этот отросток непрерывно качается, что, очевидно, способствует принятию пищи, так как под самым отростком находится крошечное отверстие — рот инфузории. Внутренность инфузории наполнена прозрачной жидкостью, пронизанной сетью мелкозернистой массы. Эта масса и служит источником излучаемого ночесвечками света, достигающего особой силы при каком-нибудь резком внешнем раздражении.