Очаровательная наставница - Эмили Брайан

Она искоса взглянула на него:

— Вы наверняка преувеличиваете.

— Наверняка преуменьшаю. — Юстас горестно покачал головой. — Ты не знала меня раньше. Вторые сыновья имеют склонность расти без видов на будущее. Я пьянствовал, волочился за каждой юбкой. Прости, если моя прямота возмущает тебя.

— Вы забываете, кому это говорите, — сказала Жаклин, стараясь представить Юстаса распутником. — Не имеющая отца дочь куртизанки не может себе позволить возмущаться по этому поводу.

— В совершенном мире тебя будут судить не за обстоятельства твоего рождения. — Он глубоко вздохнул.

— Увы, за грехопадение, — криво усмехнулась она, приготовившись к бою. — Защищайтесь.

— Увы, — повторил отец Юстас, отсалютовал ей шпагой и встал в оборонительную позицию. — Но даже несовершенный мир полон чудесных неожиданностей. Кто бы подумал, что развратник вроде меня доживет до преклонных лет? Не говоря уже о том, что будет проводить приятные часы старческого слабоумия, обучая молодую леди фехтованию.

— Вы совсем не выживший из ума старик. — Жаклин сделала выпад. — А я не леди.

Отец Юстас с одобрительным кивком парировал удар.

— Для всех обитателей Драгон-Керна ты — леди.

— Но для всего общества — нет, — пробормотала она.

Если у родовитого второго сына могли быть какие-то надежды, то незаконнорожденная девушка вообще их не имела. Мать заплатила изрядную сумму за ее обучение в привилегированной школе. Но одноклассницам директриса представила Жаклин Рен как знатную сироту, имеющую тайного благодетеля, и свела визиты Изабеллы к минимуму. Однако, невзирая на изысканные манеры и воспитание леди, Жаклин без необходимой родословной не могла занять место в обществе, когда достигла совершеннолетия.

Место гувернантки в Драгон-Керне было самым высоким положением, какого ей суждено добиться. Когда леди Хелен умерла, обязанности хозяйки замка взяла на себя Жаклин и выполняла их так естественно, что для обитателей не имело значения, что она не может называться леди.

А поскольку она не леди, к тому же бесприданница, то Гейбриелу Дрейку не позволено даже принимать ее в расчет как возможную баронессу. Он женится, другая займет ее место хозяйки Керна. Она не могла решить, чем раздосадована больше — тем, что ее должность хозяйки перейдет к другой, или тем, что новый лорд возьмет в жены другую леди.

— Сосредоточься, мисс, — вернул ее к действительности голос отца Юстаса. — Твоя защита никуда не годится.

Так и есть. Что ее дернуло с абсолютно неприличной страстью ответить на поцелуй Гейбриела в саду?

Конец шпаги противника нашел брешь в ее обороне и уперся ей в плечо.

— Туще. Если твоя цель — научиться самозащите, то сегодня ты не слишком внимательна.

— Может, потому, что она не чувствует с твоей стороны реальной угрозы, дядя? — раздался голос Дрейка.

Зачем она вообще позволила себе думать о нем? Легок на помине, как черт на овине.

Повернувшись, Жаклин увидела, что он уже обнажает шпагу.

— Ну, Жак, опять мы встречаемся там, где скрещивается оружие, — сказал он, проводя большим пальцем вдоль края рапиры. — Вы много учили меня за последнее время. Розовый убрать, салфетку подложить, не будем забывать утонченный язык веера. Пора нам поменяться местами. Что скажете насчет другого шанса выпустить мне кишки?

— С удовольствием, милорд.

— Нет-нет, дети мои. — Юстас поспешил встать между ними, закрывая пробками концы их шпаг. — Если хотите упражняться, то делайте это безопасно.

— Я не уверен, что мисс Жак хочет играть безопасно, — сказал Гейбриел. Он поднял шпагу, в ответ Жаклин подняла свою. — Если даже я отступлю, вероятно, она бросится за мной.

Он раскинул руки, обнажая грудь в попытке спровоцировать ее выпад.

Она подозревала, что он имеет в виду тот поцелуй, который она ему навязала. И черт побери, он прав. Он тогда почти по-джентльменски оторвался от ее губ, но что-то дурное в ней вышло наружу, и она сама поцеловала его.

Конечно, за свое распущенное поведение удобнее винить мать.

К несчастью, это несправедливо. Если даже похоть Жаклин была отголоском ее происхождения, это ведь не Изабелла Рен навязывалась Гейбриелу Дрейку. Нет, Изабелла слишком ловка для столь явного проявления распутства.

«Хитрость в том, дорогая, чтобы заставить мужчину думать, что игру ведет он», — всегда говорила она.

Похоже, сейчас Гейбриел считал ведущим себя, но в этом не было заслуги Жаклин. Он вопросительно поднял темную бровь, предлагая атаковать его.

— Защищайтесь, милорд, — сказала она бархатным тоном.

— Нет, племянник. Так не пойдет, — возразил Юстас. — Сначала надень стеганую куртку.

— Не вмешивайся, дядя. Это касается только мисс Рен и меня. Возможно, я не способен защититься от маленьких озорниц, которых все называют моими племянницами. Но если настанет день, когда я не смогу осадить вооруженную женщину, собирающуюся нанести мне вред, я перережу себе глотку.

— Осторожность всегда разумна, Гейбриел, — начал отец Юстас примирительным тоном. — Как говорит Библия, гордыня есть…

— Вот и будь разумным, дядя. Прямо сейчас. — Гейбриел мрачно взглянул на него.

Пожав плечами, Юстас бросил извиняющийся взгляд на Жаклин, сделал между ними крестное знамение и направился к двери.

— Если кто-нибудь из вас, — сказал он с порога, — вынудит меня сегодня служить заупокойную, я позабочусь о том, чтобы вы оба провели сто лет в чистилище. Это как минимум. — И дверь за ним захлопнулась.

— Отец Юстас прав, — сказала Жаклин. — Надевайте, иначе я уступаю вам без боя и вы никогда уже не узнаете, смогли вы улучшить мою технику или нет.

— Я рискну. Кроме того, мисс, я немного изучил вас. Уступать не в вашем характере. Может, придадим этому некую корысть? — спросил Гейбриел, подходя ближе. — Пари?

— И что у меня есть такого, что вы хотели бы выиграть? — Она медленно обошла его, ища слабые места. — В прошлый раз, обезоружив меня, вы, кажется, думали, что имеете право разрезать мою одежду и расстегнуть мою рубашку. Полагаю, на этот раз вы думаете, что я поплачусь своей невинностью. — Ей тут же захотелось откусить себе язык.

Он вскинул брови:

— Интересная мысль, но — увы! Редкий дар невинности — это нечто такое, чем нельзя расплачиваться. Подобным сокровищем можно лишь одарить, иначе оно вообще не доставит удовольствия никому из нас. — Он безнравственно улыбался, поворачиваясь вслед за ней. — Тем не менее я бесконечно рад, что ваши мысли идут в этом направлении.

Она тихо прорычала и сделала яростный выпад. Он парировал удар и легко отскочил.