Дневник Алисы - Аноним

Ночью умер дедушка. Послезавтра доктор N из университета отвезет нас с Тимом и Алекс в аэропорт, мы едем на похороны. Не могу поверить, что больше никогда не увижу дедушку. Интересно, что с ним случилось. Надеюсь, он не просто умер и остыл. Мне плохо от мысли, что его тело съедят черви и личинки. Просто невыносимо. Может, его тело забальзамируют, чтобы он не превратился в прах. Надеюсь.

Не могу поверить, что это дедушка лежал в гробу. Это был просто уставший, высохший скелет, обтянутый кожей. Я, конечно, видела мертвых птиц, лягушек и ящериц и пасхальных цыплят, но это был шок! Он казался нереальным. Все было похоже на плохой трип. Я так рада, что у меня никогда во время трипа не было неприятных ощущений. Если бы в первый мой трип они у меня были, я больше никогда не пробовала бы. В этом смысле даже жалко, что этого не случилось. Бабушка была такой любящей и спокойной. Одной рукой она обнимала меня, другой – Александру. Бесценная, сильная бабушка, даже во время этих долгих, долгих, долгих, похорон она не плакала. Она просто сидела, склонив голову. Это странно, почти сверхъестественно, но у меня было такое чувство, что дедушка стоит за ее спиной. Позже я сказала об этом Тиму, и оказалось, что он чувствовал то же самое.

Хуже всего было, когда тело дедушки опустили в землю. Это было хуже всего на свете. Мы с Александрой плакали, хотя никто из нашей семьи больше не плакал. Я пыталась быть такой же сильной и собранной, как они, но ничего не получилось. Мама, бабушка и папа только вытирали утолки глаз, Тим шмыгал носом, Алекс, ну она же маленькая девочка, а я опять устроила представление!

Бабушка едет с нами домой, она пробудет у нас до конца учебного года. Потом я вернусь с ней сюда и помогу организовать переезд к нам, пока она не найдет подходящую квартиру где-нибудь неподалеку.

Не помню, чтобы я так когда-нибудь уставала. Не представляю, как держится бабушка, я еле хожу. Все мы выглядим так, будто неизлечимо больны. Даже маленькая Алекс еле передвигает ноги. Интересно, как долго мы будем привыкать жить без дедушки? Станем ли снова прежними? Что будет с нашей милой, доброй бабушкой? Когда бабушка найдет себе квартиру, я буду часто у нее оставаться, ходить с ней в кино и на прогулки и все такое.

Утром выглянула в окно и увидела зеленые ростки, пробивающиеся сквозь землю, и снова невольно заплакала. Я не понимаю, как возможно воскрешение. Не могу даже представить себе, как разложившееся, заплесневевшее, сгнившее, распавшееся на крошечные кусочки дедушкино тело, может вновь собраться в единое целое. Но я не понимаю и того, как из маленькой высохшей, сморщенной луковицы гладиолуса может снова появиться цветок. Наверное, Бог может вновь собрать тело из атомов и молекул, если уж луковица гладиолуса даже без всяких мозгов может это сделать. От этого становится намного легче; разве я могу понять смерть, если даже не понимаю, что такое телевидение, электричество или стерео. На самом деле я понимаю так мало вещей, что не понятно, как я вообще могу существовать. Когда-то я где-то прочитала, что человек использует меньше (кажется) десяти процентов своего мозга. Представляешь, что было бы, если бы наша способность мыслить выросла на девяносто процентов и мы могли использовать каждую частичку нашего мозга! На какой совершенной и замечательной планете мы бы жили, если бы наши мозги работали в десять раз эффективнее, чем сейчас!

Ночью мне приснился кошмар-дедушкино тело, кишащее червями и личинками; я подумала, что со мной будет то же самое, если я умру. Черви под землей не делают различий. Им наплевать на то, что я молода и моя плоть крепка и упруга. Слава богу, мама услышала мои стоны, пришла и успокоила меня. Мы пошли на кухню и выпили теплого молока, но у меня все равно тряслись поджилки, и я не могла рассказать маме, в чем дело. Я понимаю, что она догадывается о том, что со мной что-то случалось, когда я была в бегах, но я не могла рассказать ей, потому что все еще ужасней, чем она себе представляет.

После молока я все еще дрожала, и мы обулись и вышли во двор. Было холодно, несмотря на плащи, надетые поверх ночных рубашек; мы говорили о разных вещах, включая мое намерение стать социальным работником или кем-то в этом роде, маме понравилось, что я хочу помогать людям. Она очень понимающий человек. Хорошо бы у каждого была такая мама.

Должна заставить себя сосредоточиться на учебе. Я не знала, что смерть так много отбирает у людей. Я чувствую себя полностью опустошенной, приходится заставлять себя все делать.

Сегодня папа взял меня с собой на антивоенный митинг. Он очень расстроен и волнуется из-за студентов и разговаривал со мной как со взрослой. Мне было очень приятно. Он беспокоится не столько за студентов-активистов (с ними, он считает, нужно поступать очень жестко), сколько за тех ребят, которые могут легко принять этот неправильный образ мыслей. Я тоже за них волнуюсь. Я волнуюсь за себя! Потом мы пошли к доктору N, он тоже озабочен судьбой подрастающего поколения. Он говорил о том, куда катится молодежь, и привел кое-какую статистику, которая меня просто поразила. Я половины не помню из того, что он рассказал, он говорил так быстро, но там было что-то такое: ежегодно тысяча ребят студенческого возраста кончает жизнь самоубийством, еще девять тысяч совершают попытку самоубийства. Среди ребят моего возраста на двадцать пять процентов выросли случаи болезней ППП и количество беременностей постоянно растет, несмотря на противозачаточные. Еще он сказал, что стремительно вырос уровень преступности и психических расстройств среди молодых людей. Каждая его фраза была страшнее предыдущей.

Когда мы ушли, я не могла понять, стало ли мне легче оттого, что так много людей попались в ту же ловушку (а то и того хуже), что и я. Но если честно, я думаю, нельзя винить молодых людей за то, что у них едет крыша, по крайней мере не только они в этом виноваты. Взрослые тоже ведут себя не лучшим образом.

Мое существование заставляет их нервничать? Похоже, что так. Кажется, они пытаются стереть меня с лица земли или запереть в сумасшедший дом. Будто я раскрыла гигантский шпионский синдикат, и мне нельзя позволить остаться жить.

Папа сказал, что я должна быть взрослой и сильной. Мы долго говорили, и я ему так благодарна за его заботу, но, я вижу, папа не понимает их мотивов. К тому же он не знает о Ричи и Лэйне и обо всем остальном. Он сказал, что со мной вся семья. Но что толку, если против меня весь мир? Это как дедушкина смерть – всем плохо из-за этого, но никто ничего не может сделать, включая и меня.

Заставила себя снова с головой уйти в учебу, это помогает. По крайней мере, это отвлекает, сам знаешь от чего.

Сегодня реальность снова напомнила о себе. Кто-то положил мне в сумочку косяк, я так испугалась. Я ушла со следующего урока и на такси приехала к папе.

Не понимаю, почему они не оставят меня в покое! Зачем они устраивают такие штуки?

Бабушка заболела, но мама считает, что это просто упадок сил. Надеюсь, что так, выглядит она ужасно. О, чуть не забыла. Папа дал мне разрешение пользоваться университетской библиотекой, сегодня ходила туда в первый раз. Это весело. Чувствовала себя заговорщицей, ведь многие ребята решили, что я студентка. Забавно, да?

Сегодня в библиотеке познакомилась с парнем. Его зовут Джоэл Римз, он первокурсник. Мы позанимались вместе, а потом он проводил меня до папиного кабинета. Папа был занят, и мы сидели и ждали его на ступеньках перед зданием. Я решила не притворяться и сказать Джоэлу правду о себе, пусть поступает как хочет (ну, почти правду). Я сказала, что мне всего шестнадцать, а посещать библиотеку мне разрешено только из-за отца.

Он такой милый, он только рассмеялся и сказал, что все в порядке, потому что в любом случае в этом семестре он не собирался делать мне предложение. Когда вышел папа, он посидел с нами на ступеньках, и мы поболтали втроем как старые знакомые. Это было здорово! Уходя, Джоэл спросил, когда я снова буду заниматься, и я сказала, что занимаюсь все время, когда не сплю. Кажется, ему это понравилось.

Милый папа, наверное, я должна сердиться на него, но я не сержусь! Он взял личное дело Джо-эла, прочитал и рассказал мне о нем. Не могу представить себе, как он украдкой роется в личных делах, чтобы добыть для меня информацию. В общем, Джоэл продвинутый студент, он учится в университете, хотя ему только недавно исполнилось восемнадцать. Его отец умер, а мать работает на фабрике, и сам он каждый день по семь часов работает школьным сторожем. Он работает с полуночи до семи утра, а потом по понедельникам, средам и пятницам идет на первое занятие к девяти утра. Ну и расписание!

Папа велел мне не мешать ему заниматься, и я сказала, что не буду. Но если ему захочется провожать меня каждый день (даже по субботам) из библиотеки до папиного офиса, в этом же нет ничего страшного, правда?