Непридуманная жизнь - Ирина Валерьевна Медведева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Привет! Я тут Насте шоколадку купил, она дома? Дай я зайду.
Почему именно такой диалог? Потому что у меня на лице всегда написана вся информация, поэтому папа без разговоров прошел в дом. Открыв дверь в мамину комнату, пока я уже находилась на кухне, он стал кричать меня:
– Ира! Скорую вызывай!
– Папа! Что случилось?
Я забежала в комнату и увидела Настю, которая лежала на кровати и смотрела куда-то стеклянными глазами. Она не шевелилась, а изо рта пошла пена. Я начала плакать и побежала звонить в скорую помощь.
– Ало! Здравствуйте! У меня сестре плохо! Приезжайте, пожалуйста!
Продиктовав адрес и свои данные, я побежала обратно к Насте, она всё так же лежала, не двигаясь, и она не говорила. Как же мне было страшно. В голову лезли самые ужасные мысли, я думала, что Настя умирает, что скорая едет слишком долго. Я пыталась одеть её, но она была такая неподвижная и даже не моргала. Просто смотрела в одну точку, и будто совсем не слышала, что я ей говорю. Скорая наконец-то приехала, я поехала с Настей, а папа остался дома. Водитель включил мигалки, и мы добрались за считанные минуты. По дороге я то и делала, что молилась о том, что бы мы успели, что бы Настя осталась жива и всё обошлось. По приезду в больницу, Настю сразу же на каталке отвезли в реанимационное отделение, а я осталось стоять за дверью. Немного прейдя в себя от случившегося, я вспомнила, что не позвонила маме и стала искать телефон.
– Здравствуйте. У Вас не будет позвонить? Мне маме нужно, младшая сестра в реанимации.
Женщина, которая работала в больнице, дала мне телефон. Как сказать маме, как в кино? Мама сядь у меня для тебя плохая новость? С чего начать то? Мама привет, это Ира, Настя в больнице?
Да, наверное, это самый нормальный вариант. Я знала номер наизусть, и, набрав его, стала с тревогой слушать гудки.
– Ало, мам привет. Ты не волнуйся только, Настя в реанимации. Я не знаю, что случилось, ей дома плохо стало.
– Сейчас приеду.
Это было всё, что сказала мама. Я ожидала худшего, например того, что мама скажет, куда я смотрела и прочее, но всё это ждало меня позже.
В больнице я провела немного времени, врач мне сказала, что бы я ехала домой и с Настей всё в порядке. Для меня это было очень важно, иначе я бы сума сошла, если бы с Настей что-то случилось, ведь я тогда была дома одна и ответственность за неё несла я. Если бы папа не зашел, ведь могло бы случиться самое страшное. Если бы он не зашел…
Вечером мы с Катей поехали к маме, а потом все вместе пошли в больницу. Настя ещё была в реанимации и к ней не разрешали заходить. Выйдя из больницы, я стала выслушивать от мамы:
– Это ты виновата! Врач сказал, что она надышалась угарным газом!
– Мама, я закрыла двери в комнату, я ведь всегда так делала и ничего не случалось.
Тут случилось непредвиденное, мама просто плюнула мне в лицо, но не попала.
– Давай ещё раз! Всё равно мимо!
Я кричала, потому что понимала, что в случившимся нет моей вины, я сразу вспомнила всё, что произошло со мной с того самого момента, когда я осталась с отцом. Эта злость и обида, съедавшая меня изнутри всё это время, вырвалась наружу. Я была уверена, что вся эта наигранная любовь была спектаклем, чтобы у мамы не забрали Катю и Настю, ведь я не единственный ребенок. Я вспомнила холодный подъезд, грязную себя на остановке, ночи зимой под маминой шубой, приют и, очнувшись от всех этих мыслей, я уже возвращалась домой одна, без Кати и мамы. Всё, чего я сейчас хотела, это собрать вещи и вернуться обратно в приют. В то место, где меня понимают, любят, где я нужна. Помню ни один раз, мне говорила мама, что я ищу легкой жизни, но разве это не правда? Правда! Я с двенадцати лет забыла, что такое мамина любовь и забота. Я пыталась хранить эти воспоминания, но вместе с ними, росла и я. С возрастом стала понимать, что стала в один миг ненужным ребенком. Отец пытался пережить развод, маму всё и без меня устраивало и если бы не эти жесткие условия органов опеки, вряд ли бы я ещё когда-то переступила порог родного – чужого дома.
Вернувшись, домой я стала паковать свои вещи. Не было чувства расстройства, боли, тревоги, была ужасная усталость от происходящего. Жизнь словно дразнила меня каждый раз. На! Ира, посмотри, как можно жить в семье! Понравилось? А всё, хватит, хорошего понемножку, пора возвращаться в реальность. Приехав в школу с чемоданом, я пошла к школьному психологу, с которой и мама и я, были хорошо знакомы. Она знала обо всём, что происходит в нашей семье, и это она мне рассказала, что мама не хотела забирать меня с приюта. Мне было больно тогда, ведь, сколько бы я не злилась на всё происходящее вокруг меня, я хотела верить в то, что всё это я придумала себе сама и мама, сама хотела забрать меня, и я была ей нужна так же, как и Катя и Настя.
– Я не хочу больше жить с мамой. Она считает виноватой меня, в том, что Настя отравилась. Я себя чувствую так, словно я это сделала специально. Я устала слушать о том, что я чужая, что я ошибка природы и мама вообще жалеет о моем появлении на свет. Я не виновата, что я такая, я не виновата в том, что с двенадцати лет мне приходится выживать в этом мире. Да, я далеко не подарок, но если бы у меня была такая жизнь, как раньше, разве бы я себе позволила стать той, в кого я сейчас превратилась? Я далеко не пример для подражания, но пока я жила в приюте, я ведь не воровала, не прогуливала школу, потому, что меня там любили! Я чувствовала заботу о себе, как о человеке и готова была стараться! Вы ведь знаете, что я стала участвовать в олимпиадах, стала ходить на баскетбол и посещать уроки настольного тенниса! Я
