Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Историческая проза » Гроза двенадцатого года (сборник) - Даниил Мордовцев

Гроза двенадцатого года (сборник) - Даниил Мордовцев

Читать онлайн Гроза двенадцатого года (сборник) - Даниил Мордовцев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 144
Перейти на страницу:

— Да, только от семинариста.

— А тот мальчик разве пе от этой пары прародителей производит себя?

— Должно быть.

— У него папа был негр, — удачпо — пояснила Соня. Всем это очень понравилось, но Сперанский погрозил ей пальцем.

— А как ваша работа подвигается? — обратился он к Карамзину.

— Медленно, Михайло Михайлович, — кропотливая эта работа… Каждое пустое известие надо подкрепить, цитатой подковать.

— Да, этих гвоздей у вас много, так и пестрят стра-… шщы цитатами.

— Да чуть ли эти гвозди но больше весят, чем самые сапоги, — иронически заметил Тургенев.

— Что ж, и правда, — отвечал Карамзин скромно.

— Но какой язык у вас богатый! — говорил Сперанский. — Вы положительно творец нашего литературного стиля.

Карамзин предостерегательно показал на спящего Державина.

— Ничего, — успокаивал его Сперанский. — Ведь он не прозаик — поэт.

— А какие вести из армии и от государя? — спросил Карамзин, видимо, желая переменить разговор.

— Да вести не совсем утешительные… Уже одно то ново, что русских бьют, чуть ли не первый раз с начала нашей истории… так кажется?

— Нет, бивали не раз и прежде, — заметил Карамзин.

— В древнее время, может быть?

— Нет, и в последпие два века: и поляки бивали, и шведы.

— Да… Но теперь, говорят, что не так бьет Наполеон, как свои же…

— Неужели? Кто ж это?

— Казнокрады, интенданты да подрядчики… Ну и бездарные вожди.

— Да, с таким чадушком, как Наполеон, нелегко бороться.

— Пигмеям, — пояснил Сперанский.

— А государь что?

— Он, кажется, очарован новым цезарем после личного свиданья… Да и неудивительно — великий гений.

— Ох, сдается мне — плачущий крокодил, — заметил Карамзин.

— Да, но в слезах этих блестят перлы западной цивилизации, а не булыжник обскурантизма.

— Оно так, по цивилизация-то у него стоит на запятках, а не заместо кучера, — возражает Карамзин.

— Лучше, Николай Михайлович, если цивилизация даже на запятках, чем вместо кучера — капитан-исправник… Верьте мне, вы хорошо, лучше меня зпаете русскую историю: когда-нибудь нам придется поплатиться за этого капитана-исправника перед всей Европой… Только тогда Россия будет безопасна от нового крестового на нее похода Европы, когда примет и усвоит себе формы жизни, которые рекомендует всему миру наука… Я скажу вам: не noblesse oblige, a civilisation oblige…[2]

Сперанский говорил горячо, хотя тихо и ровно. Спокойное лицо его оживилось, глаза сделались добрее и красивее. Он много думал над тем, что говорил.

— России многого недостает, — продолжал он, — да, по правде сказать, она еще и не начинала идти этой обязательной для всего человечества дорогой… Даже и Петр на этом пути ничего не сделал, он больше думал о себе.

— Какой же это путь? — спросил Карамзин.

— Кажется, на этом пути с помощью Лагарпа{23} и Сперанского Александр — хотел попробовать сделать первый шаг, — сказал как бы про себя Тургенев, глядя на взморье.

— Нет, — возразил спокойно Сперанский, — я только мечтаю об этом с своею подушкою… с Иеремию Бентамом{24}…

— Это тот, что вы издали?

— Да. Бентам ищет такую форму человеческих отношений, которые дала бы „величайшее возможное счастье для величайшего возможного числа людей“. А я мечтаю. о немножко большем, чем это“.

— Ах, папочка! ты точно стихи говоришь! — наивно воскликнула Лиза.

— Да, стихи, моя дурочка! Это — поэзия директора департамента.

— Какие стихи? Кто стихи сочинил? — очнулся старик Державин. — Директор департамента?

Одно слово „стихи“ будило старого поэта, как труба боевого коня.

— Да вы же сегодня декламировали мне вашу новую оду, — спокойно отвечал Сперанский.

— Да, но я вам конец не сказал… А конец этот пророческий…

— Что ж пророчит ваша ода, ваше высокопревосходительство? — любезно, но с открытой иронией спросил Тургенев, придвигаясь к старику. — Надеюсь, мой вопрос не нескромен.

— О нет! — отвечал старик, довольный, что его сажали на его коня. — Я думал так окончить свою оду:

Падет Европа на колениПред тем, борьбу кто прекратитИ ток прольет в ней дней блаженных.Се уж его орел паряН

— Прекрасно! великолепно! сейчас чуешь орлиный полет „Певца Фелицы“, — заговорил Тургенев опять-таки не без скрытой иронии. — Но вот что скверно, ваше высокопревосходительство: галльский-то петух шибко поклевал, сказывают, нашего орла…

— А орел после совсем заклюет петуха! — горячился старик.

— Ну, это конечно… А что касается Европы, то сначала, когда наш орел заклюет петуха, это точно, она падет перед орлом на колени, а как оклемает маленько, то и закричит на него: „кш-кш!“

— Как это, государь мой?

— Да коленкой нас.

— Нет, государь мой, этому не бывать.

Старик волновался. Частое повторение „государь мой“ — явный признак этого волнения.

— Не спорю, не спорю, ваше высокопревосходительство, — оправдывался Тургенев, очень хорошо знавший упрямство самолюбивого старика. — Что касается наших воинов, то они готовы в супе съесть галльского петуха. Я получил сегодня из Тильзита письмо… знаете от кого? — обратился он к Карамзину.

— Не знаю. От кого?

— От вашего… то бишь, от нашего земляка — сим-бирца. Ведь знаете, милостивые государи мои, кому Россия обязана Карамзиным? Изволите знать, государи мои?

— Что это вы нас сегодня все экзаменуете, Александр Иванович? — спросил Карамзин.

— Да, точно, экзамепую. Когда впоследствии на экзаменах будут вопрошать российское юношество: „Кому Россия обязана тем, что у нее оказался свой тацит — Карамзин?“ — российское юношество должно будет ответствовать: „Россия сим обязана родителю Александра Ивановича Тургенева, бригадиру Ивану Петровичу Тургеневу, который в Симбирске открыл Карамзина, как Колумб открыл Америку, и вытащил его из захолустья в Москву, где юный симбирский дворянин, будущий творец „Бедной Лизы“ и будущий, а ныне налицо сущий историограф и проявил свой гений“. Правда это? — обратился он к Карамзину.

— Правда, — отвечал тот. — Вашему батюшке я обязан тем, что я не заглох в провинции в качество степняка и любителя псовой охоты.

— Помните это, дети, — комично обратился Турген» в к девочкам.

— Я не забуду, что дядю Карамзина открыл в Симбирске ваш папа, — серьезно сказала Лиза.

— И я не забуду, — повторила за ней Соня: — Америку открыл Колумб, а дядю Карамзина ваш папа… А дедушка Державина кто открыл? — наивно спросила она.

Все засмеялись, но Державин торжественно прибавил:

— Меня открыла великая Екатерина!

— Да, это счастливое открытие действительно принадлежит гению Екатерины, — сказал Карамзин.

— А тебя, папа, кто открыл? — неожиданно спросила Лиза отца.

Это было выше всякого ожидания. Даже старик Державин не выдержал:

— Ах, умница! ах, крошечка! — говорил он, кашляя. — Иди, я тебя расцелую… Твоего папу открыл сам император Александр Павлович… Он нашел сие жемчужное зерно…

— В куче навоза… в семинарии, — пояснил Сиеран-ский.

— Так кто же этот наш земляк и что он вав| пишет из Тильзита? — обратился Карамзин к Тургеневу.

— Это Давыдов Денис Васильевич, адъютант Багратиона, сызранец… Между прочим, он пишет (и Тургенев достал из кармана письмо): «Если Наполеону и удалось обворожить государя, то офицерам французским обворожить нас не удастся, как они ни стараются делать нам глазки, точно барышням: мы остаемся медведями. По тайному наказу Наполеона они хотят нас, видимо, влюбить в себя всякими приветливостями и вежливостями, и мы им отвечаем тем же: но дальше этого — ни-ни! подобно деревенским девкам: „языком болтай, а рукам волю не давай“. И мы, и они, все мы чувствуем, что меж нами уже ветел дорогой труп, который говорит: „Я жду венка на мой гроб: а венок сей: штык в крови по дуло, нож в крови по локоть“.

— О! это ужасно! — невольно вырвалось у Сперанского.

— А вот тут он приписывает: „Общее возбуждение таково, что нам даже от детей нет отбою — все просятся в войско: своим примером Наполеон заразил весь мир.

Ходит даже слух, что во всех наших последвих кровавых битвах принимала участие — кто бы вы думали? кто бросался в огненные свечи? — девочка!..“

— Девочка! — с восторгом воскликнули в один голос Лиза и Соня.

— Да, мадам, девочка — вот такая, как вы, с такими же глазами, и стреляла этими глазками, и убивала наповал…

— Ах, Лиза, пойдем и мы.

— Пойдем, только с папой и мамой.

— Вот это умно! — засмеялся Тургенев.

— Имени этой девушки не называют? — спросил заинтересованный Карамзин.

1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 144
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Гроза двенадцатого года (сборник) - Даниил Мордовцев торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит