Голая суть - Бонни Дж. Перри

Она сорвала еще одну герань, но по лицу ее при упоминании спальня прошла неподдельная тень удивления. Неужели она думала, что он будет настаивать на том, чтобы они спали в одной постели?

— А это важно? — спросила она, аккуратно делая букетик из сорванной герани.

— В хозяйской спальне наверху есть замок.

Она одарила его одной из своих заразительных улыбок.

Отлично. Теперь он знал, что ей бы хотелось прекратить разговор о ребенке и начать все сначала. Он поддержит эту идею — начать все сначала.

Улыбка ее стала еще шире.

— А, что, мне потребуется запирать двери спальни на ключ?

— А ты как думаешь?

— Я думаю, что ты будешь себя вести, как настоящий джентльмен.

— На это не рассчитывай. — И он направился на кухню за чемоданом.

— Тогда я лучше расположусь в хозяйской спальне, той, где есть замок.

— Договорились. — По пути к лестнице он бросил свой мешок на узкую постель нижней спальни.

Прыгая через ступеньки, он зашел в распахнутую дверь. Там стояла кровать на четырех ножках, и комната имела гораздо более женский вид по сравнению со спартанским, строгим помещением внизу. По крайней мере, с верхней кровати у него бы не свисали ноги. «Не торопись настаивать на общей постели, человек из племени Осаге! Терпение. Терпение».

Он поставил чемодан в изножье постели и вышел.

К тому моменту, как Логан спускался вниз, Скай уже была на кухне и заканчивала раскладывать продукты. Она поставила красную герань в сине-белую дельфтскую вазу посередине кухонного стола. Не говоря ни слова, они стали готовить на обед салат из креветок.

Ел каждый из них мало. А разговаривала она за столом осторожно, тщательно избегая конкретных ссылок на Си-Си и ребенка.

Позднее они пошли погулять по гравийной дороге, огибавшей коттедж.

Она была права, когда заявляла, что здесь ничего не изменилось. Да, здесь, в Огасте, — ничего. Все перемены, крупные перемены, касались их двоих.

— Помнится, здесь мы как-то целый уикэнд без перерыва занимались любовью той зимой, — кивнул он в сторону коттеджа.

— Занимались.

Она намеревалась без остановки дойти до «Приюта». Он же знал, что, независимо от его намеков или шуток, она сегодня не намерена задерживаться у коттеджа.

До этого он предполагал, что если ему удастся заставить ее хотя бы взглянуть в окно коттеджа, у нее могут пробудиться воспоминания о совместно проведенном времени. Но с этой идеей пока придется распрощаться.

Он набрал дров из поленницы около коттеджа и пошел следом за Скай, уже направившейся в «Приют». Прыгая через ступеньки, она распахнула дверь и держала ее для него.

— Как насчет огня? — Он бросил дрова в камин.

— Было бы прекрасно.

Логан смял газеты для растопки.

— Совсем, как в старые, добрые времена.

— Ты думаешь, между нами тоже все будет по-старому?

— Я на это надеялся.

— Ничего не бывает по-старому, Логан.

— А, что, обязательно должно быть хуже? Когда мы вернулись в Сен-Луи…

— Когда люди женятся, воцаряется реальность.

— Реальность «синего воротничка» в качестве мужа и жены из пригорода. — Он зажег спичку и сунул ее под газеты. Растопка мигом занялась.

— Не думаю, чтобы «синие воротнички» были лучше или хуже всех остальных.

— Я тренирую лошадей, Скай. Это означает, что я работаю руками.

— Да… ты же еще и ветеринар.

Он стал раздувать огонь.

— Верно, но все равно у меня аллергия на костюмы и галстуки.

— Ну и что?

— Ты не забыла свадебный прием, устроенный твоим отцом через три недели после нашего возвращения в Сен-Луи? Его стоило бы назвать «разделением по лагерям». Костюмы по одну сторону зала. — Он сделал широкий жест рукой. — А мокасины по другую.

— Ты преувеличиваешь. На твоих родственниках были обычные туфли, по крайней мере, на большинстве из них.

Они поглядели друг на друга и расхохотались.

— За исключением Благородного, — добавила она.

— Да, он в своем одеянии для пау-вау был прямо, как картинка.

— Он плясал, верно?

— Верно — причудливые танцы при медных колокольчиках и полном оперении.

— Этот головной убор из перьев…

— Он зовется султаном, как на гриве у лошади. Знаешь, у тех, у кого прямо торчит холка. Только у Осаге прямо торчат перья.

— Папа чуть не выронил бокал с шампанским, когда Благородный начал плясать и распевать у свадебного торта.

— Благородный Золотой Початок никогда особой сдержанностью не отличался.

Лицо ее расплылось в улыбке.

— А я-то думала, что коренные американцы — люди тихие и скромные.

— Мы сами распространили этот слух, чтобы сбить англосаксов с толку.

— Папа предостерегал меня от знакомства с такими людьми, как ты и твой двоюродный брат, Золотой Початок.

— Я рад, что ты его не послушалась…

— Какое-то время я его слушалась, но вдруг мне в лесу встретился дикий индеец племени Осаге, и…

— Ты влюбилась? — Жар от камина обжигал ему лицо, как град пощечин. Он понимал, что любое производное от слова «любовь» сейчас может быть воспринято, как нажим. И дал себе клятву направить беседу по другому пути, сделать ее более легкой.

— Иногда, — продолжал он, — трудно поверить, что во всем, что касается готовки ты такая никчемная жена.

— А ведь верно!

Он обернулся. Операция «Заставь Скай улыбнуться» увенчалась успехом.

— Никчемная и никудышная, — поддразнивал он. — Словосочетание «печенье на бараньем сале» не вызывает у тебя никаких воспоминаний?

— Это было что-то жуткое, правда?

— Точнее, нечто смертельно опасное.

— Поэтому сегодня готовишь ты?

— Вот именно. — Он закрыл каминный экран и встал. — И если тебе хочется настоящего домашнего соуса из томатов с травами, я лучше отправлюсь на кухню.

— А что буду делать я?

Она, как тень, проследовала за ним через гостиную на кухню.

— Все еще хочешь быть моей правой рукой?

Она отвесила поясной поклон.

— К вашим услугам, шеф.

— Тогда хватай давилку для чеснока и жми, что есть силы.

Приготовление обеда заняло больше времени, чем рассчитывала Скайлер, но макароны оказались достойны своего имени. Когда она опускала последнюю тарелку в посудомоечную машину, окна заволокла тьма. А когда она выключила свет на кухне, остался только мерцающий камин в гостиной. Ей нравилось время между сумерками и тьмой — тихое время перед постелью. Скай не придавала значения слову «постель», убедив себя, что она спит наверху, а он — внизу.

— Ты сказочный повар, Логан.

— В рамках ограниченного меню.