Ненасытные - Кирилл Казанцев

Полковник попятился, хватаясь за сердце, и вывалился в проход между рядами каталок. Ноги заплетались, каталки с силой ударялись друг об друга. Еще одно тело упало на пытающегося выкарабкаться Филина, он снова высек пламя – благо, сжимал зажигалку мертвой хваткой. У мертвеца была избыточная масса, обрюзгшее лицо со свисающими брылями… Полковник пятился, на что-то натыкался, выронил зажигалку из ослабевшей руки. Остатки разума сообщали, что он находится в морге, но рассудок полковника уже отправился в «свободное плавание». Какое-то время он пытался нащупать зажигалку, но потерпел неудачу, натыкался на какие-то стойки, поворотные колеса. Полз, лавируя между тележками, затем уткнулся в стену. Он выпрямил ноги, прижался позвоночником к стене, стал заговаривать безумный ужас. И только немного успокоился, как различил, что пространство озарено очень бледным голубоватым светом. Возможно, с потолка, возможно, с пола – источник освещения не просматривался. Темень слегка посветлела, прочертились ряды каталок, простыни, под каждой кто-то лежал… И вдруг он различил глуховатое кряхтение, заворочалась простыня напротив него. Стала медленно приподниматься… Он захрипел, вконец обезумевший, бросился в узкую щель между каталками, вывалился в проход, где снова не удержался, покатился, сшибая каталки. Затем застыл, раскинув руки, уставился слезящимися глазами в мерцающий потолок. Несколько минут он лежал, восстанавливая дыхание. Покойники не окружали, но запах мертвечины уже въедался в нос, съедая последние крохи разума.

Стояла тишина. Может, померещилось? Он должен снова добраться до стены, найти на ней выключатель! Филин пополз на четвереньках, поднялся, стал куда-то протискиваться. И снова потрясение! Вспыхнул ослепительный свет. Но светил не в глаза, где-то рядом. Прорисовалось землистое лицо трупа. Он сидел, покачиваясь. Возможно, тело кто-то придерживал, но этот кто-то умело маскировался под темноту. И хоть ты тресни, Георгий Николаевич видел только мертвеца. Пожилое, покрытое струпьями лицо исполосовано морщинами, глаза слегка приоткрыты. Неряшливая борода, торчащая в разные стороны. Пятна света плясали по трупным пятнам… Он знал это лицо! Георгий Николаевич был благоразумным человеком, не верил в происки темных сил и прочую дьявольщину. И если происходит что-то подобное, то только при непосредственном участии живых. Но в этот час эмоции преобладали. Возможно, действие укола или общая обстановка… Он заорал, как подорванный, но быстро охрип. Попятился прочь, снова вывалился в проход. Попытался подняться на дрожащих ногах, он уже меньше всего напоминал рассудительного человека.

Полковник сделал только несколько шагов. Снова озарил этот клятый белесый свет. Потянуло воздухом. Пространство стало шевелиться, проявились смазанные тени. Они приближались, плавно покачивались – словно не шли, а плыли, в белых одеждах до пят, в остроконечных капюшонах… Они уже были рядом, наезжали… Сил кричать у Георгия Николаевича не осталось. Он полз по проходу, роняя скупые мужские слезы. Сознание куда-то заваливалось. Он даже не помнил, как его схватили под мышки и потащили…

Не исключено, что это был кошмарный сон. Полковник очнулся, весь измотанный, опустошенный. Он был привязан ремнями к какому-то разделочному столу, в лицо светила лампа. Георгий Николаевич задергался, ужас возвращался. Из горла вырывался только сип. Болели глаза. Колыхались тени в белых халатах, в медицинских масках, закрывающих лица ниже переносицы. Они что-то делали, гремели инструменты в коробке. В стороне подрагивал красный огонек – казалось, он висел в воздухе…

Два зловещих силуэта склонились над офицером полиции. Георгий Николаевич захрипел.

– Сестра, скальпель, пожалуйста, – произнес строгий мужской голос. – Что вы там возитесь? Инструменты можно не кипятить. Никогда не мог понять, зачем дезинфицировать инструменты для вскрытия.

Пленник задергался, вздулись вены. Скрипели кожаные ремни, стянувшие слабую грудь.

– Мертвый, успокойтесь, – сказал мужчина. – Мы всего лишь выполняем свою работу. Вам прописано вскрытие.

– Срочное вскрытие, – проворковала женщина. – Душу не найдем, так хотя бы поищем. Держите инструмент, доктор.

– Спасибо, сестра. Приготовьте, пожалуйста, струбцину, будем ломать ребра.

– Может, с наркозом? – засомневалась ассистентка. – А то кричать будет…

– Сестра, вы опять кичитесь своей профессиональной безграмотностью, – расстроился «хирург». – Во-первых, мертвые не кричат. А если кричат, мы их не слышим. Глухие врачи наркоз не применяют…

Полковник сходил с ума. В грудь уперся острый скальпель. Он начал извиваться, пена потекла с губ. Он харкнул мокротой и чуть не попал в лицо «хирургу».

– Дьявол… – тот отшатнулся. – Знаешь, дорогая, он мне уже надоел. Можно, я убью его по неосторожности?

– Дорогой, будь сильнее своих желаний, – промурлыкала женщина. – Мы его уже убили. Можешь просто дать ему в лицо. Если не поможет, подлечим уринотерапией.

Мужчина засмеялся.

– Ладно, кончаем прозекторскую практику, мы в этом мало смыслим. И эффект левитации пока не удается. Так и быть, дедушка Мюллер временно удаляется. Георгий Николаевич, примите наши сочувствия – вы живы. Именно сочувствия, а не поздравления, поскольку предпочтительнее на вашем месте было бы умереть, м-да… Мы находимся в морге первой областной больницы, где было разыграно небольшое представление, снятое на камеру с инфракрасным объективом. Актеры потрудились на славу. Вы не поверите, очень многие граждане выражают желание оказать нам содействие. В том числе работники морга. И даже на часок удалось перекрыть доступ посторонних в ряд помещений.

– Да, циничненько вышло, – сказала женщина. – Но вы иного не достойны, Георгий Николаевич. Мало того, что погрязли в уголовных преступлениях, так вы еще и крайне неприятный тип. В том числе в быту. Третируете прислугу. Вырастили сына – такого же циника, алчного до денег, и мерзавца с манией величия. Внук у вас растет – точная копия вас и отпрыска… Ваша жена – на вид порядочная и добродушная, но в курсе ваших дел и с оговорками их поддерживает. Ваша невестка, приличная и порядочная женщина, изнемогает в душной атмосфере семейной «исправительной колонии» и несколько раз боролась с мыслью наложить на себя руки. Вы правильно поняли, это именно Саша по нашей убедительной просьбе подсыпала вам в вино токсическое вещество растительного происхождения – именно такую дозу, чтобы болезненные ощущения закончились через полчаса. Плохая новость, Георгий Николаевич, завтра все, что с вами было, с соответствующими комментариями появится в Интернете. А также то, чего еще не было, но будет.

– Твари… – прохрипел полковник. Он уже понял, что ремни не порвать, а плеваться бесполезно, если не хочет подавиться слюной. – Вы те самые мстители, будьте вы прокляты… Я догадывался…

– Но ничего не предприняли, – сказал Никита. – Признайтесь, это вы отдали приказ своим людям разобраться с Калмановичем, когда он зажег в прямом эфире? Неразумный поступок, Георгий Николаевич. Подобными деяниями вы только привлекаете внимание центральных органов власти к задворкам империи.

– Да пошел ты…

– Мы там уже были, Георгий Николаевич. Итак, для тех, кто еще не в курсе: сегодня под прицелом нашей недорогой видеокамеры – полковник Филин Георгий Николаевич, начальник городского управления внутренних дел города Чемдальска.

– Коп поганый, – хмыкнула Ксюша. – Временами создается впечатление, что все преступники в стране – работники полиции.

– По счастью, это не так, – уверил Никита. – Переаттестация, конечно, сократила их количество, но в рядах компетентных органов еще встречаются порядочные люди, добросовестно выполняющие свои обязанности. Я лично знаю пару десятков, но наш герой к ним не относится. И не стройте воспаленные глазки, Георгий Николаевич, а то мы можем передумать и вскрыть-таки ваши компетентные органы.

– Никакие они не компетентные, – буркнула Ксюша.

– Ошибаетесь, сестра. В своей области Георгий Николаевич достиг высшего пилотажа. Выше некуда. Именно под его патронажем управление по борьбе с экономическими преступлениями покрывает предприятия, занимающиеся незаконным отловом красной рыбы. Таких предприятий два – ООО «Вита» и ЗАО с красивым названием «Аква-Марина». Ежемесячный доход с откупных лично для нашего героя составляет чуть более двух миллионов рублей в месяц. С другими же подобными браконьерскими компаниями экономическое управление ведет непримиримую борьбу. Не так давно на трассе в Хабаровском крае тамошними гаишниками была остановлена фура-рефрижератор, в которой инспекторы обнаружили 150 куботейнеров с лососевой икрой общим весом 3 тонны 750 килограммов! При виде такого изобилия у инспекторов глаза на лоб полезли. Документов на груз у водителя не было, внятно объяснить его происхождение он не смог. Деликатес изъяли и поместили на хранение в местный отдел полиции. Но лишь до первого звонка полковника Кочубея, которому пятью минутами ранее позвонил разгневанный Георгий Николаевич из Чемдальска. Груз вернули обратно в фуру, извинились перед водителем, да еще и сопроводили рефрижератор до нужного населенного пункта – во избежание досадных недоразумений. Преступная группировка нашего героя контролирует порт – морские ворота региона, осуществляющие перевалку различных грузов, в том числе лес, рыбную продукцию, пиломатериалы, колесную технику, нефтеналивные и рефрижераторные грузы. Твердая такса от водоизмещения и грузоподъемности судна – так называемый дополнительный налог на беспрепятственное выполнение работы. Об этом знают все капитаны, руководство фирм, осуществляющих перевозки, и им приходится заранее закладывать в сметы эти расходы. Стоит упомянуть о дележке порта – вечное яблоко раздора между вами и областным руководством полиции во главе с полковником Роговцом. Растущие поборы с подчиненных. Сто тысяч при устройстве на «хлебную» работу. Каждый постовой, каждый гаишник ежемесячно отчисляют своим начальникам. Такса для гаишника – пятьсот рублей за смену. Для сотрудника ППС – триста. Не сумел наварить – отдай из зарплаты. Мелкие начальники платят крупным. Крупные – отстегивают начальству из ГУВД. Пара миллионов за месяц – мелочь, но приятно. Весь личный состав городской полиции связан тугой рублевой цепочкой до самого низа. Оттого и произвол на каждом шагу, воровство и откровенный грабеж. Не мычите, Георгий Николаевич, денег не будет. Впрочем, их и так уже не будет. Вы хоть изредка вспоминаете о своих непосредственных обязанностях? Или сексуальная ориентация не позволяет?