Путь океана: зов глубин (СИ) - Александра Райт

— Рождённые морем в бездну морскую и вернутся. Ласковой глубины, братья.

— Ласковой глубины, — вторили ему голоса вокруг.

Жан и Жак, хмурые, тихие, зарёванные, одного за другим отправляли погибших мореходов в за борт.

В тишине подступающих сумерек раздалась невыносимо долгая череда всплесков.

* * *

— Экипаж, па-а-адъём!

— Подите вон, — промычала Селин и перевернулась на другой бок.

— Птичка, одевайся и спускайся к нам в кают-компанию. Все уже собрались. Намечается пирушка!

Сон начал отступать, и она присела в постели. Каюту наполняли розовые лучи заката.

— Что ещё за пирушка? — спросила она без особой надежды на ответ.

— Да кто их поймет, этих крыс мокрожопых, — пробасил Брут из-за двери. — Впрочем, не отдали концы и ладно — ребята живут, как в последний раз! И они правы…

Всё, что говорил телохранитель, показалось каким-то несусветным бредом. В сознании то и дело всплывали мутные образы морского боя, лихого капитана Витала, дрожащий в её руке пистолет и загадочная тёмная каморка с волшебным свечением…

Де Круа потерла лицо. Чудовищно несуразный и дурной сон! Она встала с постели и охнула: тело нещадно ломило.

Дрожащей рукой де Круа приподняла разорванный подол то ли пыльного, то ли подпалённого платья. Так и есть! На левой коленке запеклась кровь — след от недавнего падения с лестницы.

— Как я попала сюда, Брут⁈

— Не помнишь? Мне тебя принёс старикан их, сказал, дескать нашёл без чувств на нижних палубах. Я уж подумал, что ранили, да он только зыркнул и велел уложить спать. Антуан уже со всеми в кают-кампании, да и я голоден, как собака. Спускайся к нам, узнаешь, как оно что…

До конца не сознавая реальность, но возмущённая и зверски голодная, Селин окончательно проснулась. Наспех прихорошившись и надев чистое, она направилась на многоголосый гомон под аккомпанемент восхитительных ароматов мяса на углях. Де Круа уже начинала забывать запахи нормальной пищи.

В низком сизом дыму мерцали свечи.

Лязг приборов тонул в чавканье и хриплом смехе. И на первый взгляд практически ничего не напоминало о минувшем страшном бое. Словно она попала на застолье в дружеском компании. И только когда на моряках показались медицинские повязки, она поняла, сколько раненых осталось после схватки с пиратами.

У края стола толпились матросы в промокших штанах, спешно набивали рты и рассовывали по карманам бутылки.

— Капитан, удалось запечатать часть затопленных помещёний. Вот только у нас на исходе запасы смолы и досок. Неделю, от силы две, протянем, ей-ей. Кровь из носу «Крылатому» надо идти на верфи, иначе… — произнес один из них.

— Благодарю, я в курсе, — капитан излучал собранность и спокойствие, — Даю вашей бригаде отбой. Я распорядился о смене. Все по прибытию получат награды. Если не от Гильдии, то от меня лично.

— Так точно!

Несколько матросов устало плюхнулись за стол к уже сидящим, остальные, хлюпая сапогами, удалились.

Завидев леди де Круа, капитан встал из-за стола. Его примеру последовали все собравшиеся. Громыхнули стулья. Недавние опытные бойцы, четко исполняющие свои роли, снова напоминали какой-то расслабленный сброд. Но теперь они уже не казались настолько чуждыми, как раньше. Глядя на разношёрстную публику, Селин впервые позволила себе улыбнуться:

— Добрый вечер, господа!

Ответом ей стал стук налитых до краёв кружек, чашек, бокалов, плошек и пиал. Огоньки свечей превратили простецкую кают-компанию в подобие причудливого салона, полного фантасмагории.

— Моя драгоценная кузина! Как я счастлив, что и ты с нами!

Судя по интонации и блеску в глазах, Антуан уже был прилично пьян. Он грациозно взмахнул миниатюрной вилкой с нацепленной на неё огромной бараньей лопаткой и придвинул ей стул.

— Где твои манеры, кузен⁈ — тихо проговорила сквозь улыбку де Круа. — Давно ли ты стал одним из «них»?..

Впрочем, про себя Селин с облегчением вздохнула — брат остался жив-здоров вопреки всем потрясениям. Тем временем Антуан уже увлечённо разъяснял одноногому боцману с арбалетом и обожжённым лицом — почему так важно владеть приборами в количестве не менее трёх вилок, да и то от безысходности.

На них с недоумением смотрели несколько мореходов. Впрочем, увидав, как де Круа их заметила, участники пирушки тут же сосредоточились на угощениях.

Селин окинула взглядом стол. В отличие от приевшейся солонины с морковью, новые блюда ненавязчиво напоминали о недавнем пополнении запасов. Чего тут только не было!

Розовеющая нежным срезом буженина с хрустящей корочкой; акифские огромные орехи, сочащиеся прозрачным маслом ядрами; кокосы, ловко порубленные вместе со скорлупой; расставленные по столам импровизированные груды отдающих коричневым и красным куриных ножек в соусе по-мейлонгски; маринованные кальмары и куски жареной рыбы; криво нарубленные и пахнущие на весь коридор сыры, — она смекнула, что окна-то были распахнуты настежь вовсе не из-за тяжелого духа алкоголя с табаком; — сложенные пирамидками варёные бледные картофелины…

…и бутылки.

Огромное количество мутных бутылок, что чёрными пыльными башнями возвышались посреди импровизированного города кушаний.

С набитым ртом Брут разъяснял на матерном разговорном какому-то бедолаге с подвязанной рукой весь вред для суставов кисти неверного захвата клеймора, а так же как следует держать его правильно и крепко. Для пущей убедительности гвардеец ассистировал себе похожей по размеру костью с остатками мяса.

Маркиз, бледный ужасный старик с пронзительными синими глазами и тонкими паучьими пальцами, тот самый, что увещёвал матросов к мытью, единственный, кроме капитана, пользовался вилкой и ножом. Он недовольно косился на собрание из-под хмурых бровей и аккуратно накладывал себе кушанья. Впалые щеки покрывала серая щетина, уголки красного рта были оттянуты книзу, и создавалось впечатление, будто ему в тягость весёлая компания.

— Как вам спал-лось, милед-ди? — вдруг спросил старик. В скрипучем голосе его прозвенело зловещее недовольство.

— Я… — отчего-то виновато начала Селин, — … Так то была ваша каюта? Никогда бы не подумала…

Но Маркиз сокрушённо покачал головой и что-то пробормотал про посудную лавку.

Когда он потянулся через стол за бутылкой, де Круа невольно перевела дыхание и поёжилась.

— Не обращайте внимания, миледи. Наш Маркиз всегда недовольный и ворчит, только дай повод, — подсказал женский голос. — Ну а чё ему? Типа раз он у нас самый главный судовой лекарь и начальник над плотниками, с него и спросу нет…

Дафна втиснула косоногий табурет рядом с леди де Круа и вытерла нос рукавом.

— Вот уж не думала, что вы-то и стрелять не боитесь, и абордаж вам не помеха!

Не веря ушам, Селин посмотрела на рыжеволосую юнгу. Та без тени смущения восхищённо разглядывала её, и явно чувствовала себя очень уютно. С набитым ртом Дафна умудрялась и рассказывать, и жевать, и