Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Детская литература » Детская проза » Белая западинка. Судьба степного орла - Гавриил Колесников

Белая западинка. Судьба степного орла - Гавриил Колесников

Читать онлайн Белая западинка. Судьба степного орла - Гавриил Колесников

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 47
Перейти на страницу:

Попов загорелся охотничьим азартом:

— Далеко она не уйдёт. Пошли по следу!

Развязка ждала нас на двухсотом метре. Дальше лисица не смогла или не считала нужным уходить. Здесь она переломила кость левой передней лапы повыше первого сустава, перетёрла кожу и ушла, оставив нам на память капкан с обрубком лапы.

— Выходит, зря ты её кормил две недели куропатками, — сказал я.

— Выходит, зря! Ну, и она мне за свою кормёжку не дёшево заплатила, — ответил Попов, убирая капкан в мешок, предназначенный для лисицы.

В понедельник мы забурили первые бурки и гулкими взрывами начали шурфовку новой лииии.

Однако это ещё не конец истории с огнёвкой.

Весна в том году оказалась неожиданно ранней и непривычно дружной. Мы не сумели до весны отшурфовать четырнадцатую линию, а она шла многообещающей террасой. Когда схлынула весенняя вода, земля немного подсохла, я отправился обследовать линию, чтобы определить, с чего начать её дальнейшую разработку. Все мои шурфы были изувечены. Некоторые совсем затянуло илом. Некоторые были полны ледяной воды, отстоявшейся и хрустально–чистой. Я переходил от шурфа к шурфу, делая пометки в записной книжке. Мне показалось, что в глубине одного из шурфов, залитых прозрачной водой, лежит лисий хвост. Вглядевшись, я убедился в том, что действительно это затонувшая лисица. Вероятно, она провалилась в шурф, обманутая тонким ледком, который утренними заморозками схватывал воду. Труп лисицы был полузатянут илом.

Дома я сказал Попову:

— Хотя моя голова и недостаточно велика, чтобы перехитрить зверя, но, кажется, я все‑таки поймал твою лисицу…

* * *

Целый день отливал Попов воду из этого шурфа. Он увяз по самые колени в. студёном иле, которым было затянуто дно, и все‑таки извлёк свою огнёвку. Шкура её совсем не испортилась. Попов выделал лисицу, и она засверкала яркими оранжево–рыжими красками. Настоящая огнёвка! Только левая лапа у неё была наполовину обрублена.

ТАЕЖНЫЙ БАРОМЕТР

Очень любил я в характере Попова его отношение ко всему живому в тайге: трезвое оно у него было й ласковое. Нет, он не умилялся птичками, цветочками и ягодками. Таёжный охотник, Попов умел извлекать из того, что окружало нас, большую пользу. Но уж если бил зверя или птицу, то непременно разом, без промаха и только в положенное время, когда успевали они вывести и вырастить потомство. Бессловесные таёжные твари в трудные минуты не боялись человека, жались к нашему жилью. И тогда они становились дорогими гостями. Попова, он трогательно оберегал их жизнь, не давал в обиду. Вспомнилось мне все это не случайно…

Стоял чудесный сентябрь. Утрами мягкий морозец серебрил землю, а солнце все ещё хорошо прогревало Север. К обеду ночные льдинки собирались радужными каплями и на зубчиках золотисто–коричневых листьев берёзы, и «а длинных пушистых иглах стланика, и на белесых вмятинах ягеля, и на гроздьях ярко–пунцовой брусники.

Место было глухое, тихое. Бурундуки, заготовив себе на весеннюю бескормицу кедровых орешков, крепко спали в норах. Куропаток окрест мы распугали охотой. И только неугомонные кедровки неутомимо облетали тайгу, будоражили её тишину громкими резкими криками.

Как у нас было заведено, на рассвете Попов отправился за водой к прозрачному ключу, ещё никак не названному на географических картах. Ключ этот с подходом партии нам предстояло разведать на золото.

Попов вошёл в избу с лицом, помолодевшим в улыбке. Я уже знал: что‑то доброе разволновало моего друга.

— Выдь из хаты‑то, — сказал он, ставя на скамью ведра. —Чудо у нас!

Ну, если Попов говорил — чудо, значит произошло действительно что‑нибудь необычайное. Я кинулся наружу. Огромная стая куропаток мирно паслась на брусничных полях вокруг нашего жилья. Птица ещё не сменила летнего пёстро–серого наряда на снежно–белое зимнее оперение. В отдалении стая, почти исчезая, тонула в мягком сероватом ягеле.

Это было настоящее куропаточье нашествие — так много оказалось вокруг этой птицы! Моё присутствие не смущало куропаток. Они, правда, проворно убегали из‑под ног, но, скорее, не от испуга, а потому, что я мешал им клевать бруснику.

— Ничего не боятся, — сказал я Попову. — Прямо хоть палкой их бей.

Друг мой глянул на меня с укоризной:

— Птица к тебе с добром, а ты её палкой. Совесть надо иметь.

Я понял Попова и засмеялся:

— Да это я так, к слову.

— А ты думай, когда говоришь. Слова, они тоже разные бывают.

Сколько Попов перестрелял за свою жизнь таёжной дичи! Но вот именно сегодня его охотничья мораль не позволяла ему поднять руку на куропаток, с миром и верой обступивших наше жильё.

Куропаток мы не трогали, и жили они с нами душа в душу.

Спустя неделю Попов, как обычно, принёс воду, но был молчалив и скучен.

— Чего ты насупился?

— Снялись наши куропатки, улетели, —-вздохнул он с огорчением.

— Как — улетели?! — воскликнул я недоверчиво. — Вся стая?!

— Обыкновенно. Поднялись и улетели. Давай пей чай да пойдём стланика сухого соберём побольше. К холоду улетели птицы. Они ведь и к нам‑то от довременной зимы откочевали. Не вылиняли ещё. А теперь и у нас холод почуяли. Дальше от него к теплу бегут…

Весь день мы прилежно собирали сухой кедровый стланик. А к вечеру небо заволокло серой хмарью, густой и мрачной. Солнце село за холодной багрово–жёлтой завесой. Ночью повалил снег. Тайга загудела в резком северном ветре.

Птичий барометр сработал точно и безотказно!

ЛАНКА

Зимой олени пасутся на юге. Весной стада перегоняют на сотни километров к северу, на летние пастбища.

Оленистыми местами на Севере считаются бесконечные горные долины, поросшие цепким ивовым и берёзовым ёрником. Защищённые от ветров горными кряжами, эти долины тянутся иногда до самого Ледовитого океана.

Я как‑то пытался разобраться в нехитром луговом хозяйстве, обступившем нашу разведку в одной из чукотских речных долин. Рядом с пушицей и осоками редкоцветущей и прямостоящей росла осока мрачная. Нельзя не подивиться тонкости чувства и художественного чутья ботаников, сумевших с такой выразительной точностью окрестить эту воистину мрачную разновидность растительного царства.

Но хотя она и мрачная, все равно распустившиеся травы одевали северную землю в зелёный весенний наряд. И было радостно думать, что зима все‑таки кончилась. Где‑то в окрестностях уже обосновались пастухи оленей на своих временных кочевых стойбищах…

— И олениной теперь разживёмся, — прикидывал вслух практичный Попов. —Пастухи народ хороший: мы — им, они — нам! По-соседски…

В момент этих хозяйственных раздумий моего друга из берёзовых кустов, окутанных прозрачной молодой зеленью, стремительно и неожиданно, прямо к порогу нашего таёжного жилья прыгнул олень с едва пробивающимися рожками. Задыхаясь от долгого бега, с ужасом, застывшим в глазах, животное упало на подломившиеся ноги.

— Или волки?..

Попова всегда отличала способность мгновенно отвечать на любые таёжные неожиданности, что не раз спасало и его и меня от неприятностей. И сейчас он метнулся с ружьём в кусты, откуда выскочил к нашему порогу вконец запыхавшийся олень.

Вскоре Попов вернулся.

— Нет, вроде бы и следов волчьих не видно. Что же её пригнало» к нам, беленькую? Красивая ланка! Яловая ещё, телушка. У нас в Сибири таких сырицами зовут.

Ланка пугливо вздрагивала, когда прикасались рукой к её глубокому белому меху, но, успокоившись, доверчиво смотрела в глаза людям.

Какая же все‑таки сила заставила белую сырицу прибежать к людям, искать под их рукой спасения от неотвратимой опасности?

— Потом разберёмся, — сказал Попов. — Пока пускай у нас живёт. Не объест. Весной скотине корму довольно.

Мы поселили ланку в конюшне с Мухомором. Мирный и уживчивый наш конь легко подружился с гостьей…

Олень — величайшее достояние Севера. Он кормит, лечит, возит, одевает человека, скрашивает его суровый быт. Без оленя жизнь на Севере немыслима. Из его шкур северянин делает кухлянки, гачи (штаны), торбаса, малахаи, рукавицы, ковры, расшитые своеобразным геометрическим узором, составленным из соразмерных полосок белого, коричневого, ярко–оранжевого (крашеного) меха.

И Попов — коренной северянин — лучше других знал цену оленю.

Приблудившаяся ланка не давала старику покоя.

— Может, от оводов спасалась? — высказал он на другой день догадку.

Оводы! Страшной бедой для оленей является тундровый овод — северный подкожник. Его личинки развиваются в мышцах Животного. Они дважды прогрызают живую шкуру оленя. Весной, на летних пастбищах крошечные белковые иголочки, вылупившиеся из яичек, проникают в тело животного, чтобы прожить в нем почти год, откочевать, измучив оленя, вместе с ним на южные пастбища и к исходу зимы личинкой ещё раз пробуравить шкуру оленя, упасть на землю, окуклиться и затем сформировавшимся оводом пролететь через бесконечные пространства тундры, отыскать каким‑то дьявольским чутьём летние выпасы оленей и здесь начать все сначала.

1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 47
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Белая западинка. Судьба степного орла - Гавриил Колесников торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит