Россия в зеркале уголовных традиций тюрьмы - Валерий Анисимков

И, конечно, татуировки фиксируют определенные этапы преступной деятельности их носителей. Они указывают на вид совершенного преступления, количество судимостей, а также на срок нахождения в местах лишения свободы. В преступной среде, как известно, пребывание в исправительных учреждениях традиционно считается предметом гордости. Знаком «отсидки» срока наказания являются татуировки перстней на пальцах (один перстень – первая судимость, два перстня – две судимости и т. д.) или церковных куполов. На длительность нахождения в местах лишения свободы указывают изображения цепей, кандалов, тюремных решеток. Особую роль играет изображение колоколов, означающих, что лицо отбыло срок «от звонка до звонка» (без помилования, амнистии, досрочного освобождения), чем оно заслуживает особого доверия.

Отдельные татуировки играют функцию удовлетворения своеобразных эстетических вкусов лишенных свободы. Чтобы дать читателю представление о подобных рисунках, обратимся к работе М. Н. Гернета[83]. По данным ученого, характерными изображениями на теле арестантов были, например: нагая женщина с цветком в руке; сердце, пронзенное стрелою; роза с бутоном и листочками; турчанка в чадре и шароварах; женские головки; летящий орел.

Описание функции татуированных символов во многом объясняют причины их массового распространения среди осужденных, хотя в научных источниках нет единого мнения по данной проблеме.

Так, известный ученый Г. Тард отказывался видеть разумные причины, объясняющие столь широкое распространение татуирования среди лиц, отбывающих наказание, и не усматривал в этом обычае никакой пользы для них. С точки зрения здравого смысла, считал он, могут быть лишь две причины: подражание и скука в изоляции от общества[84].

В приведенном объяснении есть рациональное зерно. Действительно, если брать во внимание среду несовершеннолетних правонарушителей и осужденных молодежного возраста[85], то указанное имеет место. Длительная изоляция от общества, однообразие повседневной жизни, свойственная молодым бравада друг перед другом, желание показать себя людьми «опытными» в криминальном ремесле, стремление завоевать авторитет среди своего окружения побуждают воспитанников и осужденных молодежного возраста следовать устоявшемуся обычаю «тюремной жизни». «По молодости», «От нечего делать», «Хотел, чтобы меня уважали», «Из-за чувства коллегиальности», «Все имеют наколки, а я что, хуже всех?» – таковы, в основном, ответы на вопрос о мотивах, побудивших их нанести татуировку.

И все же эти объяснения не могут в полной мере объяснить причины столь широкого распространения татуировок. Причины заключаются не только и не столько в произвольном выборе и личных пристрастиях самих осужденных. Здесь действуют объективные обстоятельства, преодолеть которые люди, попавшие в места лишения свободы, чаще всего не в состоянии.

По сути дела, не «от скуки» привычные правонарушители подвергают себя болезненной процедуре татуирования, грозящей заражениями и воспалениями[86]. Главные причины лежат глубже. Те, кто приобщается к субкультурной среде, не могут не подчиниться ее обычаям и другим ценностным ориентациям. Они же, совершая преступления, чаще всего изолировались от общества, и, естественно, переносили в пенитенциарные учреждения атрибуты своей подкультуры. Носители татуировок претендовали на лидерство, так как хранили на теле знаки-символы принадлежности к преступному миру. И наконец, людям по природе свойственно подражать более сильным индивидам из своего окружения. В изолированном сообществе это происходит всегда последовательно и интенсивно. Именно поэтому, на наш взгляд, нанесение татуированных символов в среде осужденных приобрело массовый характер и обычай татуировки стал всеобщим для них.

Таким образом, татуировки выполняют в среде лиц, отбывающих наказание, различные функции, в том числе опознавательную (т. е. дают возможность определить статус правонарушителя), сигнализации (нанесение татуировки для того, чтобы заклеймить, закрепить положение изгоя) и ценностно-ориентационную.

Преодоление культа татуирования в пенитенциарной общине возможно лишь на основе нейтрализации причин его распространения. Сведения же о татуировках следует использовать в оперативнорозыскной деятельности, следственно-криминалистической практике, а также в воспитательных мероприятиях по профилактике распространения татуировок в среде осужденных[87].

Обычно непременным атрибутом быта лиц, отбывающих наказание, являются игры, развлечения. Вряд ли в какой другой замкнутой среде они приобретают значение самостоятельного элемента подкультуры. Особое место среди них занимают карточные игры. Терминология, связанная с карточной игрой, весьма обширна: для обозначения игральных карт известна масса синонимов, например – «картинки», «стирки», «колотушки», «святцы», «библия» и т. п[88].

Карточная игра среди привычных правонарушителей была распространена издавна и на воле, и в местах лишения свободы. Еще в XVII в. предписывалось тюремному персоналу не дозволять арестантам «зернью и в карты играть»[89]. Популярна она и в нынешнее время, о чем свидетельствует дисциплинарная практика исправительных учреждений, различные публикации и результаты опроса осужденных (см. табл. 12).

Таблица 12

О СТЕПЕНИ РАСПРОСТРАНЕНИЯ КАРТОЧНОЙ ИГРЫ В ИУ

Отечественные исследователи М. Н. Гернет, С. В. Максимов, Д. С. Лихачев подробно описали в своих трудах сохранившиеся до сих пор обычаи-правила, относящиеся к карточной игре. Последний считает, что у осужденных она в значительной степени связана с суеверием и носит характер своеобразного примитивного культа. Он, по нашему мнению, не далек от истины.

Счастливая карта, удачная игра выступают нередко в роли судьбы[90]. От результатов игры во многом зависит статус лица в неформальных отношениях, его материальное состояние, жизнь и честь. Ставкой в них бывают деньги, одежда, продукты и пр., свое или чужое. В 40-50-е гг. в исправительно-трудовых лагерях было обыкновение использовать человеческую жизнь в качестве ставки. На практике это происходило чаще в том случае, когда неудачный игрок исчерпал во время игры все доступные ему имущественные ставки, но тем не менее желал продолжать игру: он предлагал или принимал условно, что если он вновь проиграет, то убьет какое-либо определенное лицо («игра на двадцать восьмого в очереди за баландой») или просто человека, который появится в том уединенном месте, где происходит игра («игра на пятого, кто войдет в барак»). В настоящее время должников нередко обязывают совершить преступление или выступить в роли виновного в преступлении («громоотвода»)[91]. Широкое распространение имеет и практика «перенесения долга», когда проигравший в данном сеансе карточной игры расплачивается с выигравшим суммой, которую был должен ему другой осужденный. При этом согласия последнего, как правило, не требуется.

Неуплата карточного долга – самое серьезное нарушение уголовных традиций и обычаев, величайший позор в среде осужденных. Должника чаще всего «отвергают» насильственным путем на низшую ступень в иерархии лиц, отбывающих наказание. Коллективные «правилки», избиения, иногда со смертельным исходом, проигравшего[92]– явление обычное в исправительных учреждениях, и никто из осужденных не решается помешать расправе. «Ответчик» ведь сам мог оказаться в роли «истца»: когда он начинал игру, то рассчитывал на ее успешный исход.

Таким образом, карточные игры между осужденными порождают, в большинстве своем, конфликтные ситуации в их среде, разрешение которых связано с насилием над личностью.

В юридической и исторической литературе описаны и другие игры осужденных («Киршин портрет», «На оленях прокатить», «Игра в ложки и банки»)[93].

Они, как правило, связаны с ограничениями, налагаемыми жизнью в пенитенциарных учреждениях, и ценностными ориентациями. В сообществе лиц, отбывающих наказание, для иерархической диагностики, помимо признания криминального профессионализма и исправного следования предписаниям уголовных традиций и обычаев, важной является способность к стойкому перенесению страданий, которыми зачастую чреваты эти «игры».

В своеобразной форме подобные развлечения сохраняются в среде несовершеннолетних правонарушителей. Особенно ярко они проявляются в процедуре встречи и испытаний новичков-подростков. Этому служат всевозможные развлечения, чаще всего издевательские и жестокие. Чтобы определить, что представляет собою прибывший, молодые правонарушители сохранили систему игр-проверок, чтобы установить, знает ли он обычаи, неформальные правила поведения, принятые в уголовной среде.