Россия в зеркале уголовных традиций тюрьмы - Валерий Анисимков

Из среды «отверженных» надлежит, на наш взгляд, выделить пассивных гомосексуалистов. Низкий неформальный статус их мы уже установили. Однако для более полной их характеристики целесообразно отметить следующее. Эти лица, в большинстве своем, испытали на себе акты самых изуверских насилий за допущенные «правонарушения». «Авторитетами» преступного мира насаждаются для них правила поведения, в соответствии с которыми они вынуждены вести весьма унизительный и обособленный образ жизни.

Данная категория осужденных не преследуется «блатарями» (возмездие за «отступничество» над ними уже состоялось). Трагическое существование в местах лишения свободы делает их безразличными к своей судьбе, они утрачивают чувство личного достоинства, что проявляется в несоблюдении правил личной гигиены, словесной распущенности, стремлениях к удовлетворению инстинктивных влечений, главным образом пищевых и половых. Неравное существование, циничное отношение к ним, страх гибели толкают этих лиц на самые дерзкие преступления. Нередко они заканчивают жизнь самоубийством. Поэтому очень трудно, в особенности, когда дело идет о поступках пассивных гомосексуалистов, предписать какие-нибудь точные правила, дать соответствующие рекомендации, чтобы исключить какие-либо случайности.

Доказательством этого может служить следующее происшествие, которое имело место в Учреждении Н-240/6 Ивдельского УЛИТУ в 1985 г. Осужденный Н., испытывая постоянные глумления и сексуальные домогательства со стороны сокамерников, на производственном объекте учинил самосуд над своими обидчиками. Первому нанес ножом проникающее ранение в живот, трех других зарубил топором, после чего повесился на месте преступления.

Кроме того, данные осужденные навсегда утрачивают возможность вернуться в их прежнюю среду. Они, отвергнутые всеми, ищут человеческих отношений и защиты только в своих группах. Как правильно подмечает Л. В. Никитинский, в этом длящемся годами кошмаре отдельные осужденные стремятся жить жизнью улитки, замкнувшейся в своей раковине[69].

Вышеизложенное позволяет нам сделать следующие обобщения: 1) пенитенциарная субкультура продуцирует деление осужденных на неформальные категории, отличающиеся друг от друга по степени привилегированности и участия в «другой жизни». Стратификация порождает изначально конфликтное существование лиц, отбывающих наказание; 2) отбывание лишения свободы для непривилегированных превращается в постоянный стресс с сопутствующими явлениями апатии, враждебности, чувством неполноценности. Такое состояние личности нельзя игнорировать в процессе исполнения наказания; 3) расслоение осужденных на авторитетов, нейтральных и отверженных надлежит признать процессом естественным. Преодоление негативных отношений, возникающих на базе криминальной субкультуры, возможно лишь на основе изменения ценностных ориентации у отбывающих лишение свободы. Такой путь, на наш взгляд, является научным и перспективным для осуществления реформы уголовно-исполнительной системы и законодательства. Устранение же объективных естественно-физиологических, социально-психологических оснований деления осужденных на категории следует признать невозможным.

§ 2. Традиции и обычаи преступного мира среди осужденных в местах лишения свободы

Специфические отношения в среде лиц, отбывающих наказание, не только порождены, но и регулируются всей системой ценностных ориентаций «тюремной общины», именуемой емким понятием «делинквентная подкультура». В центре ее находятся, как мы уже отмечали ранее, традиции и обычаи осужденных.

Антиобщественные традиции и обычаи, механизм их влияния на противоправное поведение рассматривались в трудах М. Н. Гернета, А. И. Гурова, Ю. А. Вакутина, Б. Ф. Водолазского, С. Я. Лебедева и других криминологов. В настоящем разделе монографии будет уделено более пристальное внимание неформальным правилам, запретам, принципам поведения и установлениям, сохраняющимся в среде осужденных длительное время. Автор ставит своей целью вскрыть их асоциальную сущность, а также показать значение исследуемых явлений в жизнедеятельности различных групповых образований лиц, отбывающих наказание.

Общность осужденных в местах лишения свободы, как и любая устойчивая общность людей, всегда несет в себе элементы прошлого. При этом важно иметь в виду, что в исправительных учреждениях, в силу ряда объективных факторов, это выражается более последовательно и консервативно. На данное обстоятельство обратил свое внимание исследователь С. В. Максимов еще в начале предшествующего столетия. Он писал: «Тюремная община живет своею самостоятельною жизнью. Правила для тюремной общины как будто застывают в самом воздухе, как будто самые тюремные стены пересказывают их. Преемственная передача убеждений, жизнь старыми преданиями, на веру, едва ли сильнее в другой какой общине»[70].

Традиции и обычаи осужденных так же неоднородны, как и сама их среда. Первую группу этих феноменов чаще всего называют «правилами-заповедями арестанта». Данные установления и запреты, с одной стороны, базируются на незыблемых правилах общей криминальной субкультуры. С другой стороны, они отражают своеобразие условий содержания лиц, отбывающих наказание в исправительных учреждениях. По своей функциональной реализации они могут быть как негативного, так и позитивного характера. Например, десятилетиями сохраняется среди осужденных основной принцип поведения: «Не делай ничего такого, что может вредить нам, так как от этого страдает каждый из нас». Отсюда и правила, «комплекс запретов»: «не кради у ближнего», «не подглядывай за другими», «не доноси на других», «не обращайся к администрации ИУ за помощью в разрешении конфликтных ситуаций», «не имей при себе ножи или все, что может их заменить, ибо у каждого есть право на неприкосновенность личности», «не покупай и не бери из столовой еды», «не устраивай разборки в пьяном виде и в больнице для осужденных», «не задавай лишних вопросов и не болтай лишнего».

Запреты эти распространяются на всех и принимаются всеми, независимо от статусной принадлежности лица. Они стабилизируют отношения в среде осужденных, любое отступление от них ведет к серьезным эксцессам.

Другой принцип гласит: «Всегда сохраняй достоинство арестанта». То есть «не становись гомосексуалистом» (при этом позволяется, однако, «пользовать» пассивных гомосексуалистов или тех, кого насильно сделали таковыми), «не проигрывай лишнего в карты», «умей постоять за себя». Если об осужденном распространяется слух, что якобы он сотрудничает с администрацией или, скажем, не уплатил карточный долг, то согласно «правилам-заповедям» тот обязан постоять за себя. Докажи, что это не так – избей или убей обидчика. А если не сможешь, значит, все, что говорят о тебе – правда.

Подобные установления продиктованы, образно выражаясь, естественным отбором. Физически сильные, волевые люди, как правило, лучше приспосабливаются к условиям жизни в местах лишения свободы. Их среда и продуцирует, поддерживает названные нормы.

Вместе с тем в пенитенциарных учреждениях поддерживаются издавна правила, которые обязывают осужденных соблюдать личную гигиену, не причинять вреда больным и пожилым осужденным[71].

О существовании перечисленных базовых ценностных ориентаций свидетельствуют отдельные научные источники[72], а также сами лица, отбывающие наказание. На вопрос: «Какие неформальные правила обязан соблюдать каждый осужденный?» – они отвечали примерно так: «Нельзя стучать на сотоварища; нельзя становиться гомосексуалистом; не воруй у ближнего; не играй в карты в долг». Причем, в первых двух мнениях единодушны все, в других – большинство (80–82 %).

Указанные нормы-обычаи и традиции интернациональны, то есть существуют в пенитенциарных учреждениях различных стран.

Другая группа традиций и обычаев принадлежит исключительно обособленным от основной массы «авторитетам» уголовной среды. Конечно, они теснейшим образом связаны с базовыми ценностями общей субкультуры, а также с отмеченными «правилами-заповедями арестанта». С одной стороны, отдельные из них в местах лишения свободы непосредственно основываются на общих установлениях и нормах, с другой – активно влияют на них, а иногда и создают эти неформальные правила. Рассматриваемые традиции и обычаи санкционируются наиболее авторитетными членами преступного мира, их «сходками», «съездами», поддерживаются не только мнением «авторитетов», но и насилием.

Действие этих «естественных законов» распределяется по трем направлениям. Первые регулируют взаимоотношения привычных правонарушителей с обществом, с правоохранительными органами, администрацией ИУ: «Не трудись. Живи за счет своего криминального промысла. Не сотрудничай с представителями органов внутренних дел. Любую ошибку милиции, администрации ИУ, суда, прокуратуры используй в своих интересах, например в целях расширения своих прав в местах лишения свободы. Распространяй при возможности позорящие измышления о деятельности правоохранительных органов, клевещи на работников ИУ, причиняющих вред тебе, твоему сообществу». Это главные, самые устойчивые «законы». Они обусловлены непримиримостью к общественным интересам обычных людей, враждебностью к милиции и всем, кто мешает, не дает криминальным группировкам жить, сообразуясь со своими ценностными ориентациями.