Россия в зеркале уголовных традиций тюрьмы - Валерий Анисимков

Отличия руководящей группировки от других делинквентных образований также связаны с ее абсолютной замкнутостью. «Авторитеты» строго охраняют обособленность своих групп, и никто из недостойных в них проникнуть не может. В свою очередь, тот, кто принят как равный в «семью блатарей», не вправе свободно выйти из нее (только с согласия преступного мира лицо может «завязать» – уйти в нормальное общество).

Исключительная роль исследуемых группировок выражается в разработке и поддержании ими корпоративных «законов», ценностных ориентаций и правил поведения. При этом следует особо подчеркнуть, что «теневое нормотворчество» в каждой такой группе подчинено единым принципам и образцам антиобщественного поведения, формировавшимся преступным миром веками. Поэтому такая среда осужденных, по нашим наблюдениям, не может ограничиваться рамками одной или нескольких групп противоправной направленности, она существует реально как их качественная совокупность, как сообщество.

Данное утверждение подкрепляется и анализом соответствующих организационных форм взаимоотношений между криминальными элементами этого типа. Надо подчеркнуть, что хотя группировки, возглавляемые лидерами преступной среды, и создаются в различных исправительных учреждениях, они не существуют изолированно друг от друга. Их представители постоянно поддерживают между собой связь путем нелегальной переписки. Чтобы выработать единую линию поведения, «авторитеты» собираются на «сходки». На распространенность названной формы взаимоотношений указывают результаты опроса персонала исправительных учреждений. Так, на вопрос: «Проводятся ли в исправительных учреждениях «сходки авторитетов»? – 89 % работников исправительных колоний общего режима и 93 % сотрудников исправительных учреждений особого режима ответили утвердительно. На сходках выносятся решения, диктующие правила поведения осужденных применительно к данным условиям жизни, разбираются возникшие между «блатарями» конфликты. На них участники ратуют за чистоту своих рядов, требуют наказания самозванцев (без оснований выдающих себя за хранителей криминальной субкультуры) или, напротив, принимают в свою «семью» новых членов. Подобные собрания заканчиваются, как правило, принятием постановляющих документов, обязательных для исполнения всеми «авторитетами», так называемых «воровских постановок», «воззваний».

Вне мест лишения свободы блатари проводят «съезды». Их организаторы и участники – наиболее авторитетные представители преступного мира. Эти блюстители чистоты арестантских нравов вырабатывают новые «законы», подтверждают действующие, определяют правила поведения осужденных в местах лишения свободы в связи с изменившимися обстоятельствами (например, изменением законодательства), выискивают источники финансирования своей деятельности, обсуждают внутренние противоречия, определяют тактику и стратегию противодействия правоохранительным органам.

Сохранение указанных выше форм взаимоотношений в мире «блатарей» позволяет им вырабатывать единую групповую линию поведения, обусловленную их ценностными ориентациями, а отступление от нее любого из членов группировки почти всегда чревато тяжкими последствиями.

Осужденные, принадлежащие к исследуемой группе, рассматривают себя в качестве лиц, призванных выражать интересы сообщества осужденных в целом. Особенно остро такие ситуации возникают, когда работники исправительных учреждений теряют нити управления процессами в подразделении, а «авторитеты» берут на себя функции «защитников справедливости». Остальные же осужденные как бы делегируют им это право, в результате чего «блатари» становятся глашатаями их чувств, настроений и пользуются их поддержкой. Такое развитие обстановки помогает им осуществлять распространение в среде лиц, отбывающих наказания, специфичных правил и позволяет требовать их неуклонного соблюдения.

Насаждение в местах лишения свободы неформальных норм приводит к обострению межличностных отношений между осужденными, так как устанавливаемый «нормопорядок» поддерживается насилием над непослушными. На существование мер физического воздействия, применяемых к осужденным, нарушившим субкультурные нормы, указало 72 % опрошенных нами сотрудников исправительных колоний.

Члены преступного мира стремятся к формированию соответствующей иерархии, как в масштабе своего сообщества, так и в целом по исправительным учреждениям, именно они определяют, кто с кем и как может контактировать в зависимости от выбранной линии поведения и отношения к уголовным традициям.

В местах лишения свободы подобные группировки представляют собой проявление элемента организованности в противоправном поведении и как «группы порядка» стремятся к неофициальной, неограниченной и твердой власти над другими. Принудительная власть есть во всяком обществе людей[61], но власть рассматриваемых лиц в местах лишения свободы отличается от других типов власти тем, что не может опираться только на один авторитет идеи, ей обязательно нужно принуждение, и последнее всегда сопутствует ей. В криминогенных сообществах (группах) важно разграничить понятия «руководство» и «исполнение». «Авторитеты» уголовной среды, присвоив себе неформальную власть, осуществляют «теневое» руководство осужденными в конкретных исправительных учреждениях, но не берут на себя исполнение противоправных замыслов. Являясь сплоченным формированием, как правило, волевых и целенаправленных личностей, они осуществляют свое руководство посредством самого факта концентрации в одних руках материальных рычагов влияния – финансовых средств материальной помощи («воровского общака»).

«Воровской общак» («воровское благо») – это материальная база сплочения преступного сообщества, паразитирующего на идеях коллективизма и товарищеской взаимопомощи. Наличие «общака» предполагает деятельность по его постоянному пополнению (за счет других категорий осужденных), установлению норм распределения, отражающих иерархию в преступном сообществе. Для организации сбора «общака» выделяются надежные люди из окружения «авторитетов», для его хранения – «казначей» («кассир»). Распределение средств происходит под строгим руководством криминальных лидеров.

Кроме материальных рычагов влияния на осужденных, «авторитеты» для поднятия своего престижа используют фанатическую приверженность субкультурным ценностям отдельных лиц, отбывающих наказание. Они повсеместно насаждают гипертрофированное понятие «арестантской честности» своего сообщества, устраивают кровавые расправы с «ренегатами», искусно влияют на характер происходящих в исправительных учреждениях событий. «Авторитеты» руководят осужденными как бы косвенно, но тем не менее эффективно (см. табл. 9).

Таблица 9

ТАБЛИЦА О СТЕПЕНИ ВЛИЯНИЯ «АВТОРИТЕТОВ» НА ПОВЕДЕНИЕ ЛИЦ, ОТБЫВАЮЩИХ НАКАЗАНИЕ В МЕСТАХ ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ!

Результаты опроса красноречиво свидетельствуют о высокой степени влияния исследуемых группировок на поведение лиц, отбывающих наказание, и их доминирующая роль более рельефно проявляется в исправительных колониях особого режима.

Рассматриваемые криминальные образования отличаются и своей тоталитарностью, что проявляется в их вмешательстве в жизнь других осужденных в местах лишения свободы. При каждой группировке существуют свои своеобразные «суды» над лицами, причинившими ущерб преступному миру. Процедура таких судов тщательно скрывается от администрации ИУ. Проводятся они по заранее обговоренному плану. Нарушителя вызывают в отдельное помещение, где собираются 4–5 человек из числа «авторитетов», один из них предъявляет претензии, потом следует скорый суд и затем выносят решение («приговор»). Наказание обычно связано с избиением, совершением сексуальных извращений или убийством. Тех, кому сохраняется жизнь, сообщество «блатарей» отвергает путем «социальной изоляции», доводит их наказанием до желаемой для себя грани, помещая их обыкновенно в разряд отвергнутых[62], либо совершая изуверское насилие.

К примеру, за то, что в Альметьевском исправительном учреждении побили «вора в законе», К., «смотрящий за порядком в зоне», приказал отрезать обидчикам уши и заставил их съесть[63].

Изучаемая категория лиц, отбывающих наказание, представляет собой главную оппозиционную силу администрации мест лишения свободы и целям ее деятельности. В среде осужденных привычными правонарушителями организуется и декларируется отрицательное, а в отдельных случаях и враждебное отношение к сотрудникам правоохранительных органов, к методам их работы. Подобные криминогенные формирования упорно противостоят деятельности персонала исправительных учреждений по укреплению правопорядка в местах лишения свободы. Так, на поставленный нами вопрос: «Как реагируют “авторитеты” на требования администрации ИУ по поддержанию правопорядка?» – 67 % опрошенных работников ИУ ответили, что «воры», «смотрящие», «положенцы» принуждают или подстрекают других осужденных к выступлениям против предъявляемых требований, 22 % из числа респондентов указали на личные демонстративные отказы «авторитетов» исполнять законные требования.