Инструктор по экстриму - Андрей Дышев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Улыбаясь, Вовочка продолжал стоять в проходе, как на подиуме. Подолгу рассматривал каждого, кивал бритой головой и говорил: «Драсьте… Драсьте…» Гера вопросительно взглянул на девушку: не узнаешь своего фотографа? Но Мира немой вопрос проигнорировала и, стирая салфеткой помаду с лица, стала рассказывать, как в школе ее учили курить мальчишки:
– Они заставляли затягиваться и, выпуская дым, быстро-быстро говорить: «А баба галамага, а баба дура». Я «бабу галамагу» выговаривала, а на «дуре» начинала кашлять. А ты не куришь?
Вовочка наконец посмотрел на Геру, сразу же узнал его и вскинул руку.
– А-а-а! Привет альпинистам! Так ты и здесь, и там?
Он присел на край соседнего сиденья так бережно, будто боялся раздавить его, и протянул ему мягкую ладонь. На Миру посмотрел мельком, оценивающе, как первый раз смотрят на жену или любовницу друга, сдержанно кивнул ей и представился: «Некрасов». От такого фарса Гера невольно начал морщиться и быстро отвернулся к окну. Автобус карабкался по серпантину в горы. Вокруг только скалы и сосны – крепкие, с кручеными ветвями и морщинистыми стволами.
– Путевку, – попросил он холодным тоном, сразу определяя дистанцию.
Вовочка был в прекрасном настроении. На Миру он демонстративно не смотрел. Они хотят скрыть от Геры, что знакомы? Или поссорились и не желают разговаривать друг с другом? Любовный треугольник с участием крокодила Гены? Вовочка мог приревновать, устроить скандал, а Мира хлопнула дверью и решила сбежать в горы. Очень может быть. Тогда легко объяснить и ночное появление Миры в отряде – искала девчонка приключения на свою голову… Что будет дальше, нетрудно спрогнозировать. Дурной спектакль для всей группы: сцены ревности, мелкие пакости, Мира назло Вовочке будет вешаться на шею Геры, а Вовочка, назло Мире, будет ухаживать за Верой Авдеевной… Мрак!
Вовочка протянул Гере путевку. Печать, размашистая подпись Микитовича. Все в порядке. В графе «ФИО» обозначено: «Владимир Некрасов».
– Все в порядке? – спросил Вовочка. – Значит, процесс релаксации уже пошел?.. Тогда не мешай, я буду кайфовать, пока у вашего раздолбанного автобуса колеса не отвалились…
Гера вернул путевку и закинул пробный камень:
– Ты, наверное, хочешь сесть рядом с Мирой?
Это был очень конкретный намек на то, что ему многое известно и держать его за дурака – пустая трата времени.
– С кем? – переспросил Вовочка.
Начинается! Гера попытался уступить место Вовочке, но Мира незаметно ущипнула его за ягодицу и вынудила опять сесть.
– Не вздумай подсаживать ко мне этого Наф-Нафа! – угрожающе шепнула она ему на ухо.
Что же это такое?! Почему к нему снова начинают липнуть чужие проблемы? Только-только он скинул с себя одну, как уже наваливается другая: два умника пытаются использовать его в качестве тарелки в семейной ссоре. Мира, дабы подразнить Вовочку, хочет выдать Геру за своего оч-ч-чень близкого друга, а Вовочка намеревается во что бы то ни стало эту дразнилку вырвать из ее рук.
Гера решительно поднялся с сиденья, и рука Миры лишь с опозданием скользнула по его спине. Пошел к водителю, перешагивая через рюкзаки. Шубин в знак приветствия качнул ему мокрым лицом. Удивительно тяжело складывая вопрос, он поинтересовался, скоро ли они приедут к месту старта. Вера Авдеевна из-за затылка Шубина промяукала Гере благодарность за прекрасно подобранный коллектив. Элла отлипла ото рта Брагина, чтобы отдышаться, и взглянула на Геру совершенно мутным взглядом.
Гера подошел к водителю, встал на нижней ступеньке у дверей и уставился на дорогу. Пейзаж менялся. Автобус покатился медленнее – из-за каждого поворота могла выскочить встречная машина. Только в этом году на серпантине ушли в пропасть «Волга» и микроавтобус «Газель» с пассажирами. Двенадцать трупов. И это только по воле рока – некоего виртуального злодея. А сколько еще каждый день лепят конкретные злодеи?
Гера уловил запах хорошего одеколона и обернулся. За его спиной стоял Некрасов.
– Я тебя чем-то обидел?
У него был чуть насмешливый, но открытый взгляд. И вопрос вполне нормальный, заслуживающий нормального ответа.
– Нет. Ничем ты меня не обидел.
Автобус круто повернул. Гера и Некрасов одновременно схватились за поручень. На какое-то мгновение они оказались лицом к лицу.
– Передай своей подруге, что она зря старается, – посоветовал Гера. – Я вряд ли смогу чем-либо помочь ей. Пусть на мое место поищет какого-нибудь лоха.
– А ты про кого говоришь? – спросил Некрасов после небольшой паузы.
– Про Миру, естественно.
– Про какую Миру?
Это уже неинтересно. Зачем он притворяется, будто первый раз слышит это имя? Гера хотел ответить: «Которую ты фотографировал в костюме маршала». Но вовремя понял, что тем самым он признается, что рылся в «бардачке» чужой машины. А этим поступком вряд ли можно гордиться.
Он мягко опустил пятерню на широкую грудь Некрасова.
– Тогда знаешь что? Оставьте меня в покое. Хорошо?
Некрасов не ответил. Он продолжал улыбаться, но во взгляде его появилась пустота. На них никто не обращал внимания, даже Мира, которая стояла на сиденье на коленях спиной к ним и смотрела через запыленное стекло на убегающую дорогу.
8
Она вышла из такси, открыла багажник и вытащила оттуда рюкзак. Прислонила его к колонне и раскрыла «молнию» поясной сумочки, чтобы достать деньги и рассчитаться за проезд. Таксист заглушил мотор, широко открыл дверь, чтобы продувало салон, и с наслаждением вытянул ноги. Кататься по городу в самый солнцепек – удовольствие не из лучших. Все тело стало липким от пота, спина ноет. Сейчас бы залезть в море по шею и сидеть так целый час! Но не хочется упускать клиентуру. Вдруг попадется какой-нибудь богатенький Буратино, опаздывающий на самолет?
– Благодарю, – сказал он, получив от своей пассажирки щедрые чаевые, и быстро спрятал деньги в нагрудный карман рубашки.
Метрдотель, наблюдавший за женщиной, никак не мог определить ее кредитоспособность и потому долго не решался к ней подойти. Конечно, она не леди и не жена «нового русского». Косметики на загорелом и довольно измученном лице – ноль. Руки крупные, жилистые, привыкшие к физической работе. Но больше всего его смущали ее дешевые потертые кроссовки и хорошо заметная хромота. «Эта ничего не даст!» – решил он и все-таки медленно направился к ней. Сегодняшний день был неудачным, гостиницу наполовину заняла киносъемочная бригада, и суетливые люди в выгоревших джинсах не дали ему ни рубля.
– Помочь? – хорошо поставленным голосом спросил он у женщины и, не дожидаясь ответа, взялся за лямки рюкзака. Рюкзак не был тяжелым, и метрдотель, несмотря на свой профессиональный остеохондроз, без труда оторвал его от земли. – Хоть пятерочку подкинете? – совсем тихо добавил он, когда гостья резко повернулась к нему лицом.
– Не смейте это трогать! – вдруг зашипела она и, к его величайшему удивлению, толкнула его кулаком в грудь. – Когда на это будет моя просьба, тогда поможете!
Удивленный столь неадекватной реакцией гостьи, метрдотель пожал плечами и кинул рюкзак на то место, где он стоял. В нем что-то глухо стукнуло.
– Дерьмо! – завершила маленькое недоразумение женщина, закинула лямки себе на плечо и быстро пошла к парадному входу.
«Вот и со мной так же! – с некоторым злорадством подумал таксист, наблюдавший из машины за этой сценой. – Зверь, а не баба!»
Она зашла в вестибюль «Платана», купила несколько газет в киоске «Роспечати» и подошла к окошку администратора.
– Я хочу иметь номер на третьем этаже, и чтобы окна были на бульвар, – сказала она, протягивая паспорт. – Мне надо иметь здесь три дня проживания.
Администратор в это время разговаривала по телефону, но она привыкла делать сразу несколько дел. Прижав трубку к щеке плечом, она раскрыла паспорт, придвинула к себе клавиатуру компьютера и стала щелкать по клавишам.
– …Хорошо, милочка, я передам! – громко говорила она. – Ты знаешь, он теперь так поздно приходит с работы, что я сама толком не успеваю с ним поговорить… Вы из Эстонии?.. Да что ты! Он не пьет! Уже месяц, как в рот не берет…
Гостья, не ожидавшая, что в беседу со своей «милочкой» администратор может коварно воткнуть вопрос, обращенный к ней, продолжала читать «Памятку для приезжих».
– Женщина! – громче повторила администратор, чуть-чуть отстранив трубку от уха. – Я к вам обращаюсь! Вы из Эстонии?
Гостья взглянула на администратора и с легким раздражением ответила вопросом:
– Разве мой паспорт не имеет обозначения гражданства?
Она получила гостевую карту, поднялась на лифте на третий этаж и взяла у дежурной ключ. Прошла в самый конец коридора, остановилась напротив двери с номером 308 и пробормотала:
– Что-то мне это не нравится.
Открыла замок, толкнула дверь и сразу подошла к окну, завешенному шторой.