Рассказы и повести - Анатолий Безуглов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– По-моему, так поступать, как твой Сергей, нельзя…– начала Вера.
Начала без всякого желания обидеть подругу и даже наоборот – из чувства сострадания.
– Значит, занят,– отрезала Мажарова.
– Так невеста же…– продолжала Вера.– Я просто удивляюсь… В книгах вон пишут, как влюбленные бросают самые важные дела, а раньше из заточения, из крепостей бежали, чтобы только увидеть любимую…
Вера обожала романы про рыцарей, мушкетеров и прочих романтических героев. Она собирала макулатуру и таскала на приемный пункт ради томиков Дюма, которыми зачитывалась по ночам.
– А может, он за границей! – не сдавалась Нина.– И не имеет права давать о себе знать!
– Прямо уж! – возразила Вера.– Моей тете муж даже из Антарктиды звонил. По радиотелефону. Из Антарктиды! А это на другом конце планеты…
– Ну что ты пристала? – взвилась невеста Виленского.– Как пиявка, ей-богу!
– Просто дико… Чтобы в наше время всемирной коммуникации…– вставила было Вера только что вычитанное в газете слово.
Но Мажарова рыкнула на нее:
– Заткнись! Завидно, так и скажи!
– Что, что? – опешила Вера.
– Ну какие у тебя кадры?– презрительно скривилась Нина.– Один шоферюга, другой – слесарь… Ты просто бесишься от зависти…
– Зато честные! – выкрикнула Вера, покраснев от обиды.
– Что ты имеешь в виду? – многозначительно прошипела Мажарова.
– А то… Может, твой Виленский – мошенник!– запальчиво ответила Вера.– Увидел, в какой квартире и обстановке ты живешь, вот и… А как узнал, что ты общежитская…
– Как ты смеешь! – Нина даже ногой топнула.– Сергей Николаевич… Сергей Николаевич…– Она задохнулась и некоторое время молчала, гневно глядя на соседку по комнате.– Да он сам имеет денег дай бог!… И вот какое кольцо подарил! – ткнула Нина под нос подруге подарок жениха.– И не забывай, Сережа – член коллегии!…
– По телевизору тоже показывали одного,– усмехнулась Вера.– Выдавал себя за генерала. А сам столько женщин обманул, что не сосчитать… Предлагал руку и сердце, потом обирал их – и поминай как звали… Судили голубчика, десять лет дали…
Это было последней каплей. Мажарова бросилась на Веру с кулаками, та завизжала и выскочила в коридор. Нина бросилась на кровать и разрыдалась.
Слова подруги каленым железом впились в сердце. А главное, они разбередили в девушке ее же сомнения, которые с недавних пор не давали ей покоя.
«Нет-нет,– отгоняла их от себя Нина.– Ведь он жил не где-нибудь, а в «Прибое»! Даже сам директор гостиницы вытягивался перед ним!… А личный референт, Зайцев? А приемы на даче «Розовые камни»? А восточный шейх со слугой? Генерал, который бегал для Сергея за спичками? В конце концов, звонки министра из Москвы?…»
Она вспомнила, как Виленскому было все легко и доступно – прогулки на яхте, билеты на концерты, места в оперном театре и многое другое, что простым смертным дается с превеликим трудом. Нина постепенно успокоилась. Сергей Николаевич есть Сергей Николаевич, могущественный, влиятельный, богатый. И он вернется к ней. Непременно вернется. А Верке просто завидно…
Несколько дней они не разговаривали друг с другом. Вера не выдержала, попросила прощения, и мир кое-как восстановился.
А тут случилось такое…
Беря «аванс» у Крюковой под обещание помочь в получении квартиры, Нина была уверена, что дело это каким-то образом удастся со временем уладить. Расчет, естественно, строился на замужестве. Она не сомневалась, что богатый и всесильный Виленский выручит в любом случае – или поможет семье кандидата технических наук въехать в вожделенную квартиру, или она вернет Валентине Павловне пять тысяч. Что для Сергея пять тысяч!…
Дом на Сиреневой набережной заложили в конце прошлого года. И хотя коробка здания была уже готова, ничто не предвещало быстрого окончания остальных работ. Всякая там окраска, оклейка, настилка… Строителей в газете ругали. Не сдавали они объекты в срок.
Да что далеко ходить за примером: жилой дом для их комбината строили три года, а потом еще год устраняли недоделки после сдачи. А жильцы, получив ордера, въехали еще лишь через восемь месяцев – не ладилось то с водоснабжением, то с канализацией…
Обещая настырной Крюковой трехкомнатную квартиру на четвертом (непременно!) этаже, с лоджией на море (разумеется!), Нина была спокойна – развязка наступит еще не скоро. К тому времени она будет женой члена коллегии.
Однако Мажарову подвели. И кто бы мог предполагать – склоняемые на все лады строители!
Оказывается, в той самой башне-девятиэтажке на Сиреневой набережной проходил конкурс лучших бригад отделочников, собравшихся со всей области. Так что дом сдали со значительным опережением графика и на оценку «отлично».
Об этом невесте Виленского радостно сообщила заявившаяся в общежитие Крюкова.
– Ниночка, вы не можете себе представить, какая чудная квартирка! Я только что оттуда!
– Какая квартирка? – переспросила ошеломленная девушка.– Откуда оттуда?
И Валентина Павловна рассказала ей, что ходила смотреть свое будущее гнездышко (найти его не составило труда: один подъезд, а на четвертом этаже всего одна трехкомнатная квартира). Поведала и о конкурсе, и о досрочной сдаче.
– Вы знаете, у нас прекрасные соседи,– возбужденно продолжала Крюкова.– Директор гастронома, дочь генерала, очень милая молодая женщина. Она была так рада познакомиться со мной… Но я-то знаю почему…
– Уже въезжают? – выдавила из себя Мажарова, чувствуя, что у нее холодеет под ложечкой.
– Ну да! Выдают ордера,– ответила жена кандидата наук.– Вот я и пришла посоветоваться: подождать, когда вызовут в горисполком, или пойти завтра к председателю…
– Нет-нет! – вырвалось у девушки.– Я сама… Узнаю и… И тут же сообщу вам.
– Понимаю, понимаю,– согласно закивала Валентина Павловна.– Зачем лишний раз афишировать? День-другой не имеет значения… Столько ждали, так чего уж…
Нине кое-как удалось выпроводить Крюкову. Уходя, та сказала:
– Скоро из командировки возвращается мой Юлик. Представляете, какой его ждет сюрприз!…
«Это конец!» – оборвалось все внутри Мажаровой, когда за соседкой дяди закрылась дверь.
Ну сколько можно потянуть? Самое большее – неделю. И то вряд ли. Эта настырная баба не успокоится, будет надоедать, непременно опять пойдет проведать свое «гнездышко». А дом заселяется. И где гарантия, что уже завтра не въедут настоящие хозяева? И тогда…
От этого «тогда» Мажарова пришла в ужас.
«Что делать? Боже мой, что же делать? – лихорадочно билось в голове.– Единственный выход – возврат Крюковой «аванса»… И сказать, что с квартирой сорвалось. Но где взять такую сумму?»
От денег, которые были недавно у девушки, остался, как говорится, один пшик.
Первой мыслью было – продать все! И наряды, и вещи, которыми так щедро снабдила ее Фаина Петровна. Но когда Мажарова стала предлагать их подругам, то поняла: девчонкам из общежития это не по карману. Да и на самом деле Фе Пе, мягко выражаясь, хорошо попользовалась Нининой широтой: Мажарова, оказывается, переплачивала спекулянтке в три-четыре раза. Даже избавившись от всего, не набралось бы и трети нужной суммы.
Тогда девушка перебрала всех, кто мог бы ее выручить.
Тетка? У Полины Семеновны на книжке не было и пятисот рублей…
Дядя? У того снега среди зимы не выпросишь…
Антон? С тех пор как Ремизов бросил ансамбль, он сам крепко сел на мель…
Подумала Нина и о родителях. Ей стало еще тоскливее и страшнее…
Мать всю жизнь была учительницей. В последнее время ее замучил радикулит, и все же она не шла на пенсию, считала своим долгом помогать дочери. У нее болела душа за Нину, которая до сих пор так и не устроила свою семейную жизнь. Слала дочери то на новое платьишко, то на туфлишки…
Отец… Тихий, незаметный человек. В отличие от своего двоюродного брата-дантиста, его никогда не интересовали деньги. Он проработал в маленькой местной типографии наборщиком около сорока лет, не заработав не только на антиквариат – в доме не было приличного мебельного гарнитура… Какие уж там сбережения…
«За что, за что они должны получить такой жестокий удар? – терзалась Нина.– Единственная дочь – в тюрьме! Из-за кого? Из-за этой противной Крюковши! Подавай ей, видишь ли, роскошную квартиру в центре! Может, она еще захочет, чтобы ее муженька пристроили в Москве? Министром?!»
Ах, как сладко, когда есть на кого обратить ненависть! Тогда и отчаяние переносится легче…
Промучившись пару дней, Мажарова пришла к выводу: почему, собственно, она должна возвращать Крюковой деньги? Почему?
Нина припомнила наставления Вольской-Валуа, которая учила: если хорошенько поразмыслить, то даже из безвыходной ситуации можно извлечь выгоду.
И девушка решила: одним выстрелом надо убить двух зайцев. Правда, был риск. Большой риск.
