Сенешаль Ла-Рошели (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич

— Вот и купил бы ее сам, — посоветовал я.

— Мне она ни к чему. Собираюсь через несколько лет вернуться в Венецию, — ответил Джакомо Градениго.

Я подумал, что сеньория пригодится мне. Не столько, как источник дохода, сколько для статуса. Александр, сеньор де Ре, — это звучит серьезнее, чем Александр Венецианец.

— Какова сумма долга? — поинтересовался я.

— Немногим более четырех тысяч ливров, — ответил мой внук.

— А сколько хотят за сеньорию? — спросил я.

— Восемь тысяч, — ответил бальи.

Сошлись на шести. Вдова была бездетна и имела дом в Ла-Рошели, так что две тысячи ей хватит, чтобы достойно встретить старость. Если, конечно, в свои сорок с небольшим не выскочит еще раз замуж. Наверняка найдется желающий помочь ей потратить эти две тысячи.

Сеньория занимала большую часть острова Ре, который был километров тридцать в длину и около пяти в ширину. Остальное принадлежало цистерцианскому монастырю Богоматери. Я стал собственником четырех деревень, двух солеварен и леса. В лесу имел право охотиться только на зайцев и кроликов. Таков был договор, заключенный крестьянами с одним из предыдущих сеньоров лет двести назад. В то время в лесу водились олени, охотясь за которыми сеньор со свитой вытаптывал крестьянские поля и виноградники. За отказ от охоты на оленей, крестьяне платили по десять су с каждой четверти собранного винограда и сетье пшеницы. По преданию, остров появился после землетрясения, которое поглотило римский город Антиош, но придет время, и город появится вновь, а остров исчезнет. Поскольку я знал, что случится это не раньше, чем в двадцать первом веке, пророчества этого не боялся. Отсутствие моста, соединяющего остров с материком, тоже не огорчало. Меньше непрошеных гостей будет. Впрочем, жить на острове я не собирался.

15

Все мои надежды на заключение мира с англичанами не оправдались. В начале апреля прискакал гонец от коннетабля Франции с приказом после пасхи прибыть в Перигё. Этот город располагался на террасе низкой горы или высокого холма, на правом берегу реки Иль. Защищен вылом, сухим рвом и двумя кольцами стен. Видимо, место здесь не самое спокойное. Издалека был виден высокий собор в честь местного святого Фронта, пятикупольный, в византийском стиле, похожий на венецианскую базилику святого Марка, которая, как мне говорили, в свою очередь являлась импровизацией на тему константинопольского храма Двенадцати апостолов. Может быть, имя святого было виной, что именно в этих местах постоянно проходила линия фронта: то между галлами и римлянами, то между римлянами и франками, то между французами и англичанами. Здесь собралась огромная для данного региона и периода армия: около шести тысяч латников, пятнадцати тысяч пехотинцев и двух тысяч генуэзских арбалетчиков, которых наняли, чтобы противостоять английским лучникам. Видимо, французы решили напрячься в последний раз и столкнуть англичан в Бискайский залив. Вся эта орава в середине мая двинулась на запад. В кои-то веки западноевропейцы направились в нужную сторону.

Мой отряд занимался разведкой и поставками продуктов, то есть, грабежом деревень. Грабить по большому счету было нечего. Урожай прошлого года был уже съеден, оставленное на семена использовано по назначению, а скот спрятан в крепостях или лесах. Большую часть времени мы охотились в лесах на домашний скот, используя моих собак, которых я взял с собой в поход. Серафина после свадьбы вдруг разлюбила псовую охоту. Нужного ей зверя она уже затравила.

Первым городом на нашем пути был Сен-Сильвер, сеньором которого был аббат. То ли сан, то ли количество осаждавших принудили его вступить в переговоры, которые закончились быстро. Город не участвовал в войне ни на одной из сторон, пока граф де Фуа, сюзерен аббата, не определится, на чьей он стороне. Граф отказывался совершать оммаж как королю Англии, так и королю Франции. Нам были выданы заложники, которых препроводили в темницу Перигё.

Следующим был город Лурд. Горожане согласились сдаться, но губернатор Арно де Вир сообщил, что сдаст город только самому графу де Фуа, который его сюда назначил. Поскольку город был слабо укреплен, а позиция графа до сих пор не ясна, коннетабль Франции Бертран дю Геклен приказал своей армии идти на штурм. Действовал по привычной схеме — в начале кампании захватить и наказать слабый город, после чего сильные начинали сдаваться быстро. Горожане в обороне не участвовали, поэтому захвачен Лурд был за день. Арно де Вир, как подобает рыцарю, погиб в бою. Захваченных в плен воинов гарнизона перебили, а вместе с ними и нескольких влиятельных горожан, сочувствовавших англичанам. Имущество их было разграблено, семьи изгнаны из города.

Поход закончился под стенами крепкого города Со. Его защищал вал с палисадом, затем ров шириной метров двенадцать, затем стены высотой шесть метров и с двенадцатиметровыми пятиугольными башнями. Как только мы осадили город, прибыли послы от графа де Фуа с просьбой выдать охранные грамоты его вассалам, которых он приглашал на совет. Само собой, грамоты были выданы. К графу приехали сен-сильверский аббат, виконт Шательбон, сеньоры де Марсен и де л`Эскю. Совещались не долго. Решение было предсказуемо: они предлагали перемирие до дня святого Лаврентия (десятого августа), а потом совершат оммаж тому, кто окажется сильнее перед Монсаком — небольшим городком возле Бержерака. В качестве залога в выполнении этого договора граф де Фуа и другие сеньоры выдали заложников. Наша армия сняла осаду и вернулась в Перигё.

Лето я провел, охотясь в окрестностях Перигё. Леса здесь были густые, с преобладанием дуба и пиний. В известняковых холмах много пещер. В одной из них мы прятались от дождя, и я заметил на стенах рисунки, изображавшие сцены охоты. Не знаю, кто их нанес, может быть, детишки, но приказал завалить вход в пещеру камнями. Глядишь, доживут до просвещенных времен, и археологи и историки, которые обнаружат их, помянут меня добрым словом или хотя бы не кинут в меня один из тех камней, которыми мы завалили пещеру.

Коннетабль Франции Бертран дю Геклен и его племянник Оливье де Манни посвятили это время обмену своих владений в Кастилии на английских сеньоров, захваченных во время морского сражения под Ла-Рошелью. Первый за свое графство получил графа Пемброука, а второй за сеньорию — Жискара д`Англа, его племянника Гийома, Одо де Грансона, Жана де Гриньера и сеньора де Таннейбуто. Кастильцы доставили пленных в Перигё. Оказалось, что коннетабль Франции в финансовых делах не такой удачливый — или именно такой же?! — как в военных. За своего пенника он запросил те самые сто тысяч, которые были заплачены когда-то за него самого. Граф Пемброук оказался не таким богатым, как думал Бертран дю Геклен. У него не нашлось даже десяти тысяч на залог, чтобы освободиться из плена и отправиться собирать выкуп. Помогли миланские купцы из Брюгге. Они согласились заплатить сто двадцать тысяч ливров, когда граф прибудет к ним. По слухам, с ними он должен был рассчитаться прямыми поставками английской овечьей шерсти, которая сейчас вся шла через Кале и облагалась высоким налогом. Не успел граф Пемброук покинуть Перигё, как заболел и в городе Аррасе помер. Зато племянник коннетабля обменял Жискара д`Англа на находившегося в английском плену сеньора де Руайе, в благодарность за что получил руку единственной дочери сеньора и хорошее приданное. Остальных своих пленников отпустил, согласовав сумму выкупа. Никто их них не умер по пути домой.

Людовик, герцог Анжуйский, вел переговоры с Джоном, герцогом Ланкастерским. Закончились они в конце июля. Результатом переговоров стало заключение перемирия между двумя герцогами до конца августа. Они договорились встретиться в конце сентября в Пикардии и продолжить переговоры о заключении мира между королевствами Франции и Англии. После чего герцоги Ланкастерский и Бретонский с большей частью английских рыцарей и лучников отплыли из Бордо в Англию.

А Людовик Анжуйский не спешил распускать свою армию. В начале августа мы пошли к городу Монсаку. Простояли там шесть дней, ожидая англичан. Те сочли, что заключение перемирия отменяет другие договора, и не пришли. Граф де Фуа и его вассалы так не считали, поэтому совершили оммаж французскому королю.