Жуков. Рожденный побеждать - Владимир Дайнес

„За два дня до начала Берлинской операции с целью уточнения системы огня, характера обороны и истинного начертания переднего края главной полосы обороны противника была проведена разведка боем силами двух стрелковых батальонов и двух штрафных рот на различных участках прорыва.

Каждый стрелковый батальон был усилен батареей СУ-76, батареей СУ-152, ротой саперов и поддерживался одним минометным полком, арт. полком дивизии, от которого действовали (без гаубичных батарей), всеми минометами дивизии, 76 и 45-мм орудиями, стоявшими на прямой наводке на рубеже атаки батальонов, и одним дивизионным залпом PC.

Штрафные роты, действовавшие на флангах, были усилены (каждая) батареей СУ-76, взводом саперов и поддерживались одним минометным полком, арт. полком дивизии, на участке которого действовали (без гаубичных батарей), всеми минометами дивизии, 45 и 76-мм орудиями, стоявшими на прямой наводке, и дивизионным залпом PC…

Атаке предшествовал 10-минутный огневой налет, причем в начале огневого налета было произведено по одному дивизионному залпу PC, М-13 (на батальон, штрафную роту), а сопровождение атаки — одинарным огневым валом 82-мм минометов, в период атаки арм. арт. подгруппы вели борьбу с активно действующими батареями противника.

Общее руководство действиями батальонов осуществляли командиры корпусов, а командиры всех степеней со своих НП наблюдали за ходом боя и действиями противника, уточняя систему его обороны.

В результате хорошо спланированной, подготовленной и проведенной разведки задача была выполнена, что способствовало выявлению системы обороны противника, а захватом первой линии траншей и опорных пунктов на переднем крае были улучшены исходные позиции для предстоящего прорыва“{616}.

В ходе двухдневных боев подразделения и части 1-го Белорусского фронта местами вклинились в оборону врага на глубину до 5 км. Однако полученные в результате разведки боем данные о мероприятиях, проводимых противником, в полной мере учесть и проанализировать не удалось.

Противник во время разведки боем часть войск отвел на вторую полосу — на Зееловские высоты, где сосредоточил основные силы. Жуков переоценил результаты боев 14–15 апреля и, не заметив этого отвода войск противника, сократил продолжительность артподготовки с 30 до 20–25 минут.

В 5 часов утра 16 апреля в полной темноте, в полосе всех армий 1-го Белорусского мощным залпом 9000 орудий и минометов и более 1500 установок РС М-13 и М-31 началась артиллерийская подготовка, длившаяся 25 минут. Все присутствовавшие на наблюдательных пунктах, как зачарованные, наблюдали величественную картину — зарницы многих тысяч выстрелов и огня разрывов в расположении врага. Даже бывалые артиллерийские офицеры отмечали особенную мощь огня артподготовки, которая в обстановке ночи являла еще более грозное зрелище, чем днем.

В 5 часов 25 минут темноту ночи прорезали несколько мощных вертикальных лучей прожекторов — сигнал для начала работы прожекторов на всем фронте. По этому сигналу все прожектора включили полный свет и направили свои лучи на расположение противника. Одновременно с этим пехота поднялась в атаку. Артиллерия все в той же темноте, пронизываемой только лучами прожекторов, начала сопровождение пехоты огневым валом, впервые в ночных условиях.

В докладе штаба артиллерии 1-го Белорусского фронта отмечалось, что эффективность огня артиллерии была велика, несмотря на то что оттесненный во время разведки боем противник не был достаточно полно разведан. Пехота, используя результаты артиллерийской подготовки, продвинулась до наступления рассвета на 1,5–2 км, не встречая серьезного сопротивления со стороны подавленного противника.

Командир 653-го пехотного полка 309-й пехотной дивизии подполковник В. Панков, захваченный в плен 18 апреля, на допросе сказал: „…Мы, я говорю о немецких офицерах всех степеней, включая и командиров крупных соединений, никак не предполагали, что ураганная артиллерийская подготовка будет проводиться фактически ночью, а она началась в 4 часа. Говоря о ночной артиллерийской подготовке русских, мне хочется сказать следующее: русская тактика такова, что никогда не знаешь, в какие часы русские войска начнут наступление; артиллерийскую подготовку русских можно было ожидать и на рассвете, и в первой половине дня, и во второй половине дня, и вечером, уже это причиняло нам много хлопот и беспокойства. Но артиллерийской подготовки ночью мы никогда не ожидали. Когда же она последовала, ее моральное воздействие, а также воздействие в отношении потерь было огромным и уничтожающим. В течение двух-трех минут все телефонные линии были выведены из строя, и если штаб полка еще мог поддерживать с батальонами и дивизией связь по радио, то связь с ротами и взводами совершенно отсутствовала“{617}.

Одновременно 745 бомбардировщиков 18-й воздушной армии нанесли удар по Зееловским высотам. С утра начала действовать 16-я воздушная армия, нанося удары небольшими группами самолетов, так как погода затрудняла массированное использование авиации. С рассветом сопротивление противника стало возрастать. Для повышения темпов наступления были введены вторые эшелоны стрелковых дивизий, а в 10 часов — подвижная группа 3-й ударной армии — 9-й гвардейский танковый корпус.

Однако чем ближе подходили войска 1-го Белорусского фронта к Зееловским высотам, тем сильнее нарастало сопротивление врага. Этот естественный рубеж господствовал над окружающей местностью, имел крутые скаты и являлся во всех отношениях серьезным препятствием на пути к Берлину. Сплошной стеной стоял он перед главной ударной группировкой 1-го Белорусского фронта, закрыв собой плато, на котором должно было развернуться сражение на ближних подступах к Берлину. Именно у подножия Зееловских высот и на них противник сосредоточил наибольшее количество сил и средств.

Жуков вспоминал: „К 13 часам я отчетливо понял, что огневая система обороны противника здесь в основном уцелела и в том боевом построении, в котором мы начали атаку и ведем наступление, нам Зееловских высот не взять. Для того чтобы усилить удар атакующих войск и наверняка прорвать оборону, мы решили, посоветовавшись с командармами, ввести в дело дополнительно обе танковые армии генералов М. Е. Катукова и С. И. Богданова“{618}.

В три часа дня 16 апреля Жуков доложил Сталину о своем решении. Последовало распоряжение поддержать удар танковых армий бомбардировочной авиацией, а вечером доложить, как сложатся дела.

Передовые отряды танковых армий, нарастив усилия общевойсковых армий, завершили прорыв первой полосы обороны. Однако, подойдя к Зееловским высотам, общевойсковые и танковые армии встретили неподавленную оборону противника.