Романовы. Пленники судьбы - Александр Николаевич Боханов

Великий князь Константин Константинович записал в дневнике 20 мая 1911 года: «Беседовал с Минни по часу до и после завтрака. Она говорила откровенно. Жаль видеть, что отношения с Императрицей А.Ф. если не дурны, то и не совсем хороши…

Сокрушалась, что продолжают таинственно принимать какого-то юродивого мужика Гришу, который наказывает и Императрице Александре Федоровне и детям соблюдать тайну и не говорить, что видели его».

Мария Федоровна, всю жизнь не терпевшая сплетен и не доверявшая им, в случае с Распутиным оказалась их жертвой. Она начала верить «фактам», которые плодили и распространяли в высшем обществе. Трудно было не поверить. Все кругом эту тему бесконечно обсуждали…

В 1912 году об этом «ужасном мужике» заговорили даже с трибуны Государственной Думы! Она попросила достать фотографию этого загадочного человека, и ей ее принесли. На ней была изображена группа каких-то дам, а в центре находился простой мужик: в косоворотке, с окладистой бородой, с неинтересным лицом, но внимательными, глубоко сидящими глазами. Говорили, что Аликс его почитает за старца.

В феврале 1912 года, накануне запроса по делу Распутина в Государственной Думе, Мария Федоровна имела обстоятельный разговор об «этом предмете» с Николаем и Александрой.

Дочь Ксения записала в дневнике 15 февраля: «Мама́ рассказывала про вчерашний разговор. Она так довольна, что все сказала. Они (Царь и Царица. – А.Б.) знали и слышали о том, что говорится, и Аликс защищала Распутина, говоря, что это удивительный человек и что Мама́ следовало с ним познакомиться и т. д.

Мама́ только советовала его отпустить теперь, когда в Думе ждут ответа, на что Ники сказал, что он не знает, как он это может сделать, а Она (Александра Федоровна. – А.Б.) объяснила, что нельзя уступать. Вообще Она говорила все не то и, видимо, не понимает многого – ругала общество («грязные сплетни»), Тютчеву (бывшая воспитательница царских детей. – А.Б.), которая много болтает и врет, и министров («все – подлецы»). Но тем не менее они были благодарны Мама́, что она так откровенно говорила, и она даже поцеловала Мама́ руку!»

Матери хватало и других переживаний. Особенно это касалось сына Михаила. Он много лет был неотлучно при матери. Мария Федоровна с ним оставалась, когда другие обзавелись семьями, у них появились свои заботы, и они отдалились от матери. Миша же был рядом, с ним она ездила навещать Георгия на Кавказ, отдыхала в Ливадии, посещала родных в Копенгагене и Лондоне.

Одно время он был просто без ума от своей кузины, Принцессы Виктории Уэльской (1868–1935), которой чуть ли не каждый день писал. Но до брака дело не дошло. Виктория была на десять лет старше Михаила, и это служило серьезной преградой. Самое же главное – Принцесса не горела желанием соединить свою жизнь с ним. Она любила его лишь как брата. Эта история стоила некоторых переживаний Марии Федоровне.

Потом у Михаила была другая «странная история» с другой его кузиной Бетрисой (1884–1956), Принцессой Саксен-Кобург-Готской, дочерью сестры Александра III Марии Александровны. Он состоял с ней в переписке еще с юных лет, и постепенно эта корреспонденция стал походить на общение влюбленных. Принцесса восприняла эти душеизлияния серьезно. Сообщила матери, та восприняла этот роман без шуток, но она знала, что православие не дозволяет брак между близкими родственниками.

Между тем Михаил серьезно не думал связывать свою жизнь с Беатрисой. Это было мальчишеством взрослого человека. Когда в 1903 году об этом «романе» и его подноготной узнала Мария Федоровна, то лишний раз убедилась, насколько ее Миша еще ребенок.

Когда в 1899 году, после смерти Георгия, Михаил Александрович сделался Наследником, то лишь тогда мать поняла, что ее «душке Мише» может выпасть великая и тяжелая судьба. Но согласиться с тем, что он взрослый не могла и продолжала относиться к нему как к ребенку, со снисходительной любовью.

Мать была обеспокоена устройством семейной жизни младшего сына. Михаил Александрович все время увлекался дамами, которые ни при каких обстоятельствах не могли стать женами. Его увлечения, бурные и эмоциональные, беспокоили Марию Федоровну. Несколько раз брала с сына слово, что он не совершит недопустимого и не вступит в разнородный брак. Он давал обещания. Долго крепился. Но осенью 1912 года все рухнуло.

Великий князь Михаил Александрович в возрасте 34 лет тайно за границей обвенчался с дочерью присяжного поверенного (адвоката) из Москвы Натальей Сергеевной Шереметевской, по первому браку Мамонтовой, по второму – Вульферт (1880–1952). Это известие стало для матери потрясением.

В марте 1913 года новое горе обрушилось на Вдовствующую Императрицу. В Греции на улице города Салоники средь белого дня был убит Король Георг, ее брат Вильгельм, «дорогой Вилли». Она не могла сдержать слез, которые лились помимо ее воли. «Милосердный Бог, за что Ты так жестоко нас караешь?» Но ответа не было.

Новое жизненное испытание надлежало выдержать, хотя это было так трудно. Царица собралась немедленно выехать в Афины на похороны, но Ники и другие родственники отговорили. Они опасались за нее. И она подчинилась. Грусть, пустота и одиночество нахлынули с новой силой. Всё время вспоминала сестру Александру и очень переживала за нее. Она боялась, что у Аликс не выдержит сердце.

В мае 1913 года поехала в Англию. Аликс была так рада и сказала, что Минни «так желанна в Сандригемском дворце». Мария Федоровна и без слов это чувствовала. Теперь уже целыми днями не расставались: вместе гуляли, читали, вспоминали и плакали.

Летом 1913 года случилось и важное событие, которого очень ждала, но боялась. К ней приехал сын Михаил. Она его не видела целый год, за время которого столько случилось и он совершил эту ужасную ошибку – женился. Но страхи и опасения не оправдались: сын оставался, как и раньше, добрым и любящим. Мать не сомневалась, что он связал свою жизнь с дамой с сомнительной репутацией лишь по мягкости характера.

На следующий год, когда началась Мировая война, Михаил вернулся в Россию, чтобы принять участие в сражениях. Царь простил брата, и мать была счастлива. Его жене была пожалована фамилия Брасова (по названию имения Михаила Александровича), а их сыну Георгию (1910–1931) присвоен титул графа Брасова.

Мария Федоровна, сохранив нежные отношения с сыном, так и не смогла преодолеть себя, и его жена не стала для Императрицы желанной.

Глава 37. До последнего вздоха

22 февраля 1917 года Император Николай II покинул Царское Село и направлялся в Ставку Верховного Главнокомандующего в Могилев. Этот день был похож на все остальные.

С утра –