Дневная битва - Питер Бретт

Тот опустел – что неудивительно после урока Асома. Джардир потянул носом, вобрал запах крови Дамаджи, которая запятнала ковер.

Указал на несколько капель:

– Ичах.

Принюхался снова, повернулся и показал на участок в нескольких шагах:

– Кезан.

Инэвера кивнула, вынула из мешочка специальные тряпицы и аккуратно собрала как можно больше крови для своих заклинаний. Если его Дамаджи устроят заговор после такого унижения, Джардир желает об этом знать. Его сыновья из Джама и Ханджин еще носят бидо най’дама, но он воспитает их сам, если того потребует объединение племен.

Он взошел по ступеням на Трон черепов, откинул меченый плащ и сел. Дождался Инэверы, которая устроилась ниже, и громко хлопнул в ладоши. В дверях возник Хасик и низко поклонился.

– Введи Аббана, – велел Джардир.

На лице Хасика написалось удивление, но он кивнул, и через секунду на пороге появился тучный хаффит и склонился низко, насколько позволил костыль.

– Аббан, друг мой! – Джардир поманил хаффита.

Инэвера подвинулась, и ему было незачем смотреть на ее ауру, чтобы понять чувства. Он видел ауру Аббана и знал, что и хаффит испытывает то же самое к его первой жене.

«Не важно, – подумал он. – Пусть учатся терпеть друг друга».

Аббан остановился у подножия трона, но Джардир махнул ему, чтобы подошел ближе.

– Можешь подняться на три ступени, – улыбнулся он, – по числу ног.

Аббан усмехнулся и постучал по ноге костылем:

– Мои жены скажут тебе, что в таком случае я могу взойти и на четвертую.

К удивлению Джардира, Инэвера рассмеялась, и Джардир кивнул:

– Я помню тебя еще в бидо и думаю, что жены льстят тебе, но мне приятен смех Дамаджах. Можешь подняться на четвертую.

Аббан поспешил повиноваться и не испытывать судьбу.

– Мы обсудили твой план и находим его здравым, – сказал Джардир. – Мы атакуем Доктаун на первый снег. Начинай подготовку, но никому ни слова.

Аббан поклонился.

– Чем дольше все останется в тайне, тем меньше вероятности, что лактонцам придется бежать. Будь моя воля, то даже твои полководцы не знали бы ничего до сигнала к атаке.

– Хороший совет, – согласилась Инэвера.

Джардир кивнул:

– Но ты пришел не поэтому, Аббан, а я тебя не звал. Что выманило тебя из паутины?

– Мои люди сделали… тонкое открытие, – произнес Аббан и быстро зыркнул на Инэверу.

Джардир вздохнул. Неужто никому нет веры при его дворе?

– Говори.

Аббан опять поклонился и сунул руку в карман красивого бурого жилета, который носил поверх цветастой шелковой рубахи. И вынул кусок серебристого металла.

Инэвера застыла, да и Джардир узнал его сразу. Он спрыгнул с трона и выхватил его у хаффита, но не продержал и секунды, потому что Инэвера, в свою очередь, отобрала металл у него, поднесла к свету и принялась рассматривать со всех сторон.

– Это тот самый металл, из которого изготовлены Копье и Корона Каджи, – произнесла она и выдала тоном все свои мысли.

Аббан кивнул:

– Наши металлурги давно пытались постичь секреты артефактов первого Избавителя. Для золота слишком бледные, но также не из платины и не из серебра. Нашей лучшей догадкой было белое золото – сплав чистого золота и никеля. Базарные ювелиры применяли его веками.

Хаффит улыбнулся:

– Оно дешевле золота, но продается почти вдвое дороже глупцам, которые считают его экзотическим. Вот это, – он показал на кусок, – электрум.

– Электрум? – переспросил Джардир.

– Естественный сплав серебра и золота, как мне сказали, – пояснил Аббан.

Глаза Джардира сузились.

– Кто сказал?

Аббан повернулся и звучно, как недавно Джардир, хлопнул в ладоши. В дверях мгновенно нарисовался Хасик.

– Введи нашего гостя, – велел Аббан.

Хасик свирепо уставился на него, но Джардир не отменил приказа, и он исчез, а затем ввел райзонца. Тот был стар и щурился на свет, лицо и кисти перепачканы. В руках держал шляпу.

– Ренник, мастер из золотого прииска шар’дама ка, – представил его Аббан.

Хасик грубо схватил старика, поверг на колени и упер лбом в пол.

– Довольно, – произнес Джардир. – Хасик! Оставь нас.

Воин поджал губы, но поклонился и вновь исчез.

– Эй, мастер Ренник, подойди к трону, – приказал Джардир. – Расскажи, что тебе известно об этом металле.

Теребя шляпу, как прачка, Ренник приблизился:

– Так я, ваш-светлость, сказал Аббану. Электрум это. Я видел его однажды еще мальчонкой, когда работал на другом руднике, на юге. В скальной породе. Прожилка серебра переходила в золото. Это редко случается, и его мало. Ваш прииск в безопасности.

«„В безопасности**, – подумал Джардир, – будто я пекусь о золоте!»

– Еще изготовить можешь? – спросил Джардир.

Рудокоп пожал плечами:

– Пожалуй, смогу – хотя, наверное, не такой чистый. Но зачем? Как новинка пойдет за приличные деньги, но стоит-то дешевле чистого золота.

Джардир кивнул и снова хлопнул в ладоши, подал знак Хасику удалить старика.

– Проследи, чтобы этот человек молчал, – велел он Аббану.

– Уже, – отозвался тот. – Он отправится прямиком в мои личные кузницы, и больше его не увидят. Семье сообщат, что он погиб под обвалом, и щедро заплатят родным.

– Я должна взять этот металл в мои покои и подтвердить ценность, – сказала Инэвера.

– Мы подождем, – кивнул Джардир.

Инэвера взглянула на Аббана, и Джардир знаком пресек ее речь.

– Я не глупец, жена моя. Я вижу, как вы с Аббаном смотрите друг на друга, кружите вокруг моего трона и метите его мочой. Но я предпочел доверять вам обоим, и в этом, по крайней мере, и вы должны верить друг другу.

Инэвера сдвинула брови, но с кивком скрылась в покоях, а через несколько минут вернулась.

– Что драгоценнее золота? – спросила она.

Джардир посмотрел на Аббана, и оба пожали плечами.

– Это древний вопрос дама’тинг, занятых поисками священного металла Дамаджах, – объяснила Инэвера. – Драгоценные металлы проводят магию лучше, чем простые, но даже золото не делает этого без потерь.

Она подняла кусок электрума:

– Наконец мы нашли ответ.

Джардир взял металл, изучил его. Попробовал на зуб, рассмотрел отпечаток:

– Но ведь Корона и Копье прочнее лучшей стали. Ни молот, ни горн не оставят на них даже царапины. А этот метал мягок. Он даже перед клинком не устоит!

– Сейчас – да, – ответила Инэвера, – но если его зарядить магией, он станет несокрушим.

У Джардира екнуло сердце. Мысль об изготовлении нового оружия – такого же могущественного, как Копье, – опьянила. Он подумал, что может и впрямь выиграть Шарак Ка.