Война закончилась, львёнок (СИ) - "Линадель"

— Пойдем, — сказал он, решительно взяв ее за руку.

Драко взял свое пальто, накинул его на себя. Джинни оглянулась, чтобы предупредить Гермиону, по оказалось, что они с Драко давно остались одни. Уизли схватила свою легкую курточку и, ведомая Малфоем, тихо выскользнула за дверь. Они словно сбегали с места преступления, легкой трусцой пробираясь к воротам. Выбежали за двор, и Джинни рассмеялась. Малфой посмотрел на нее и ухмыльнулся, а потом трансгрессировал, унося обоих подальше от Норы.

***Гермиона уплетала пудинг за обе щеки, слушая рассказ мистера Уизли о том, как старый сумасшедший маг заколдовал свои вещи и устроил гаражную распродажу. Целую неделю отдел по ограничению применения волшебства к изобретениям магглов, наравне со стирателями, носились по кварталу исправляя последствия. Ребята смеялись над его историями. Было очень тепло и по-семейному уютно. Правда, когда миссис Уизли обнаружила, что Малфой и Джинни пропали, а Луна добавила, про соединение их мозгошмыгов во время поцелуя, градус напряжения в семье увеличился. Флер, просияв, заметила, что не зря так старалась с магией, за что получила испепеляющий взгляд Молли. Но когда и Билл с Перси пристыдили семью за то, что те пытаются контролировать Джинни, то все немного успокоились и расслабились. Хотя Гермиона все же заметила, как миссис Уизли отправляет дочери патронус с укором.

Она как раз пыталась не рассмеяться над очередной шуткой Джорджа с набитым ртом, когда в комнату вошел Гарри, а за ним Северус. В привычном сюртуке и теплой мантии, обмотанный толстым вязаным шарфом. Бледный и серьезный. Пока он здоровался со всеми, сдержанно улыбаясь уголками губ, и отказывался от праздничной еды, так настойчиво предлагаемой Молли, Гермиона пыталась унять дрожь в руках и взять себя в руки. Зачем он пришел? Зачем?

Обида была так велика, что девушка не хотела его видеть. Она сейчас могла только встать в позу и язвить, злиться, обвинять. Никакого диалога. Да и нужен ли он вообще? Гермиона очень устала. Она полюбила Снейпа. Сильно и безоговорочно. Безусловно. Но он так легко мог ее ранить и оттолкнуть. Ее даже пугало, насколько легко.

Гермиона, встала, понимая, что он пришел поговорить. Даже сейчас она думала о нем и не хотела заставлять его при всех просить уделить минуту на разговор. Не желая, чтобы их кто-то ненароком услышал, Гермиона взяла пальто и вышла на улицу. Услышала, как он остановился сзади.

Слишком близко, Северус.

Гермиона закрыла глаза, выдыхая пар изо рта. Хорошо, что уже было темно. Она не хотела видеть его глаз. Боялась, что проиграет самой себе.

— Гермиона, — тихо выдохнул он, обхватывая ее плечи длинными пальцами, — то, что я сказал тебе вчера… Это прозвучало ужаснее, чем я предполагал. Чем я имел ввиду.

Гермиона молчала, сжимая кулаки и все еще не открывая глаз.

— Прости… — шепнул Снейп, зарываясь носом в ее волосы возле уха и вдыхая их аромат. Гермиона задрожала. Он был ее криптонитом. Хотелось его оправдать, простить. Лишь бы все стало, как прежде…

Я потерял с тобой себя…

Шок в его глазах, боль, удивление, а потом холод, когда посмотрел на нее…

Гермиона сбросила его руки и обернулась.

— Ты знаешь о моих чувствах к тебе Северус, — она отступила на шаг, качая головой, — знаешь обо всем, и все же сказал мне… такое. Что может быть хуже, чем осознавать, что ты нанес непоправимый вред любимому человеку? Я… Я ведь все порчу. Врежу всем, кого люблю… — Гермиона начала задыхаться, потому что слезы нещадно душили девушку. — Я любила своего ребенка и потеряла его. Я любила тебя, и сама того не желая, лишила тебя памяти о, наверное, единственной женщине, которую ты любил… — рыдание вырвалось из груди, боль стиснула легкие и горло. Северус шагнул к ней, лицо его исказилось болью за нее, но Гермиона снова отступила от него, — нет… нет, не подходи… я не могу так… я ведь… о, боже… я ведь все порчу…

Гермиона задыхалась.

— Гермиона, — Северус протянул к ней руку, делая к ней еще один осторожный шаг, — иди ко мне… Пожалуйста.

— Нет, — слезы застилали глаза, она сделал еще несколько нетвердых шагов назад, выставив руку перед собой. — Не подходи, Северус…

— Я помогу, иди ко мне, — он старался говорить спокойно, и только глаза выдавали истинные чувства, — Гермиона, родная…

— Уйди, — закричала она. Оступилась и упала на мерзлую землю. Схватила какую-то деревяшку и бросила в него. — Я…

Дверь в дом хлопнула, и кто-то побежал в их сторону.

— О, Мерлин, что происходит, Северус, — подскочила к ней миссис Уизли, присаживаясь рядом и обнимая рыдающую Гермиону. — Что ты ей сказал?

Снейп молчал. Смотрел, не отрываясь, на Гермиону и поверить не мог, что довел ее до такого. Грудь сдавило. Он сделал шаг назад. Что же он наделал?

— Позаботься о ней, Молли, — попросил он и, развернувшись, стремительно направился к воротам.

Женщина смотрела ему вслед, потом опустила взгляд на Гермиону, которая плакала навзрыд, прижавшись к ней, и все поняла. Слезы обожгли глаза Молли.

— О, девочка моя, да как же тебя-то угораздило… Я и подумать не могла…

Молли казалось странным это необычное общение между ними, но она отлично знала Северуса и никогда бы не подумала, что он решит связаться с бывшей ученицей в таком плане. Она полагала, что это, что-то вроде покровительства.

— Миссис Уизли… мне… мне так плохо…

— Ну-ну, Гермиона, все пройдет, — она гладила девушку по волосам. Потом решила, что нужно зайти в тепло. Хоть снега в их краях и не было, но все же на улице было холодно. Она потянула Гермиону, — вставай, тебе надо согреться.

— Нет, я… не хочу… показываться такой, — она говорила сквозь всхлипы, но миссис Уизли поняла ее. Она поднялась.

— Хорошо, — женщина повела ее куда-то в сторону, и они оказались в одном из сараев, где пахло сеном и было достаточно тепло. Гермиона почувствовала, как на нее наложили согревающие чары. Молли усадила ее на какой-то ящик и села рядом, продолжая обнимать и успокаивающе поглаживать. — Северус очень тяжелый человек, Гермиона. Он столько всего пережил, столько вынес… Нужно быть очень смелой, чтобы полюбить такого мужчину.

— Или глупой, — вытирая слезы, поправила Гермиона. Она начала понемногу успокаиваться.

— Гриффиндор, — ласково произнесла Молли, похлопав Гермиону по плечу. — Но, если серьезно, глупая девушка не смогла бы привлечь Северуса. — Она внимательно взглянула на Гермиону. — Он все испортил, да?

Когда ведьма кивнула, Молли покачала головой.

— Он всю жизнь себе испортил, зацикливаясь на Лили, Гермиона. Да, да, я больше, чем уверена, что и тут она замешана, — скептически сказала Молли, встретив удивленный взгляд девушки, и покачала головой. — Все, что он делал, вся его мотивация была продиктована только ею… поверь, я наблюдала за этим не один десяток лет.

Гермионе снова захотелось плакать. Она прижала ладони к глазам, сдерживаясь.

— Но еще никогда я не видела, чтобы Северус смотрел на кого-то так, как на тебя сегодня. Мне довелось пообщаться с ним немного ближе, чем остальным из Ордена, и я знаю, каким он бывает. Северус безумно ранимый. Боже, просто как ребенок.

— Миссис Уизли, — шмыгнула носом Гермиона, — вы что уговариваете меня пойти к нему?

— Нет, нет, девочка моя, конечно, нет, — вздохнула ведьма, — просто вы такие несчастные оба… Ты с моим сыном настрадалась… Он всю жизнь мучается. Как же вас угораздило…

Гермиона встала, застегивая пальто. Она почувствовала жуткую усталость. Словно все проблемы мира навалились на ее плечи.

— Я пойду домой, — сказала она, — вы простите меня за эту сцену. В дом не буду заходить, попрощайтесь за меня со всеми.

— Тебя проводить?

— Нет, миссис Уизли, спасибо вам за чудный день. За все, — Гермиона обняла женщину и, попрощавшись, вышла из сарая и направилась к воротам. Решила не трансгрессировать в таком состоянии. Учитывая свою везучесть, боялась, что покалечится. Поэтому просто побрела по мерзлой дороге в сторону дома. Дорога заняла больше времени, чем девушка рассчитывала, и, когда она увидела очертания своего дома, то уже почти не чувствовала пальцы и нос.